*** — Этот дом был построен в 1895 году Джорджем Вандерблитом, — вещал экскурсовод. — Внутри него двести пятьдесят комнат. — Куча места, чтобы потеряться, — шепнул мне Джуд. Мы примкнули к одной из туристических групп, хотя я заплатила за индивидуальный осмотр. Я чувствовала себя бунтаркой, хоть это и была такая мелочь, как экскурсия. Сам дом впечатлял: американский замок среди зелёных гор. В комнатах стояли настоящие произведения искусства. Группа перешла в следующую комнату, а мы с Джудом отстали, чтобы он мог еще раз полюбоваться лепным потолком. — Мне кажется, в этой комнате поместится весь мой дом, — произнёс он, вытягивая шею к потолку. — Только представь, какого тут жить? Можно не встречаться с членами своей семьи, пока не захочешь. Или укрыться в другой половине дома и представить, что ты один. — Звучит тоскливо, — заметила я. Этот дом напомнил мне мой собственный. Нет, наше жилище даже рядом не стояло с Билтмором, к великому разочарованию моей матери. И в нём не было антикварной мебели или портретов. Зато в нём царили хорошо знакомые мне тишина и холод. Этот дом ждал жильцов, но находящиеся внутри люди, не могли обставить его с уютом. Внутри было холодно, несмотря на девяносто градусов тепла снаружи. — Давай уйдём, — предложила я Джуду, пока мы шли, наши шаги эхом отзывались от стен широких комнат. Мы двинулись обратно в холл к выходу, но внезапно вышли на южную террасу. Несколько человек сидели на ступеньках, другие прохаживались по террасе, рассматривая стоящие вокруг статуи. Статуй было много — застывших во времени и равнодушных к требованиям жизни. Я тут же приметила одну из них — мужчину, играющего на флейте, он смотрел в небытие невидящими глазами, исполняя свою вечную мелодию. «Должно быть здорово не видеть, насколько мёртв и пуст этот гигантский дом», — подумала я. Я подошла к каменной ограде у стены и облокотилась на неё, глядя на высоченные голубые горы, поднимающиеся к самым небесам. Я глубоко вдохнула и долго не выдыхала. — Ты в порядке? — спросил Джуд. Он сел на ограду рядом со мной и вытянул ноги. — В порядке, — ответила я сквозь стиснутые зубы. Я не ожидала, что дом, который я видела впервые, вызовет во мне такие чувства. Это же туристический музей, не дом, больше нет. Я подумала о людях, которые когда-то жили в нём и о том, были ли они счастливы, скрываясь от мира за массивными стенами. Осознавали ли они, что всё это просто маска, скрывающая то, что внутри? Неважно, насколько ты собран внешне, если внутри твоя жизнь рушится на части, кусочек за кусочком. И ни высокие стены, ни дорогие вещи не способны соединить их вновь. — Когда я был маленьким, — негромко сказал Джуд, — у нас был годовой абонемент в Билтмор. Моя мама любила приезжать сюда и представлять, что мы живём в этом доме. Мой брат, Лиам, пугал меня статуями больших львов при входе. Говорил, что по ночам они оживают и съедают того, кому не посчастливилось оказаться в доме во внеурочное время. Мне было шесть, и я ужасно боялся. И всякий раз едва не писался в штаны, когда мы проходили мимо этих львов. Если мы задерживались и не шли к выходу, я приставал к родителям до тех пор, пока у меня не случалась истерика. Я покосилась на Джуда, но он не смотрел на меня. Он глядел прямо перед собой на статуи. — А когда вы перестали приезжать сюда? — спросила я. — Когда мне исполнилось девять, — ответил Джуд. — Отец ушёл от нас, а мама не могла позволить себе годовой абонемент. Сегодня я здесь впервые после долгого перерыва. Я повернулась и села на ограду рядом с ним. Мы долго молчали, а мимо всё проходили семьи и парочки. Ветер растрепал мои волосы. — А что насчёт тебя? — спросил Джуд. — Какая у тебя семейная ситуация? Я вдавила палец в каменную кладку. — Я единственный ребёнок. — А твои родители не поехали с тобой? — Джуд задал новый вопрос. — Моя мама устроила себе собственный отпуск. А папа… — я замолчала, подбирая подходящие слова и одновременно ковыряя трещину в ограде большим пальцем. — Он далеко, — мой голос дрогнул, в голове вспыхнул папин образ. Джуд нахмурил лоб. — А, — сказал он, кивнув. — Понимаю. Мой брат умер почти год назад. Джуд прикусил губу, наблюдая за двумя мальчишками, носящимися друг за другом по траве. — Мне это знакомо. Тяжело о таком говорить. Меня захлестнуло чувство вины. Джуд пережил настоящую потерю. И я не хотела, чтобы он думал, будто мой отец умер. Но правда была слишком трудной и унизительной, чтобы о ней говорить. Я не могла быть девушкой, чей отец лечится в реабилитационном центре. Это было моё лето вдали от всего, мой шанс на побег и через несколько недель я, возможно, никогда не увижу Джуда снова. Поэтому я ничего не сказала, надеясь, что он не станет расспрашивать. Он не стал. Казалось, он знал, когда нужно сменить тему. — Хочешь, покажу моё самое любимое место в штате? Я вскинула брови. — Неужто что-то лучше Билтмора? Не верю! Джуд улыбнулся. — Идём. Там постаралась сама природа. Глава 6 — Да ты прикалываешься надо мной. Я стояла на парковке парка Чимни Рок, запрокинув голову и глядя на высоченную скалу. Передо мной стояла гора из огромных булыжников с чем-то, напоминающим ещё одну гору на верхушке. На вершину Чимни Рок вели ступеньки и скалистые дорожки. Ступеньки, по которым люди взбирались добровольно. — Ты должна увидеть, какой там вид, — сказал мне Джуд. Он направился к входу, но я осталась стоять. Несколько шагов спустя он понял, что я не иду за ним и обернулся. — Что такое? — спросил он. Я сглотнула и покачала головой. — Я не стану подниматься туда. — Почему? Ты боишься высоты? Когда я ничего не ответила, Джуд вытаращил глаза. — Ой, — сказал он. — Ты боишься высоты. — Я не боюсь высоты, — ответила я. — Я боюсь свалиться с высоты. — Это неопасно. Там везде перила. А ступеньки между зазорами закреплены… — Ступеньки между зазорами? — Я решительно скрестила руки на груди. — Ни за что! Я останусь здесь. Джуд, хмурясь, посмотрел на каменную глыбу позади. Я видела людей, поднимающихся наверх и крошечных людишек, бродящих вокруг вершины так спокойно, будто она не находилась в сотнях футов над землёй. — Наверху есть кафешка, — сказал Джуд. — Мы сможем что-нибудь съесть после подъёма. А если поднимемся повыше, то выйдем к водопаду. Но я замотала головой. — Никаких гор. Никаких поднебесных кафешек. Я не сойду с этого места. — Это ещё одно правило? Я глянула на него. — Нет, но могло бы им стать. — А если мы поднимемся совсем чуть-чуть? — спросил Джуд. — И остановимся, как только ты скажешь. Видно было, что он очень хочет подняться, и я почувствовала вину за то, что рушу очарование его самого любимого места. «Не сдерживай себя, Ханна, — прозвучал в голове голос Марка, — Делай то, чего от себя не ожидаешь». Я вздохнула. — Ладно. Я поднимусь на один пролёт. Но не более. Джуд расплылся в широкой улыбке. — Идём. Мимо меня пронеслись хихикающие дети, их усталые родители тащились позади. Первый пролёт дался легко, Джуд бросил на меня взгляд и, когда я не возразила, стал подниматься выше. Мышцы горели, но я чувствовала, что прежде, чем закружится голова, я смогу подняться ещё выше. Я даже смотреть не хотела, как высоко мы были. — Давай присядем ненадолго, — предложил Джуд, усаживаясь на вытянутый камень вдоль дороги. Он похлопал по месту рядом с собой.