Он взял блокнот и встал, Эдриен встала вместе с ним. – Возвращайся, ладно? Когда Поупи будет. И детей приводи. Ему очень не хватает детей, бегающих по дому. – Так и сделаю. Джаспер, вперед! Джаспер открыл глаза и отвернулся. – Пошли, Ромео, а то в следующий раз тебя дома оставлю. – Сэди! – позвала Эдриен, и большая собака встала и подошла. Джаспер шел за ней как привязанный. – А не прогуляться ли нам? – Это избавит меня от необходимости его отсюда клещами вытаскивать. Но это не избавило от необходимости затягивать Джаспера в машину, где он завыл, как тяжело раненный. – Друг, девушки не любят нытиков. Сдержись. Он помахал рукой и отъехал. В зеркале он увидел Эдриен в ее черном мини-наряде, рука на загривке огромной собаки, и почувствовал тягу, которой уже очень давно не испытывал. Опознав ее как вожделение, он не стал на ней концентрироваться. Не готов еще к этому, сказал он себе. И если вообще будет готов когда-нибудь, то уж точно не с подругой детства младшей сестры. Глава 13 Очередное стихотворение прибыло в знойный августовский день, когда у неба был цвет старой штукатурки. На конверте стоял штамп Вичиты. Эдриен его прочла – третье за год – в машине на парковке около продуктового магазина. Зачем я жду и медлю с наказаньем? Зачем тяну твоей я жизни нить? Затем, что мне так сладко ожиданье, Что только я решу, когда убить. Ее передернуло – как всегда. Она посидела еще минуту, ожидая, чтобы спокойствие вернулось хотя бы частично. На улице далекий детский голос кого-то уговаривал обязательно купить потом мороженое. Эдриен последовала собственному протоколу: вложила стишок в конверт, конверт в сумочку. Дома она снимет копии, пошлет, как обычно, в полицию, федеральному агенту и Гарри. Толку, конечно, от этого не будет – еще ни разу не было. Письма снова стали приходить чаще. Много лет подряд они приходили раз в год, потом два раза, вот теперь три. Она знала, что в ФБР это подошьют к делу, знала и то, что там не видят реального риска. Какие-то неясно угрожающие стишки, несколько строк. Ни разу не было открытой угрозы или действия. Да, одержимость, но трусливая. Вызывающая умственное и эмоциональное расстройство, но не предпринимающая попыток нанести физический вред. Она знала, что они думают – агенты, копы. Она – публичная фигура, она сама это выбрала. У такого выбора есть своя цена. Она знала, что скажет – и не раз уже говорила – мать. Подшей и забудь. Эдриен взяла тележку, вкатила ее в переохлажденный воздух супермаркета. Открыла на телефоне приложение для покупок. Мысленно поблагодарила деда, что не настоял на поездке с ней. С ним процесс занимал вдвое больше времени. В конце концов, еда – его страсть. Люди шли на втором месте, хоть и с небольшим отрывом. Поэтому он разговаривал со всеми продавцами, очень тщательно осматривал каждый персик или вдруг замечал овощ, который мог вдохновить на еще одно блюдо – а тогда приходилось для этого расширять список. И когда вечером они приезжали на фермерский рынок, поход по нему неизбежно превращался в марафон изучения продуктов, обсуждения различных блюд и вообще светского общения. Собирая сейчас продукты – тщательно, но без напряга, – она не могла не улыбнуться. Да, с ним куда дольше, зато интереснее. Отметив в списке все молочные продукты, она двинулась дальше. Дойдя до пролета с хлопьями – дед любил пшеничные, – она уже набрала темп. И тут услышала огорченный мужской голос: – Ну послушай, мы же договорились про эти. – Ну вот же, «волшебно вкусные»! Эдриен увидела Брэдли, прижимающего к груди коробку хлопьев. Его сестра очень красиво крутила пируэты в проходе, а у Райлана был вид осажденной крепости. – Волшебные – это хорошо, и вкусные – тоже хорошо, – настаивал Брэдли. – Ты не хочешь, чтобы у нас были хорошие хлопья? «Устоит или прогнется?» – подумала Эдриен, катя к ним тележку. – Привет, лапочки! – Мы договорились. – Явно надеясь на поддержку, он обратился к Эдриен. – Договорились на хлопья с медведем. – Можем смешать их с «волшебно вкусными». Ты говорил, что надо искать компромиссы. – Брэдли повернулся к Эдриен. – Он всегда нам говорит, что надо искать компромиссы. – Ты просто прелесть. Она потянулась за хлопьями для Дуома. – У вас целые горы всякой еды. Наверное, очень много едите! – отметил Брэдли. Райлан скупо улыбнулся: – Прелесть, говоришь? – Говорю. А горы всякой еды у меня потому, что в ближайшие дни в моем доме будет полно народу. – У нас было полно народу, когда был мой день рождения. Мне теперь восемь. И мне дали бэтменский торт. – Всегда думала, что у Темного Рыцаря волшебный вкус. Этим она заработала улыбку, и тут включилась Мария. – А мне шесть будет в следующем месяце, и у меня будет балеринский торт. Или принцессовый, мне еще надо решить. – А почему не совместить? Принцесса может быть балериной. В зеленых, как у ее отца, глазах зажегся огонек. – Вот такой я и хочу. Пап, я хочу торт балерины-принцессы. – Заметано. – А босоножки у вас красивые. – Спасибо, – улыбнулась Эдриен. – И у тебя тоже, и педикюр очень хороший. Такой красивый и розовый. – Это мне папа ногти красит. А у вас красивый френч. Он хорошо сочетается с тоном вашей кожи. – Спасибо тебе. Ей шесть исполнится? – спросила Эдриен у Райлана. – Хронологически – да. А как моднице – примерно тридцать пять. Я слыхал, ты вызвала сюда команду записывать новый дивиди? – Команда – это по большей части мои друзья, которые будут гостить в доме и есть целые горы всякой еды. Дедушка уже на седьмом небе. Она увидела, как Брэдли тихо и осторожно положил «волшебные вкусные» хлопья в тележку. Вспомнив, как когда-то Мими контрабандой протаскивала ей печенье, Эдриен улыбнулась. – И как вам ваш новый дом? – У меня в ванной розовые полотенца! А у Брэдли красные, а во дворе у нас лазилка, но бассейна у нас не будет, так что забудьте. Как вы думаете, в моем возрасте уже можно красить губы? – Думаешь, рановато? – Эдриен даже пригнулась, чтобы рассмотреть поближе. – Ручаюсь чем угодно, что можно, у тебя такие красивые губы, нежные и розовые. – Правда? – Конечно, правда. Тебе так повезло, что у тебя такой чудесный натуральный цвет губ. – Впечатляет, – сказал вполголоса Райлан, когда она выпрямилась. – Мне пора дальше. Рада была вас встретить, передай Джасперу от меня наилучшие пожелания. И от Сэди тоже. – Заглядывай как-нибудь, – услышал Райлан свой ответ. – Джаспер по ней страдает.