Я промолчала, и ее рука расслабилась. — Тебе нравится в школе? — спросил Тео. — Пока да. — Я посмотрела на Элоизу, желая дать ей понять, что ее помощь, возможно, мне не понадобится. — Мистер Франклин, учитель по современной европейской истории, курирует газету. Он попросил меня прислать мои старые статьи. Что-то вроде собеседования на место в газете. Хейли с Тео, похоже, были довольны. Хейли даже светилась гордостью, когда сказала: — Это же замечательно! — Сначала газета, а потом и театр, — сказал Тео и переключил внимание на дочь. — Элоиза, ты спросила о работе за сценой для Индии? — Еще нет, папочка. Он нахмурился. — Индия уже пропустила первые недели учебы. Время не ждет. Я бы хотел, чтобы завтра ты приложила побольше усилий. Она покраснела. — Да, папочка. Дальше разговор поддерживали только Хейли и Тео, и говорили они по большей части о свадьбе. Хейли спрашивала мнение моего в-скором-будущем-отчима о цветах, тематике и другой чуши, которая наверняка была ему не интересна. Доев десерт, я была счастлива наконец-то выбраться из-за стола, однако полностью отказаться от прежних привычек я не смогла и потому схватила свою тарелку, пока ее не забрали слуги Тео. — Оставь, Джанелл все уберет! — попытался остановить меня он. Но я все-таки понесла грязную тарелку и чашку на кухню. Войдя туда, я застыла, увидев, что Гретхен вываливает в мусорное ведро большой кусок мясного рулета, оставшегося после ужина. Половина противня картофельной запеканки тоже была приготовлена на выброс. Мою кожу неприятно закололо, все тело — лицо, ладони, подмышки — покрылось холодным потом, а сердце часто заколотилось в груди. — Что вы делаете? — дрожащим голосом спросила я, шагнув к ней. Гретхен с удивлением оглянулась. — Убираю. — Прекратите. — Я бросилась к мусорному ведру, и при виде еды в нем мое сердце сжалось. — Вы выбросили половину мясного рулета! — Мисс, оставьте посуду. Я ее вымою, — раздраженно ответила Гретхен, потянувшись за картофельной запеканкой. — Нет! — Я ухватилась за другой конец противня, и глаза поварихи шокированно округлились. — Нельзя выкидывать совершенно нормальную еду! — Мисс, пожалуйста, отпустите. — Нет! — Мисс, пожалуйста. — Она начала бледнеть. — Что здесь происходит? — раздался позади нас властный голос Тео. Я вцепилась в противень еще крепче. — Сэр, я просто выбрасываю отходы, а мисс Максвелл почему-то очень расстроилась. — Индия. — Кто-то взял меня за запястье, и, подняв взгляд, я увидела обеспокоенное лицо Хейли. — Это не отходы, — прошептала я. — Это совершенно нормальная еда. В глазах Хейли вспыхнула боль, и она кончиками пальцев погладила мою щеку. — Солнышко, — прошептала она. — Нельзя выбрасывать столько еды. — Я знаю, — кивнула она и посмотрела через мое плечо. — Дорогой, Индия права. Остатки нужно оставлять на потом или отдавать в местный приют. Мы не можем выбрасывать такое количество еды. Я почувствовала, как Тео приблизился и заглянул в мусорное ведро. — Вы каждый день выбрасываете столько еды? Гретхен с трудом сглотнула. — Не каждый, сэр. Иногда. — Что ж, ее действительно много. Индия и Хейли правы. С этого дня вы с остальным персоналом будете делить оставшуюся еду между собой, это понятно? — Да, сэр. — Гретхен с облегчением выдохнула — видимо, потому что Тео не стал затягивать головомойку. Что до меня, то мое сердцебиение начало замедляться, но я еще не успокоилась до конца. — Вы ведь будете использовать остатки, верно? Хотя было видно, что Гретхен считает меня ненормальной, она тем не менее успокаивающе ответила мне: — Конечно, мисс. У меня сын-подросток, который ест как не в себя. Еда будет кстати. — Хорошо. — Напряжение вытекло из меня, и я глубоко вздохнула. — Спасибо. Она осторожно потянула противень на себя, и я, отпустив его, отступила назад. — Должен сказать, Индия, я нахожу твою жизненную позицию довольно-таки освежающей, — доброжелательно улыбнулся мне Тео. Я робко улыбнулась в ответ. Он подумал, что я социально и экономически сознательная. Он понятия не имел о моих проблемах с едой. А вот Хейли знала о них. Она погладила меня по руке и развернула от Гретхен. — Солнышко, у тебя был долгий день. Давай-ка ты ляжешь пораньше? Я кивнула и, повернувшись, обнаружила, что рядом с кухонной дверью стоит и смотрит на меня Элоиза. Вот дерьмо. Меньше всего я хотела, чтобы свидетелем моих странностей становилась она. Глава 4 Он ел пончики. Они были свежими, и я ощущала их запах. Их принесла Карла. Мой желудок болезненно сжался. — Я не могу есть, пока она смотрит на меня как дикая кошка, — пожаловалась Карла. — Просто, б**ть, дай ей еды, Эд. — Маленькая сучка без моего разрешения не получит и крошки. Она знает, что сделала. — Он злобно уставился на меня. Я не знала, что такого я сделала. Я лишь знала, что разозлить его могла малейшая вещь. — Она пугает меня. — Карла оттолкнула коробку с пончиками. — Прекрасно. — Он резко встал и схватил коробку с выпечкой. Потом, не сводя с меня глаз, прошел по трейлеру к мусорному ведру, нажал на педаль, открывавшую крышку, и один за одним выбросил пончики. Я ненавидела его. Чтобы закрыться от него, я покрепче обхватила руками колени и прижалась к ним лицом.