Ник схватил меня и потянул вниз, усадив рядом с ним на кровать. – Что ты делаешь, Веснушка, подсматриваешь за мной? – спросил он, услышав, как мое сердце начало бешено колотиться. Прошел год с тех пор, как он в последний раз называл меня этим ласковым прозвищем. Он сел и без предупреждения поцеловал меня в губы. Это был невинный поцелуй, но я отстранилась, словно обожженная огнем. Затем Ник, казалось, пришел в себя, открыл глаза, огляделся, перевел взгляд с сестры на меня и через секунду вздохнул и выругался. – На мгновение я подумал… – сказал он. – Я знаю, – оборвала я. Он понял, наконец, что произошло. Я встала с кровати, желая исчезнуть. – Я просто принесла к тебе Мэд, не хотела, чтобы, когда она проснется, никого не было рядом. Ник посмотрел на девочку, а затем снова на меня. – Подожди, что? Куда ты уходишь? – спросил он, стягивая с себя одеяло и проводя рукой по лицу. – Нужно сделать кое-что… – я не собиралась говорить ему, куда направляюсь, мы это уже проходили. Николас хмуро кивнул, затем распахнул глаза, будто поняв что-то. – О, давай! – слишком громко воскликнул он. – Ш-ш-ш, – осекла я. – Ты разбудишь ее! Ник встал с кровати, взял меня за руку и повел в свою ванную. Закрыл дверь и снисходительно посмотрел на меня. – Ты с ума сошла! – он отпустил меня, стараясь скрыть смешок. – Отпусти! Не смейся надо мной, это традиция, я люблю ходить за… прими это! Ник недоверчиво покачал головой. – Ты ненавидишь ходить по магазинам. Ты же жаловалась на мать, потому что она и в обычное время может потратить на это весь день, а в пятницу после Дня благодарения ее просто не вытащить из магазина. А теперь объясни мне почему? – Я уже объясняла тебе, – ответила я, собираясь уйти, но он остановил меня, загородив путь своим чертовым телом. Он улыбался… Николас улыбался, глядя на меня. Я была так поражена этой реальностью, что позволила ему удержать меня. – Это «черная пятница»… Люди ходят по магазинам до поздней ночи, пьют горячий шоколад, магазины не закрываются… – сказал он, пытаясь сымитировать мою речь. Я была удивлена, что он вспомнил те слова, которые я использовала, чтобы объяснить ему страсть ходить по магазинам в этот день, но это было странно, учитывая, что это было два года назад. – Если ты знаешь, то зачем спрашиваешь? – раздраженно ответила я. Ник покачал головой, все еще улыбаясь. – Я надеялся, что ты повзрослела и избавилась от той чепухи, которую называешь Рождеством. Хотя он обращался ко мне веселым тоном, слово «повзрослела» не ускользнуло от меня. Я вспомнила, что он сказал мне в своей квартире в Нью-Йорке, и почувствовала, как он начинает меня бесить. – Оставь меня в покое, ладно? Я вышла из ванной до того, как он снова открыл рот. Иногда я забывала, каким придурком он мог быть. Через полчаса я спустилась на кухню, одетая в джинсы и белый свитер-оверсайз. Хотелось чувствовать себя комфортно, «черная пятница» – это сумасшедшие распродажи, а я была экспертом в этом деле. Несмотря на ранний час, через пять минут после того, как я сделала кофе, на кухне появились Ник и Мэдди, оба в пижамах и с растрепанными волосами. Ник перекинул Мэд через плечо, и она смеялась, когда он угрожал, что уронит ее. Увидев, что я сижу там, Мэдисон заставила брата поставить ее, подбежала и села рядом со мной. Я помогла ей взобраться на стул, а Ник пошел наливать себе чашку кофе. – Я хочу то же, что и Ноа! – сказала она, подпрыгивая и указывая на мой шоколадный пончик. Ник посмотрел на нее, нахмурившись. – Сначала измерь уровень сахара в крови, гномик, – проинструктировал он, оставив перед ней небольшой прибор на столе рядом со стаканом горячего молока. Мэдди вздохнула, но сделала, как сказал брат. Я наблюдала за ней, не веря, что в семь лет она делала это сама. Я посмотрела на Ника, который был занят взбиванием яиц, и почувствовала потребность что-то сделать. – Тебе помочь, дорогая? – сказала я, хотя и не представляла, как измерить уровень сахара. – Я сама, – ответила девчонка, доставая из коробки полоску. Затем она достала прибор с ланцетом, чтобы уколоть себя, надела его на один из мизинцев, сжала верхнюю часть, и по щелчку из ее кожи выступила кровь. С невероятным мастерством, которого она достигла, делая это примерно три раза в день с того момента, как у нее диагностировали заболевание, она нанесла каплю крови на полоску, а затем поместила ее в аппарат. Через несколько секунд она вслух прочла свой уровень сахара. – Никаких пончиков, Мэд, но у меня есть печенье и восхитительное яблоко, – сказал Ник, беря свою чашку кофе, печенье и фрукты и садясь рядом с сестрой, которая смотрела на него с обиженным лицом. Я знала, что есть еще пончики, и проклинала тот момент, когда мне захотелось съесть один в то утро. Я совсем не хотела вызывать зависть у бедняжки, поэтому взяла его со стола и выбросила в мусорное ведро. – Мне не нравится это печенье, – запротестовала она, скрестив руки на груди. Ник посмотрел на нее со вздохом. – Это те, которые ты всегда ешь, Мэдисон, эти тебе нравятся. – Не-а! – закричала она, вскакивая со стула с намерением убежать. Ник протянул руку и поймал ее. В этот момент в дверях появился Уилл, тоже в пижаме и хмуро глядя на сына. – Что за крики? – спросил он, оглядевшись и пристально посмотрев на меня. – Ты куда-то собралась? Я закатила глаза и обошла его, чтобы достать яйца, которые Ник оставил на плите. Положила их на тарелку и подала к столу, а Мэдди в изумлении посмотрела на отца. – Ешь свой завтрак, – приказал брат, усаживая ее обратно за стол. Уилл взял кружку и газету со стола и сел. Затем он понял, что мы трое, Ник, Мэдди и я, выжидательно смотрим на него. Уильям посмотрел на Ника, потом на меня, кивнувшую в сторону Мэдди, а затем его взгляд остановился на девочке, сидевшей прямо напротив него. – Эм… – сказал он, прочищая горло секунду спустя. – Как поспала, Мэдди? Девчушка положила печенье в стакан с молоком, потом взяла его в рот и стала отвечать на вопрос. – Я спала с Ником и Ноа. Уильям чуть не подавился кофе. Он перевел взгляд с Ника на меня. – Что за черт?! – воскликнул он, ставя чашку на стол. Николас обменялся со мной взглядом и начал объяснять. Через несколько секунд Уильям кивнул, хмуро глядя на нас. Внезапно я почувствовала, что мне пора. – Я ухожу, – объявила я, хватая сумку и ставя чашку в раковину. Уилл посмотрел на меня, подняв брови. – Ты снова отправляешься в этот ад? Николас ухмыльнулся из-за чашки с кофе, и мне захотелось швырнуть в него сумкой. – Да, Уильям, я пойду по магазинам и добровольно подвергну себя этому аду, потому что я мазохистка, понятно? – раздраженно ответила я как раз в тот момент, когда появилась мама. Боже мой, я уже забыла, каково это – жить с родителями. – Держись подальше от потоков людей, Ноа, – посоветовала она, проходя мимо меня на кухню. Я покачала головой, пока искала в сумке ключи от машины. – Куда уходит Ноа? – спросила Мэдди. – Я иду по магазинам, Мэд, – ответила я прежде, чем кто-либо успел сделать еще один глупый комментарий. Девочка широко раскрыла глаза. – Я тоже хочу пойти за покупками! – закричала она, удивив нас всех. Уильям посмотрел на нее поверх газеты. – Настоящая дочь своей матери, – сказал он сквозь стиснутые зубы, возвращаясь к чтению. Я весело улыбнулась, а Ник хмуро посмотрел на свою сестру. – Ты слышал это, Ник? Мэдди хочет пройтись по магазинам, – прокомментировала я, смеясь. Ник посмотрел на меня своими светлыми глазами и повернулся к девочке.