Пакетик. Маленький. В нем записка. Автовокзал Камбарки был небольшим, не проходным, – тут мало автобусов останавливалось, несмотря на то, что рядом был мост. Рядом с ним, как и в других городах, стихийно возник рынок, который власти не разгоняли, потому что всем надо как-то жить, и селянам, и горожанам. Полиция тут появлялась нечасто, следили только за продажей самогона. Но самогон все равно продавали, только из-под полы. Паша оставил служебку на соседней улице, вышел, осмотрелся… никого вроде. Пошел к базару… там уже крестьяне сворачивались… ржали лошади… Грузили автобус – сейчас все автобусы полугрузовые… Никого знакомых не было… Паша начал прохаживаться по платформе, как и было сказано в записке. Потом его внимание привлек мужик, шедший от рынка. Он был одет тепло, теплее, чем требовалось, и все время кого-то высматривал. Увидел Пашу и шагнул к нему. Паша сунул руку в карман, к пистолету. Мужик смотрел на него. – Ну чо? – просипел он. – Пополам будешь? Паша сплюнул. – Дергай отсюда. Мужик и не спорил, прошел мимо. Из-за спины послышалось. – Паш… Паша вздрогнул. – За мной иди. Они направились к рынку. – По сторонам не пялься. И деньги сюда давай… – Сколько? – Как маленький. Полтинника хватит… Паша отдал сколько сказано, мужик сноровисто перетолковал с первым попавшимся селянином и получил от него что-то, завернутое в газету. Не снимая газету, открыл, с подозрением понюхал. – Годидзе. Пошли… Они пошли к домам неподалеку, новым. Обошли большую кучу торфа. – Тебе привет, – сказал мужик, не оборачиваясь, – от Александра Вадимыча. Помнишь еще такого? Паша сказал невнятно. – А он тебя помнит. Здесь присядем. Мужик присел на корточки, достал стакан из кармана. – Времена пошли, – сказал он, – раньше этих стаканов завались было, копейки стоили, а теперь – выпить не с чего! Самогон полился в стакан, запахло сивухой. Налитый стакан мужик протянул Паше. – Давай, молодой, за знакомство. Сивуха ударила в нос, Паша сделал глоток… его чуть не стошнило. Но он мужественно выпил почти все. Фу… – Шибануло? Нормально… и водяра, и закусь. Они хрен сюда добавляют, продирает до костей… Мужик налил себе и заглотил так быстро, что Паша не успел понять. – Фу! Вот это дернуло. Налил еще, протянул Паше. – Не. Я – всё. – Слабак… Мужик хлопнул стакан, потом присосался к горлу. – Хороша… Ты, Паша, вот что… Александр Вадимович помощи ждет от тебя. Как он тебе когда-то помог. Паша ничего не ответил. – Про обязон помнишь? – Они Ирину взяли. – Давно? – Вчера… – Стоило ожидать… … Мужик понюхал зачем-то горлышко на две трети опорожненной бутылки. Пальцы у него были в перстнях. – Короче, ты скажешь, что Александр Вадимович на тебя выходил. Что забил тебе стрелу за городом. – А с Ириной что? – Что с Ириной? Ты лучше думай, как Забродина закрыть. Закроем Забродина – с Ириной все нормально будет. Не будут ее держать по беспределу. – А если замочат? – А чтобы не замочили, Паша… Дальше мужик с перстнями на руках не стал продолжать, потому что в их направлении шел патруль полиции… – Нарушаем… – старший козырнул, в то время как младший грамотно прикрывал, отстав на несколько шагов и держа руки на АКМ. – Документики имеются? – А как же… Мужик достал паспорт. – Вот, все честь по чести… – Ижевск… управление рабочего снабжения… Сомов… Павел так же предъявил паспорт и пропуск – УРС, не шутки. Не плюй в колодец, придется напиться. Мент сбавил темп. – Что, другого места не нашли? – Так автобус ждем… вот, решили, на прощание тэк-скзть… – Автобус на Ижевск уже ушел. – Так у нас свой. Служебный. Мент похлопал паспортами по ребру ладони, потом протянул оба – Павлу. – Бутылку в урну выбросьте. И чтобы тихо. – Тихо как в морге… Менты отправились по своим делам, Сомов проводил их взглядом, зло процедил: