Тетя склонила голову на бок и произнесла: — Почему Джуд считает, что твой отец мертв? Я сцепила пальцы. — Я ему такого не говорила. Он просто… предположил, а я позволила ему так думать. Я не лгала, просто умолчала о некоторых вещах. Но тетя Лидия не купилась на это. Она вздернула брови и скрестила руки на белой кружевной блузке. — Ты обязана сказать ему правду. Если ты испытываешь к нему симпатию и уважение, то должна быть честной. — Не так-то просто сказать людям, что твой отец наглотался таблеток и теперь находится в центре реабилитации, — заметила я. Выражение ее лица смягчилось. — Я знаю, милая, но чем больше ты тянешь, тем сильнее все усложняешь. Будь с ним честной. Похоже, ты очень ему нравишься, так что он заслуживает знать правду. Я закрыла глаза и протяжно выдохнула. Нахлынувшее чувство вины подсказывало, что тетя Лидия права, но я все еще боялась того, как он отреагирует, когда узнает о моей лжи. — Я расскажу ему, — сказала я. — Обещаю. Тетя Лидия удовлетворенно кивнула. — Он не плохой парень. Он через многое прошел и за грубым фасадом скрывается хороший человек. Я улыбнулась. — Так и есть. Она погладила меня по плечу и поцеловала в лоб. — Тогда расскажи ему правду. Он поймет. Я снова пообещала, что признаюсь, и довольная тетя удалилась в свою комнату. Но я ведь не сказала, когда именно. Глава 17 Я открыла глаза и обнаружила, что лежу нос к носу с белой лошадью. Я моргнула. Нет, это не лошадь, а единорог. Очень большой и очень белый единорог, с серебряным рогом, торчащим из головы. — С Днем Рождения! — воскликнул единорог голосом тети Лидии. Откинув волосы с лица, я села и стала рассматривать гигантского плюшевого зверя. — Умоляю, скажи, что ты не сошла с ума, — попросила я. Тетя Лидия усадила единорога между нами и разочаровано фыркнула. — Забыла? — Видимо, — подтвердила я, потирая сонные глаза. Судя по часам, сейчас было десять минут восьмого. — Каждый год на свой День Рождения ты говорила мне, что мечтаешь о единороге, — пустилась в воспоминания тетя. — Ты постоянно придумывала истории о ваших с ним совместных приключениях. — Она потрясла передо мной игрушкой. — Вот я и купила тебе единорога! — Мне тогда было семь, — заметила я. И как она вообще запомнила? Тетя Лидия пожала плечами. — Лучше поздно, чем никогда, правда же? Она потянулась за чем-то за кроватью и затем преподнесла мне капкейк, украшенный нежной желтой глазурью с красной обсыпкой. — А вот и капкейк для именинницы, — провозгласила она. Я улыбнулась, принимая лакомство. — Спасибо. Тетя Лидия поцеловала меня в лоб. — Нет проблем. — Она откинулась назад и посмотрела на меня с мягкой улыбкой. — Я очень рада, что ты приехала сюда на лето, Ханна. Давненько мы так не зависали. Я провела пальцем по краям капкейка, собирая глазурь. — Я тоже рада, что приехала. Тетя похлопала меня по колену. — Лопай скорее и одевайся. Нас ждет торжественный завтрак по случаю Дня Рождения. Вскочив на ноги, тетя Лидия выпорхнула из комнаты и закрыла дверь. Для сладкого было рановато, но сегодня мой День Рождения, а значит можно наплевать на правила. Я съела капкейк в постели, стряхнула крошки и стала одеваться. Остановившись перед зеркалом, я изучила свое отражение. Семнадцать. Внешне я выглядела как прежняя Ханна, но внутри что-то определенно изменилось. Я больше не была той Ханной, что приехала в Эшвилл две недели назад. Марк прав. Я могу быть кем захочу, а не только той, какой должна быть. Я слишком долго себя сдерживала. Одевшись, я взяла телефон и посмотрела на экран. Ни звонков, ни сообщений. С минуту я держала телефон в руке, буравя экран взглядом до тех пор, пока тот не погас. Затем я запихнула телефон в карман и пошла к тете. Мы подъехали к «Папа Джино». Пока тетя парковалась, я не сводила с нее недоверчивого взгляда. На парковке мы были одни. — Итальянская еда на завтрак? — уточнила я. — Итальянцы тоже завтракают, — резонно заметила она. — Не уверена, что справлюсь с лазаньей в 8 утра. — Лазаньи не будет, — заверила тетя Лидия, выходя из машины. У дверей нас встретила Мама Рита. — Добро пожаловать! — прогремела она, широко раскинув руки. Она обняла сперва тетю, затем меня, едва не задушив нас в своих объятиях. — С Днем Рождения, Coccolona! Coccolona? Я взглянула на тетю Лидию через плечо Мамы Риты, подняв бровь. — Сюда-сюда, — сказала Мама Рита, отпустив меня. — Завтрак уже готов. Пока мы шли за Мамой Ритой к столику, украшенному красными шарами и лентами, тетя Лидия наклонилась ко мне и прошептала: — Гордись. Мама Рита придумала тебе ласковое прозвище. — Coccolona? — уточнила я. — Это значит «милашка», — пояснила тетя. — Мне повезло меньше. Capretta переводится как «козленок». Мы сели, и Мама Рита налила нам по чашке кофе и по стакану апельсинового сока. — Завтрак будет с минуты на минуту, — сообщила она и улыбнулась мне. — Семнадцать! Помню, и мне было семнадцать когда-то. Наслаждайся, Coccolona, время летит быстро. Однажды ты посмотришь в зеркало и обнаружишь там старуху, — нахмурившись, она пригладила седые волосы. — Ах да, завтрак! Скоро вернусь. Мама Рита скрылась на кухне, а я потянулась за молочником, чтобы налить молока в кофе. — Мама с папой еще не звонили? — поинтересовалась тетя Лидия. Я отрицательно покачала головой, не сводя взгляда с кофе. — Еще нет. — Уверена, они позвонят, — сказала она. Я пожала плечами, но ничего не ответила. Тетя Лидия прокашлялась.