– И мою комнату посмотрите! У меня занавески новые и все вообще. – Мысль хорошая. Ладно, до встречи. Когда она укатила тележку, Райлан, провожавший ее взглядом, сказал: – Этот твой ход с хлопьями хорош, Брэдли. И ради важности компромисса мы его отменять не будем. – Но как ты узнал? – Это потому что… – Райлан обернулся и изобразил вдох Дарта Вейдера. – Брэдли, я твой отец! Приехав домой, Эдриен разгрузила продукты, выпустила Сэди, сняла копии со стишка. Раз на следующий день приедет Гарри с семьей, она ему сразу и отдаст копию. Подумала, не спуститься ли в студию порепетировать, но вместо этого пошла наверх проверить спальни, хотя необходимости не было. С утра пришлось съездить в город за свежими цветами, но сейчас все смотрелось правильно. Комната, где будут жить Гарри и Маршалл, комнаты для их детей, комната Гектора – на одного, потому что живущая с ним последние полтора года дама не смогла с ним поехать. И комната для Лорена. Проверила ванные – тоже без необходимости, но это давало ей занятие, давало возможность отвлечься от этого проклятого стишка. Как и дедушка, она с нетерпением ждала, когда в доме будет полно народу. Ничто не могло лучше отвлечь ее мысли от тревог, чем друзья и работа. Или хорошая тренировка до пота, подумалось ей, и она направилась было к себе в комнату переодеться, но услышала, как открылась входная дверь. – Поупи, ты сегодня рано вернулся. – Там у них все идет как надо. А мне хотелось поговорить с тобой кое о чем. – Я купила ребра, купила курицу… – начала она, спускаясь – Все, что ты хотел для летнего трайфла. – Я не об этом. – Когда она спустилась к нему, он ей протянул ключи от машины. – Отдаю. Едва сегодня не проскочил на красный на Вудбайн. И уже не в первый раз. – Поупи… – Она взяла ключи, потом крепко обняла деда. – Я понимаю, как это тяжело. И буду твоим шофером. Всегда и всюду. Обещаю. – Есть с полдюжины человек, готовых возить мою древнюю тушу. Можешь быть в их числе. И начать сейчас. Она чуть отклонила голову назад: – И куда ты хочешь поехать? – Хочу тебе кое-что показать и поговорить. – Какая таинственность! – Где наша девушка? – На заднем дворе. – Приведи ее, возьмем покататься. Поехали на машине Эдриен, потому что Дуом до этого ездил на старом компакт-пикапе. Эдриен знала, что он не любит кондиционеров, и открыла окна. Довольная Сэди тут же выставила голову. – Давай в город, потом сверни на Мейн-стрит. – Поняла. Я тут Райлана с детьми встретила в магазине. – Хорошие детки. – Ага. Она развлекла его пересказом войны за хлопья и дебатов о косметике. – Монро сегодня привозил этого взрывного ребеночка за пиццей, когда я еще не уехал. Сказал, что у них мужской день – а Тише дали отдохнуть. На светофоре налево и вот прямо туда. Там и паркуйся. – Старое школьное здание? – Начальная школа. Такое старое, что еще я сюда ходил. В те времена еще лупили линейкой по спинам. – Ой! Он усмехнулся, поправляя очки: – Это я говорил куда чаще, чем сейчас могу припомнить. Древний выщербленный кирпич с расшатанными швами образовывал приземистый квадрат. Где когда-то была игровая площадка, стал асфальт с выбоинами, и бурьян закрывал старую сетчатую изгородь. Многие окна, разбитые непогодой или хорошо нацеленным камнем, смотрели фанерными щитами. В канавах – в том, что от них осталось, – тоже рос бурьян. – Много что тут пытались сделать за эти годы, – сказал Дуом. – Была антикварная лавка какое-то время, но превратилась в пыльный блошиный рынок. Потом была ремонтная мастерская – газонокосилки и прочее. Никто тут не удержался. – Да понятно почему. Тут же бардак. – Потому что пустили на самотек, вот почему. У владельца были масштабные мечты, хитрые планы и не было денег ни для того, ни для другого. Хотел открыть тут бар. Сейчас он лишь получает штраф за штрафом за опасное состояние сооружения, и ходят слухи, что его снесут. – Ну… – Нельзя этого допустить, Эдриен. – Решительно выставив челюсть, Дуом покачал головой. – Нельзя. Этому зданию сто лет. У него есть история. Ему надо снова дать цель. Ей были понятны его чувства, она понимала, что такое история. Но… – Хочешь его купить? – Я хочу твоего мнения по этому поводу. Потому что здесь я залезу в твое наследство. – Поупи, не говори глупостей. – Не только в этом дело. Когда я уйду к твоей бабушке, ответственность за него ляжет на тебя. – Какая ответственность? Что ты задумал? – Пойдем посмотрим, у меня есть ключи. – Не сомневалась, – буркнула она себе под нос. Она хотела оставить Сэди в машине, но Дуом уже открывал дверцу: – Пойдем, девочка. Посмотрим, что тут есть. – А тут не опасно? Выглядит как-то не очень… – Посмотреть, во всяком случае, можно. В джинсовых шортах и в тенниске он перешел тротуар, взошел по крошащимся бетонным ступеням к двустворчатой двери. – Придется включить воображение, – предупредил он, вытаскивая из кармана ключи. – Не сомневаюсь. Там пахло. Первое впечатление – там пахло. Паутиной, пылью, грязью, заброшенностью, мышами и – возможно – крысами, использующими помещение как туалет. Но у Дуома лицо светилось. – Чувствуешь? – Чувствую, кажется, как что-то по ноге ползет. Он обнял ее за плечи. – Дети. Память о всех детях, что прошли через это здание. Жаль, что так мало осталось от прежней деревянной отделки. Но тот кретин, которому принадлежит это здание, его выпотрошил, ни на секунду не задумываясь. Фундамент еще крепкий, – продолжал он, идя вперед. – Крыша – нет, но мы ее исправим, добавив второй этаж. – Прямо-таки добавим? Она видела старые штукатурные стены, пожелтевшие от времени, виниловый пол с выщербинами там, где его пытались сорвать. Дуом показал вниз: – Там внизу – дубовые балки, и я готов поспорить, что их можно будет снова отшкурить и отлакировать. Всю сантехнику нужно сменить и всю электрику переделать из ручек с лампочками под современный стандарт. Наружные кирпичи вычистить и швы переложить. Снаружи надо будет чистить и убирать, класть новый асфальт и строить пандус для колясочников. Он обернулся к ней – посмотреть, что она думает, но она видела перед собой лишь большую мерзкую вонючую коробку с разбитыми загаженными окнами.