Лютаев нервно потер ладони. — Учти, разговор сугубо между нами! Ментам — ни слова! Я им завтра допрос коммуниста в гестапо сыграю. Была у меня такая роль, — развеселился он. — А с тобой мы по душам, так сказать, чистосердечно и доверительно. Короче, нужно разыскать одну бабу! — понизив голос, произнес он. — Зачем? — Молодой ты в детективах ходить, — вздохнул Николай Степанович. — Да другого нет! — посетовал он самому себе. — Баба эта Жаклин убила! Глаза Мелентьева так сильно округлились, что Лютаеву пришлось поспешно пояснять, чтобы они совсем не выскочили из орбит. — Я сам видел! — Да ну! — недоверчиво выдохнул Кирилл. — Точно? Лютаев залился переливчатым смехом. — Не верит! Трезвый я уже был, понимаешь, трезвый! Короче, — он положил локти на стол и приблизил голову к сыщику, — если ты эту бабу разыщешь, мы ее как следует прижмем и получим кругленькую сумму. А потом можно будет ее Светке Ферри сдать. И у нас — двойной гонорар! Предлагаю пятьдесят на пятьдесят, я, конечно, больше вношу в дело как свидетель, но, признаю, что бабу разыскать будет нелегко. Ну как, идет? — Что ж, мысль неплохая! Только как я ее найду? — замялся Кирилл. Губы Лютаева презрительно скривились. — Вы должны мне все очень подробно рассказать! — словно найдя выход, горячо воскликнул детектив. — Само собой! Слушай! Значит, так, — он достал папиросу, закурил и откинулся на спинку стула. — Вышли у меня деньги. У кого просить? — картинно развел руками Николай Степанович. — Не у соседей же! Те сами ждут не дождутся пенсии. Ну и решил я поехать к Жаклин. Я уже был у нее месяца полтора назад. Она мне сама по телефону адрес этой дачи дала. Я тогда тоже за деньгами ездил. А что! — словно Кирилл выказал свое недовольство по этому поводу, громко воскликнул он. — Она моя жена и обязана ею оставаться и в горе и в радости! Радость-то проскочила, не заметили как… а теперь, значит, горе… Ей-то повезло: ни с того ни с сего Светка Ферри, миллионерша, почтительной любовью к Жаклин воспылала. Денег дала, эту, как ее… ну, вроде печатной машинки купила… — Ноутбук! — подсказал Мелентьев. — Точно! Мне и Жаклин так говорила. Ух, и стоит он… — протянул Николай Степанович. — Три тысячи долларов! Да, дела… Ну, думаю, пусть супруга со мной поделится. Она как бы и не против. Приезжай, говорит. Я приехал. Накормила она меня, выпили мы с Жаклинушкой, — голос Лютаева заслезился, — молодость, славу нашу былую вспомнили… Дала она мне денег, и я уехал. Скажу честно, на большую сумму рассчитывал. Но подумал, что до пенсии хватит. И точно, хватило… А потом опять… нужда! И тогда, недолго думая, решил я снова Жаклин навестить. Сел на электричку, приехал на станцию и пошел пешком к дачному поселку. Далеко идти-то, а я с собой взял чуть выпить и закусить. Сел на травку, уже вечереть начало… ну, а потом сморило. Думал, часок подремлю, а вышло — до ночи провалялся. Проснулся, аж замерз. Ну, ничего, дорогу-то я знаю, и пошел, но не к входу, где будка со сторожем, а наискось, чтобы быстрее. Эта будка стоит у них для приличия, а так территория не охраняется, — заметил Лютаев. — Дверь в воротах была незаперта. Жаклин ведь безалаберная! Иду по дорожке, руки потираю, рассчитывая на ужин. Да и заночевать решил, не прогонит же! Она, вообще-то, добрая. Вдруг вижу на веранде женский силуэт. Мелькнул и скрылся. «Наверное, вошла в комнату», — подумал я. — Не знаю почему, но шагать постарался потише и по ступенькам поднялся осторожно. Подошел к окнам, а на этой даче окна во всю стену, окна-двери раздвижные получаются, — пояснил Николай Степанович. — С другой стороны они шторами плотными закрыты. Заметался тут я, стал искать просвет. Нашел, приник глазом и увидел… — голос Лютаева стал затихать, как море перед штормом, — женщину эту. Вся в черном: то ли в платье, то ли в плаще легком, платок шифоновый, тоже черный, плотно вокруг головы повязан. Сначала я ее только со спины видел. Что-то она сказала Жаклин. Освещение в комнате было неяркое, торшер вроде горел и лампа настольная. А Жаклин недалеко от столика с выпивкой стояла. Вижу, испугалась Жаклин слов этой, в черном. Взгляд как будто остекленел. И вдруг эта руку поднимает, а в ней пистолет. Выстрелила! Жаклин покачнулась и упала навзничь. Я остолбенел. Ни рукой, ни ногой двинуть не могу. — Николай Степанович, а сколько выстрелов было? — Ну я же сказал — один! — недовольный тем, что его прервали, буркнул Лютаев и поспешил продолжить: — А убийца бросилась к этому, как его… ну типа машинки печатной… — Ноутбук! — Да! Подскочила к нему и давай пальцами стучать по клавиатуре. Стучала, стучала, потом все ящики в письменном столе перерыла, буфет обыскала, — ничего не нашла… и к выходу. Тут-то я и увидел ее лицо. Еле успел отскочить за угол. Выбежала она, значит, на веранду, пистолет в кусты бросила и пустилась наутек. А я, хоронясь, за кусточками, за деревьями, побежал следом за ней. Неслась она, что ведьма на помеле: мимо дач по переулочкам. Выскочила из поселка, а там у нее машина стояла. Какая — разглядеть не смог, фонари слишком далеко были. Ну, думаю, уйдет, стерва. И только она тронулась с места, как откуда ни возьмись выскочила легковушка, «Жигули», а дорога узкая. Этой бы чуть правее надо взять, а она — на середину, ну и прямиком левым боком по «Жигулям» и проехала. «Жигули» тут же остановились, мужик выскочил, кричит, его жена тоже выскочила, и давай ту вслед поливать. «Ты хоть заметил, что за машина была!» — напустилась она на мужика, а он плечами пожимает и говорит: «Вроде, «Фольксваген»! — Этого так оставлять нельзя, ясно, что это кто-то из нашего поселка. Завтра же пойдем к участковому!» — постановила жена. Ну, сели они и поехали. А я в полной растерянности посреди дороги остался. Что, думаю, делать? В милицию заявить? Так меня же первым подозреваемым и сделают, а затем, чтобы не слишком утруждаться, и посадят. Нет, решил, нужно домой ехать и алиби себе обеспечивать. Пошел на станцию и первой электричкой вернулся обратно. В девять часов в новостях сообщили об убийстве Жаклин, а чуть позже повестку принесли. Вот такие дела, детектив! — заключил Лютаев. Кирилл не знал, радоваться ему или печалиться. Уж слишком все быстро и просто получалось. «Кто же она, владелица «Фольксвагена» с поцарапанной дверцей? — подумал он. — У меня пять фигуранток: Крылова, Бахарева, Горсткова, Ферри, Валуева! Стоп! А как же с выстрелами? Ведь две пули были: одна — в стене, другая — в Жаклин. Скорей всего, Лютаев не обратил на это внимание…» — Слышишь, детектив! — тормошил его за руку Николай Степанович. — Ну что, найдешь эту в черном или нет? — Не волнуйтесь, найду! — Вот и хорошо! Уговор не забудь! Лютаев вновь наполнил стаканы. — Нет! Я за рулем! — воспротивился Кирилл. — Да ладно! — Нет! Мне нужно по горячим следам! — Ну, хорошо! — пристально глядя на него, проговорил Лютаев. — Ты мне, детектив, свою визиточку с телефончиком оставь. Чтобы, если забудешь об уговоре, я напомнить тебе мог. — Да, конечно! — протянул ему Кирилл визитку и, пожав руку, поспешил к джипу. «Кто же она?» — думал он всю дорогу, перебирая своих фигуранток. Больше всего ему не хотелось, чтобы дамой в черном оказалась Светлана Ферри. * * * Снедаемый любопытством Кирилл проснулся чуть свет и поспешил в дачный поселок. Рассчитав, что дача потерпевших должна находиться далеко от главного въезда, раз они воспользовались объездной дорогой, детектив без труда разыскал ее. «Жигули» стояли у ворот. — Здравствуйте! — обратился Мелентьев к женщине в пестром сарафане. — Я врач-санэпидемиолог, — сдвинув брови для большей внушительности, начал он. — В этом году повышенную опасность представляют клещи, являющиеся разносчиками энцефалита. — Неужели? — всплеснула руками женщина и визгливо крикнула: — Матвей! Иди сюда! Из-за дома вышел Матвей в удлиненных шортах и с большим круглым животом. — Представляешь, в этом году ужасно опасные клещи! — в ответ на его недоуменный взгляд нетерпеливо пояснила она. — Ну и что теперь делать? — развел руками Матвей. — Самое главное — не ходить босиком и работать в перчатках. Если же все-таки возникнет подозрение, что вас укусил клещ, немедленно обращайтесь к врачу! — охотно пояснял Мелентьев и как бы случайно перевел свой взгляд на стоявшую у ворот машину. — Вот и меня недавно точно так же царапнули… — Да! — вспыхнула повышенным интересом женщина. — Ну и что? — Как что? Я тут же вызвал милицию. Составили акт, и я получил компенсацию за ущерб. — Вот и я ему говорю, — выразительно указала она на мужа, — пойди к участковому, сделай заявление. Ведь, несомненно, наехал кто-то из нашего поселка! Матвей только закатывал глаза и тихо вздыхал. — Нет, но неужели так трудно это сделать! — в сердцах воскликнула женщина и ушла. — Не обращайте внимания. Она меня уже замучила. Третий день не дает машину отремонтировать. Сначала, говорит, поезжай к участковому, пусть он все зафиксирует и по отпечатавшейся на дверце краске найдет машину виновника. Ну кто будет проводить анализ из-за какой-то царапины! — не удержался от восклицания Матвей. — Но я бы уже поехал, в лесу отдохнул бы, потом вернулся, отчитался, что, мол, все сделал, как велела, да мотор барахлит. — А что, тот водитель скрылся? — из чистой вежливости поинтересовался Кирилл. — Скрылся. Темно было, около половины первого ночи. Ну, оно и понятно. Он же был виноват! — Простите, могу я у вас попросить стакан воды? — обратился к хозяину Мелентьев. — Сейчас принесу. А вы проходите, садитесь, — предложил Матвей и направился к дому. Кирилл оглянулся, вынул из кармана складной ножик, подошел к «Жигулям» и соскоблил в полиэтиленовый пакетик с белой дверцы кусочек темно-синей краски. Матвей принес стакан холодной минеральной воды. Детектив с удовольствием выпил, поблагодарил и поспешил уйти, заметив его жену, возвращавшуюся из огорода. * * * К концу дня Кирилл уже знал имя таинственной дамы, точнее, убийцы. Он полагал, что поиск затянется, так как машина будет одолжена какой-нибудь подругой либо взята на прокат. Но все оказалось проще. В принципе, убийца рассчитала не так уж плохо, но помешала эта вечная некстати бродящая неприкаянная случайность. Можно ли было предвидеть, что Лютаев вздумает прийти к Жаклин в полночь? «И все же дело интересное! — размышлял Кирилл. — Я знаю, кто убийца, у меня есть свидетель и улика — царапина на машине, но… при хорошем адвокате она выпутается, так как строить обвинение только на показании Лютаева нельзя. Кто докажет, что он был трезвым? А то, что машина оказалась ночью, на дороге ведущей к дачному поселку, она объяснит очень просто: машину угнали, а затем поставили обратно в гараж. Почему именно у нее — да потому, что Жаклин намеревалась облить ее грязью, и убийца сделал на это ставку. Уф! — вздохнул сыщик. — Чего-то все-таки не хватает! Мотива! Из-за того, что кто-то собирается что-то написать о ком-то — не убивают. Следовательно, она достоверно знала, что именно могла поведать о ней Жаклин, и безумно этого боялась. И мне тоже нужно будет это узнать!» Кирилл подъехал к будке с охранником и назвал свою фамилию, тот, удостоверившись, что господина Мелентьева ожидают, поднял шлагбаум. «Вероятно, за день до убийства она поставила свою машину на какую-нибудь стоянку, чтобы иметь возможность незаметно выйти», — подумал детектив. Захлопнув дверцу джипа, он окинул взглядом просторный двор с клумбами и вошел в вестибюль. Вместо того чтобы подняться на двадцатый этаж, Кирилл нажал на кнопку «-1», и лифт почти мгновенно спустил его под землю. Мелентьев подошел к темно-синему, уже отремонтированному «Фольксвагену». Отыскать его детективу не представило большого труда. Из всех фигуранток только у одной была машина такой марки. Кирилл узнал также адрес мастерской, в которой обычно владелица «Фольксвагена» проводила ремонт автомобиля. Заехал туда, и мастер подтвердил, что, действительно, два дня назад лично ремонтировал эту машину. «Конечно, с ее стороны, было неумно обращаться в свою мастерскую, но она спешила избавиться от царапины, чтобы избежать расспросов. А сделать быстро такой качественный ремонт могут не в каждой мастерской», — размышлял детектив, поднимаясь на двадцатый этаж, где его уже ждали. — Здравствуйте, проходите! — пригласила Алла Валуева. — Почему вы решили начать именно с нас? — Вас разочарует мой ответ, — признался Мелентьев. — Вы ближе всех от меня живете. — Понятно! Что-нибудь выпьете? — Апельсиновый сок. Валуева сделала знак появившейся в дверях горничной. — Итак, чем могу быть вам полезной? — грациозно откинулась она на бежевые подушки дивана. — Какие отношения у вас были с Олегом Ветровым? Алла недоуменно посмотрела на Кирилла. «Ты ожидала совсем другого вопроса! — мысленно усмехнулся он. — Подожди, будет!»