Я потянула за ушко, и мой палец окунулся в холодную жидкость, когда я надавила на металлический лепесток. Я стряхнула пиво с пальца, удержавшись от того, чтобы вытереть его о собственные шорты. Мне не хотелось, чтобы одежда Эштон пропахла пивом. Сделав глоток, я подавила желание сморщиться. Пиво было всё таким же противным на вкус, как я помнила. Кейт и Эштон уже болтали на новую тему, и не обращали на меня внимания. Я стояла рядом с ними, держа банку так, чтобы было похоже, будто я из неё пью. Вокруг нас болтали люди, окликая друг друга, они сбивались в небольшие группы. Парочки уходили к деревьям, спотыкались и хохотали, скрываясь в тени. В пяти футах от меня тошнило девушку, её подруга верно придерживала ей волосы, а несколько парней соревновались, кто продержит руки над огнём дольше всех. Так вот, чем нормальные люди занимались в пятницу вечером, и я теперь была одной из них. Вроде бы. Со всех сторон меня окружала толпа народу, но это не делало меня её частью. Моё внимание привлекла одинокая фигура у костра. Покатые плечи и волосы показались мне знакомыми. Когда фигура обернулась, я узнала в ней парня, который помог мне заменить колесо днём раньше. Я сжимала в руке пиво и смотрела на него. Он шёл, засунув руки в карманы, двигаясь так, словно вокруг не было ни души. На его пути выросла группа парней, практически закрыв мне обзор. Они что-то ему говорили, но из-за шума я не могла разобрать слова. В свете костра я заметила, как изменилось его лицо, и тень очертила хмурые морщинки. Парни заржали, но проходя мимо, он сильно толкнул плечом самого рослого из них. Парни обернулись и стали кричать ему вслед слова, которые я так не смогла разобрать. Когда он оказался всего в нескольких футах от меня, он поднял взгляд и впился в меня глазами. Я задумалась, стоит ли ему улыбнуться, помахать или как-то ещё показать, что мы знакомы. Но сам он не помахал, не кивнул и даже не изменился в лице, продолжая идти. Пока он приближался, я не могла оторвать взгляд от его серых глаз. Через несколько шагов он поравнялся со мной. Я втянула ртом воздух, ожидая, что он что-нибудь скажет. Но он просто прошёл мимо, напоследок разорвав наш зрительный контакт. Я обернулась, наблюдая, как он скрывается в тени склона. Он что, не узнал меня? — Эй, — обратилась я к Кейт и Эштон. — Что это за парень только что прошёл? — Я указала на моего загадочного спасителя, взбирающегося по склону. — Это Джуд Уэстмор, — ответила Кейт. — Он живёт в паре кварталов от твоей тёти. Ты его знаешь? Я покачала головой. — Нет. Мне просто интересно, что он тут делает. Не похоже, чтобы он веселился. Кейт и Эштон переглянулись. Между ними повисла пауза, затем Кейт сказала: — Джуд не очень-то разговорчив с тех пор, как погиб его брат. Супер, теперь я окончательно чувствую себя стервой. — Ой, — сказала я. — А что с ним случилось? — Он служил, — ответила Эштон, — в Афганистане. Машина, в которой он ехал, наскочила на мину и… — Она передёрнула плечами. — Джуд никогда не будет прежним. *** Два часа спустя я достала телефон и проверила время. 21:12. Рановато для поздней ночи, но вечеринка уже утратила свою прелесть. По меньшей мере шестерых девушек к этому моменту стошнило в разных кустах, двое парней едва не свернули себе шеи, пытаясь выполнить пьяное сальто назад, а я убежала от стольких пьяниц, что уже сбилась со счёта. Я бы с радостью обменяла их всех на одного похотливого Гарретта. Эштон куда-то исчезла, пытаясь побороть волнение и поговорить с Картером, а Кейт ушла с Сайком — тем парнем, с которым она говорила, когда мы только приехали. Я бродила по травянистой поляне с пивной банкой в руке, которую не выпускала весь вечер. Время от времени, пока никто не видел, я понемногу выливала содержимое. Сейчас банка наполовину опустела. Достаточно пустая для того, чтобы сказать, что я пью и достаточно полная, чтобы отказаться от добавки. Я думала, достаточно ли долго пробыла здесь, чтобы удовлетворить просьбу Марка «расширить горизонты». Впрочем, ответ был уже готов. Я даже не попыталась. Я таскалась за Кейт с Эштон, общаясь только с ними, пока те меня не бросили, а затем наворачивала круги на окраине вечеринки. — Принёс? — привлёк моё внимание чей-то голос рядом. Сперва я решила, что он обращается ко мне, но затем заметила другого парня. Второй парень залез в карман и достал маленькую оранжевую баночку. — Конечно принёс. — Он бросил баночку парню и усмехнулся. По спине побежали мурашки, когда в моей памяти всплыла такая же баночка. Точнее десятки баночек, некоторые пустые, в нескольких — по паре пилюль. В коробке из-под обуви, рядом с которой мой папа лежал так неподвижно, отчего я решила, что он умер. Мама распсиховалась, когда нашла нас и выбила коробку из моих рук. Баночки рассыпались по полу, закатываясь под родительскую кровать. Мама продемонстрировала чудеса выдержки, объявив гостям внизу, что папе нездоровится. — Наверное, всё дело в суши, которые он вчера ел, — сказала она, смеясь. Присутствующие выразили надежду на то, что папе вскоре станет лучше. Я наблюдала за происходящим с лестничной площадки наверху, не в силах ничего сказать или сделать. Как только последний гость вышел за дверь, выразив своё беспокойство по поводу самочувствия отца, мама, наконец, схватилась за телефон и набрала 911. У меня застучали зубы, и я выронила пиво, расплескав его на ноги и обувь. Мне было плохо, и я хотела уйти. Подальше от оранжевых баночек. Подальше от людей. Подальше от всего. Глава 4 Я взбиралась на холм, то и дело поскальзываясь на траве, и наполовину ползком, наполовину бегом, удалялась от хохота за своей спиной. Мне не следовало идти на эту вечеринку. Нужно было остаться в Уиллоубруке. Или уехать в Париж с мамой, как изначально планировалось. Всё равно в этом не было смысла. Мне не спрятаться ни в Эшвилле, ни в Париже, нигде. Если бежать, то на другую планету. Взобравшись на холм, я припустила вниз по дорожке мимо людей и машин и бежала до тех пор, пока не почувствовала, что лёгкие вот-вот взорвутся. Когда дышать стало совсем сложно, я остановилась, облокотилась на чью-то машину и наклонилась вперёд, хватая ртом воздух. Поскольку на вечеринку я приехала с Эштон, самостоятельно доехать до тёти Лидии я не могла. Более того, я не была уверена, что вообще найду дорогу до ее дома. Вечеринка проходила недалеко от тёмной двухполосной дороги, где-то в горах за пределами Эшвилла. Вокруг меня сгрудились пустые тёмные машины, припаркованные вдоль деревьев. — Тебя подвезти? Раздавшийся сзади голос заставил меня подскочить и схватиться за сердце. Из тени деревьев вышел тот самый парень — Джуд Уэстмор, который ранее днём поменял мне колесо. И вновь его появление напомнило мне сцену из какого-то ужастика. — Что это ты тут слоняешься? — спросила я. Джуд смотрел на меня, запустив руки в карманы джинсов. Он был всё в той же футболке, так что я видела край татуировки, выглядывающий из-под рукава. — Я просто стоял здесь. Думал, возвращаться ли обратно на вечеринку. Потом увидел тебя. Ты выглядела так, словно хочешь скорее уехать отсюда. — Он пожал плечами. — Ну, так что… тебя подвезти? — Н-нет, — запнулась я. — Я жду подругу. — Эштон? — уточнил Джуд. И покачал головой. — И не рассчитывай. Она провертится рядом Картером Хоторном всю ночь, пытаясь побороть страх и пригласить его на свидание. И сдастся не раньше часа ночи. Если повезёт. Я застонала от мысли, что застряну на вечеринке до утра. Джуд начал спускаться вниз по дорожке. Даже не обернувшись, он сказал: — Если надумаешь ехать, предложение актуально ещё две минуты. Чёрные пики гор и деревья вокруг меня тянулись к тёмному небу, над головой мерцали звёзды. Я не знала, ни по какой дороге идти, ни сколько времени это займёт. Глубоко вздохнув, я последовала за ним. *** Казалось, я разучилась говорить. Такого со мной ещё не случалось. Я была президентом студенческого совета первокурсников, второкурсников и младших классов. Они же выбрали меня королевой класса и вице-президентом математического клуба «Уиллоубрук-Хай». Я вела компании, выступала с речами, общалась почти со всеми в школе и вообще не упускала возможности поговорить. Но этой ночью, в старом скрипучем пикапе с больно упирающимися в зад пружинами, я не могла сказать ни слова парню, сидящему в двух футах от меня. Не то, чтобы Джуд сам стремился завязать беседу. Он открыл передо мной дверь и закрыл её сразу после того, как я забралась в салон и села на потёртое сиденье. Затем он обошёл машину спереди, сел, включил зажигание и нажал на сцепление. Если не считать рессор, визжащих всякий раз, когда мы наезжали на кочку, мы ехали молча. Я косилась на Джуда, изучая его в свете луны. Правая рука держала руль, левый локоть упирался в дверь, зубы покусывали ноготь на большом пальце. Длинные каштановые волосы были собраны в конский хвост, но кое-где выбивались из прически и лежали за ушами. Должно быть, он почувствовал, что я изучаю его, потому что повернулся, встретился со мной взглядом и снова вернулся к дороге. Я прокашлялась. — Кстати, — сказала я, — я починила шину. В ответ Джуд издал невнятный звук. — Ты был прав. Я наехала на что-то крупное. — Да, я балаболила, но мне нужно было заполнить тишину. — Шиномонтажник сказал, что пришлось взять самый большой жгут, который обычно используют для ремонта больших шин. Джуд молчал. — Эм, я Ханна, кстати. Ханна Коэн. — Джуд Уэстмор.