- Не смотри, я ужасно растрепанная и запыленная. И вдобавок – с обветренным лицом. - С чего ты вдруг засмущалась? Не отворачивайся, героическая девушка! Рисковать собой, отправиться в такое путешествие не в экипаже может только отважное сердце, да еще, вдобавок, горячее, готовое на всё ради любви, даже не своей. Дай посмотрю на твоё пылающее личико. Иди ко мне. Он взял Дженни за плечи, развернул. Она действительно стояла с опущенными глазами, с пылающими щеками. - Правильно я угадал. Выходит, я хорошо знаю своего друга. Так? - Нет. Это натворила быстрая езда и ветер, который бил в лицо. - Жаль, я надеялся, что мои пылкие слова пробрали тебя до самого сердца.- Это Роберт уже шептал, притягивая Дженни к себе. Поцелуй длился долго. Фыркали довольные лошади, ветерок по-отечески трепал запыленные гривы. - У тебя чудесные мягкие губы,- проговорил Роберт,- нежные, податливые. Созданы для поцелуев и, прошу заметить, именно моих. - Глупости,- засмеялась Дженни,- просто ты всегда находишь удобный момент, чтобы добиться своего, хвастаешься и рассыпаешь комплементы, чтобы оправдаться. Зачем ты это сделал сейчас? - Воспользовался моментом, как говоришь ты. Уединение, природа, сердца, наполненные одинаковым жаром, да и не мог же я отказать даме. - В каком смысле? - Ты так ко мне потянулась, так затрепетала, когда я коснулся тебя. Дженни вновь рассмеялась. - Хорошо, что я воспринимаю тебя только как друга и прощаю разные глупости. А то бы – пощечина, дуэль за оскорбление. Вы, сударь, топчите мою девичью гордость! - А мне кажется, я наоборот тебя восхваляю! Ведь как прекрасна девушка в трепете, с призывным взглядом, да ещё когда не осознает этого. - Вы все мастера говорить красивые слова. Важнее то, что за словами. А оно есть не всегда и не у всех. Клянутся, божатся, что так и сделают, а потом – назад. - Ты об Артуре?- Глаза Роберта словно потухли. - Нет, я просто рассуждаю, часто приходится с этим сталкиваться. - Ой, какая у нас опытная Дженни! Насмотрелась! Не веришь в любовь? - Верю в свою, что я умею любить, только зачем дается это умение, если я не могу его применить? Как и Элиза. - Да, Элиза. Нам пора, она ждёт. А на дорожку – еще один поцелуй. Для друга. Дженни с улыбкой потянулась к Роберту. - Роберт, видишь то строение? Это уже имение Георга. Вдруг он на пастбищах, вдруг уехал в город по непредвиденному делу! Они вновь пришпорили коней. - Ворота распахнуты, значит, он только вернулся или собирается уезжать. Георг был во дворе. - Вот так сюрприз,- довольно развел он руками.- Какое чудо привело вас ко мне? Я тоже только что вернулся. Дженни крепко сжала его руки, не могла отдышаться. - Что-то случилось?- На лице Георга появилась тревога.- Дженни, ты так странно смотришь… - Элизу увозят в Лондон, выдают замуж. Георг побледнел, посмотрел на Роберта. Тот мрачно подтвердил. - Она уезжает сегодня вечерним поездом. Хотела повидаться с тобой. Я так надеялся, что ты будешь у Эдвина. - Мы скакали, как сумасшедшие,- Дженни с силой цеплялась за рукава рубахи Георга.- Если ты выедешь сейчас, можно успеть к отходу поезда. - Я возьму другую лошадь.- Георг уже отбегал. - Сменишь её у Эдвина, там будет готово,- крикнула Дженни. - Должен, должен успеть, - прошептала она и расплакалась. Роберт стоял, сжав руки. Они сделали всё, что могли. Их подстегивало желание успеть, помочь. Сейчас напряжение спало, вылилось в слёзы Дженни, в его бессильную ярость против происходящего. Георг мчался к воротам - Спасибо,- крикнул он, вихрем пролетая мимо. -А мы?- подняла заплаканное лицо Дженни. - Мы двинемся следом, как только отдохнем. Что нам остается? - Мы можем взять лошадей Георга. Наши очень устали. - Да, да, подумаем, как лучше. Можем отправиться в экипаже. - Нет, это долго, мне не выдержать. - Хорошо. Веди в дом. Всеёравно надо умыться, поесть. Георга теперь не догнать, встретимся с ним у Эдвина. Кому поручить лошадей, я никого не вижу? - У Георга мало работников. Пойдем в дом, я попрошу экономку, она всё устроит. Она протянула Роберту руку. - Красиво здесь, - оглядываясь, произнес он. - Да, природа в полной красе. Я бы тебе многое показала. Не сейчас, может, потом вернёмся. Я же много раз предлагала приехать сюда отдохнуть. И до моего дома недалеко. Нужно было сразу взять вещи. - И ты бы бросила меня? Мне так спокойно, когда ты рядом. Не уезжай, хорошо? - Не уеду. Вот, иди направо, там комната Георга, найдешь всё, что нужно. Я распоряжусь на счёт обеда, пусть накроют в этой комнате, выходи сюда и жди меня. Только не задерживайся, я не смогу усидеть без дела, сердце рвётся туда. После обеда навалилась усталость. - В такой тишине хорошо подремать,- проговорил Роберт,- прохладно, спокойно – мечта! Как хорошо, когда мало мелькавших людей, мы предоставлены сами себе. - Я так и жила. С головой окунулась в жизнь только у Эдвина, у вас. Там столько забот вокруг, движения – кипит. Мне нравится, но не насовсем, утомляет. Видимо, в душе я абсолютно другая, предпочитаю покой, размеренность, только бы рука об руку с теми, кто дорог. - Сейчас рука об руку только мы с тобой. И мне так хорошо. А тебе? - Тоже,- согласилась Дженни,- идеал, сон. Я, скорее всего, так и буду жить, а тебе предназначено другое. - Тогда я в полную силу использую вот эту возможность побыть счастливым. Он подсел к Дженни, положил голову ей на плечо. Она обняла его, как маленького, поглаживая руки. - Мне приятно, что я могу подарить тебе эти минуты. Наслаждайся, а то скоро в путь, назад в твою жизнь. Роберт соскользнул на пол, на колени, заглянул в лицо Дженни. - Я хочу, чтобы так было всегда. Ты считаешь, это невозможно? - Элиза уже попробовала... - Я буду с ума сходить, представляя на месте нас тебя и Артура. Он будет стоять перед тобой на коленях, целовать эти руки, а ты сверху вниз будешь дарить ему вот такой взгляд. Нет, невозможно. - Такое не повторится, не может быть одинаково. Роберт уткнулся ей в колени. - Если б ты знала…- начал он и замолчал. Повисла долгая тишина. Никто её не нарушал. Роберт мысленно успокаивал себя, взывая к дружбе с Артуром. Дженни не шевелилась, не желая потревожить друга. Через время она осторожно коснулась его волос.