— Ну так сам корми его! — давясь от ярости словами, выкрикнула она. — Не надо было отпускать няню. Не мужское это дело — с ложечки кормить детей, — спокойно заметил Алекс. — Извини!.. Я ему лучше дам яблочное пюре!.. — Думаю, оно ему больше понравится. Правда, Славик? — обратился он к сыну. Тот вытянул руки и стал проситься к папе. — Уговорил! Ладно, давай ложку, покормлю! А вообще, Славик, мужчина с первых лет жизни должен сам уметь накормить себя!.. Поужинав и уложив сына спать, Алла подала чай мужу, смотревшему телевизор в гостиной. — И все-таки, Алекс, я прошу тебя, поговори с Жаклин. Попроси эту выжившую из ума стерву не трогать нашу семью! — Бесполезно, — не отрываясь от экрана, отозвался он. — Да не волнуйся ты так! — обхватил он рукой гибкий стан жены. — Вон, Илона, Лера пусть и волнуются! Они имели «счастье» дружить с Жаклин. Представляю, как она по ним пройдется! На экране появилась заставка «Новостей». — Сегодня, — едва поздоровавшись, начал диктор, — в результате несчастного случая на съемках фильма трагически погиб известный актер Олег Ветров. — Что?! — посмотрели друг на друга Алла с Алексом. — Господи! — прижав руку к груди, простонала она. — Как же так?.. — Н-да… — пробормотал Алекс. — А ты по таким пустякам, как писанина Жаклин, устраиваешь трагедию! Вон, что происходит!.. Олег!.. Какой удар для Гаррика! Ведущий актер!.. * * * — Это конец!.. Нет, это, действительно, конец! Как жить?!.. — На, выпей и возьми себя в руки! — протянула Гаррику рюмку с валерианой его супруга Лера. Гаррик, не раздумывая, проглотил. — Отец — при смерти! А тут еще нелепая гибель Олега! Основной репертуар — к черту!.. О, сволочь!.. Сволочь!.. Жаклин!.. — метался по увешанной портретами знатных предков гостиной Гарри Бахарев. — Я тебя умоляю, успокойся!.. Согласна, все это просто ужасно! Но… с другой стороны, что такого?.. Подумаешь, шизофреничка опубликовала свои грязные записи… — Да как ты не поймешь?! — размахивая руками перед лицом жены, сипло кричал Гарри. — Отец же хотел войти в историю театра!.. Он должен быть незапятнанным!.. — И на солнце есть пятна. Оно от этого еще ярче светит! — Лера, не доканывай меня своими идиотскими высказываниями! — Игорь Петрович! — обратился к Бахареву вошедший врач. — Что?! Доктор! — подлетел тот к нему. — Пока опасности нет! Самое главное, ничем, абсолютно ничем не волновать Петра Арсентьевича. Только положительные эмоции, да и то в умеренных количествах. — Да, да, конечно!.. — Сестра останется дежурить на ночь. При необходимости она немедленно меня вызовет. — Спасибо! — сказал Гарри, пожимая руку врачу. Тот внимательно взглянул на него. — И вам не стоит так огорчаться!.. Принимайте вот это лекарство! Он сел и выписал рецепт. — Одна таблетка на ночь, и будете спокойно спать. Проводив врача, Лера заглянула в комнату свекра. Он, казалось, дремал. В кресле рядом с кроватью сидела медсестра. Гаррик лежал на диване в гостиной, держась за голову. — Послушай, нужно успокоиться и попробовать спасти положение! — начала Лера. — Да как же ты его спасешь, если она уже успела написать про Степку Райкова!.. Сука!.. Просто сука!.. Обвинить отца, что он сдал Степку КГБ!.. — Я напишу опровержение! Мне поверят! У меня репутация!.. Гаррик уткнулся ей в плечо. — Ты лучше прикинь, что это стерва еще может выдать относительно нас?.. — Не знаю!.. От неожиданного телефонного звонка Гарри вздрогнул и обречено посмотрел на жену: «Что на этот раз?!» — Алло!.. Валентин?.. — Бахарев стал белее снега. — Ты прочел эту гнусность и поверил?.. — попытался начать оборону наступлением Гарри. — Да она просто взбесилась!.. Нет! Отца сейчас видеть нельзя. Да, болен!.. Зачем?.. Ну, если меня… тогда, конечно!.. — трубка выпала из его руки. — Что? Что ему нужно?! — Видеть меня! Хотел отца… — Гаррик подскочил. — Ну что, что я ему скажу?! — Правду! Скажи, что ничего не знаешь!.. А еще лучше, возмутись, что он, старинный друг Петра Бахарева, поверил низкой клевете озлобленной твари!.. Гарри несколько секунд сосредоточенно помолчал, затем глубоко вздохнул и сказал: — Да, именно так! Возмущение!.. В конце концов, кто должен поддержать в трудную минуту — друзья! — Что-то никого из них не видно! — вздохнула Лера. — Это Райков! — услышав стрекот домофона, пробормотал Гаррик и пошел встречать нежеланного гостя. Валентин вошел в гостиную, поздоровался с Лерой. — Просто не могу представить, что ты поверил этому навету! — возмущался Гарри. — Этой клевете!.. Неужели ты не знаешь Жаклин?.. У нее же нет ничего святого!.. Ей были нужны деньги, и она решила заработать их, сочинив гнусности про нас, про тех, кто на виду, кто интересен широкой публике. Она никого не обойдет стороной. Может, и про тебя что-нибудь придумает. — Я могу видеть отца? — не вникая во взволнованный монолог Гарри, спросил Валентин. — Нет!.. Он болен!.. — Давно? — пронзительно взглянув на него, спросил Райков. — Около месяца!.. — Значит, прочел журнал и заболел?!.. — От возмущения!.. — вступила в разговор Лера. — Старика задела за живое черная неблагодарность. Он же открыл ей дорогу в большое искусство. И не его вина, что Жаклин не смогла удержаться. А теперь обозлилась на всех, кто чего-то достиг в жизни, и строчит свои грязные страницы!.. — Ты мне вот что скажи! — подошел ближе к Бахареву Райков. — Это правда? — Что правда? — не понял Гарри. — То, что написала Жаклин или то, что сказала Лера? — То, что написала Жаклин! — Да я тебе сто раз уже повторил: ложь!.. — Вы столько лет дружили! И вместо того, чтобы поддержать Петра Арсентьевича, пришли узнать, правда ли, что он совершил бесчестный поступок! Вы, кто знает его лучше других, если вы сомневаетесь в его порядочности, что скажут остальные?! — не смогла сдержать возмущения Лера. Валентин тряхнул головой. — Мне больше всех хочется верить в порядочность Петра! Но я встречался с Жаклин… Она поклялась, что все написанное — правда! — Хорошо, а если я поклянусь тебе, что все написанное — неправда? — взорвался Гарри. — Кому ты поверишь? Валентин не ответил. — Проводи! — бросил он ему.