Вовремя, подумал он, когда ровно в семь двадцать прибыл большой желтый автобус – везти их на первый школьный день. Такой он хреновый отец, что испытывает в этот момент облегчение и радость? Да нет, сказал он себе. Просто реалист. Что такое несколько часов пустого дома, ничем не нарушаемой тишины? Блаженство. Блаженство, от которого одинокая слеза по щеке скатывается. Райлан посмотрел, что ужин будет через пять минут, и пошел к двери звать детей. И остановился, глядя на них. Мария танцевальными движениями нападала на Брэдли, защищавшегося жестами воина-ниндзя. Джаспер носился вокруг с желтым теннисным мячом в зубах. На розовых шортах Марии сзади виднелись пятна от травы. У Брэдли на старых конверсах снова развязались шнурки, проглядывали серые от грязи ноги. У Райлана сердце щемило от любви к ним. Он открыл дверь навстречу душному жару и влажности, от которых его дети блестели от пота. Стал их сперва звать цивилизованно, а потом поддался порыву. Взял дворовый шланг, поставил разбрызгиватель на полную и окатил их водой. Они завизжали, запрыгали, забегали туда-сюда. – Папа! – возмутилась Мария, пытаясь уклониться от струи, но на лице у нее, как и у Брэдли, читался чистый восторг! – Долой захватчиков двора! Всем вам конец от водного мстителя! – Никогда! – выкрикнул Брэдли, изобразив плавательное движение, когда струя ударила его в живот. Оценив эту творческую мысль, Райлан, когда Мария присоединилась к Брэдли в атаке, позволил им одержать верх. Шланг запрыгал в траве, Джаспер счастливо зашлепал лапами по воде, пока Райлан возился с детьми. Промокший не меньше их, он хлопнулся на спину, обхватив их руками. Дверь во двор осталась открытой, и сигнал таймера был хорошо слышен. – Ужин готов. Утром он их сфотографировал – сияющие лица, новые туфли и рюкзаки. Глядя, как они исчезают в желтом школьном автобусе, Райлан ощутил укол в сердце. Недолгий, но ощутил – перед тем, как обратиться к псу. – Вот мы с тобой остались вдвоем, друг. Как ты насчет вымыть посуду после завтрака, а я за работу? Нет? Не получится? Он прибрался в кухне, слушая тишину. Да, есть некоторое блаженство, но он думал сейчас о детях. Новенькие в этой школе. За лето они завели себе друзей, но в школе они все равно новички. Вернувшись домой, они привезут кучу рассказов – и анкет, которые он должен будет заполнять. Так что лучше воспользоваться тишиной, пока она есть. У себя в кабинете он сел за рисовальную доску, Джаспер у него за спиной тихо заполз на лежанку, которую Райлан считал своим диваном для размышлений. Райлан закончил сценарий, отредактировал, подправил, отшлифовал. Конечно, могут быть и почти наверняка будут изменения по ходу дела, но сейчас он чувствовал, что сценарий готов. Он хорошо начал с эскизных панелей и теперь изучал полный разворот – две страницы. Вставил пузыри диалогов и мыслей, ввел весь дополнительный текст. Теперь, взяв синий карандаш, он более детально прорисовал персонажей и фон. Другими цветами подчеркнул определенные детали, добавил тени и свет. То и дело он сверялся с приколотыми к доске эскизами, сличая профили, черты лица, тип тела. Злодей у него был стройный, почти тощий, с артистическим, романтическим, поэтическим лицом, золотые волнистые волосы до плеч. И все это – тонкая оболочка вокруг чудовищного зла. Его глазам Райлан придал легкую раскосость – почти как у фейри. Они были хрустально-синие – пока он не напитается, и тогда загорались демонской алой кровью. Довольный своей работой, он переходил к следующему развороту, следующим панелям, сверяясь со сценарием, шаблонами расположения. Когда он измерил и разметил панели, Джаспер спрыгнул с лежанки, маша хвостом и просясь на улицу. Райлан его выпустил, потом взял себе колы. Начал он как всегда с облачков реплик. Нет смысла рисовать то, что они потом покроют. Больше текста, чем диалогов на этом развороте, подумал он, когда Адрианна бродит по своему дому, стараясь воспротивиться призыву Ужаса. Потом панель на всю страницу, где она поддается зову и становится Кобальтовым Пламенем – копье в руке, горе в глазах. Да, надо признать, она горячая штучка. Синие контуры обретали форму. Он построил ее дом, снова сверяясь с набросками, с предыдущими панелями для согласования деталей. Башня, и в длинном окне она, смотрит в ночь. Одинокая, подумал он. Противоречивая. Преследуемая. Страдающая. Кто ж не полюбит героиню с такими чертами? Лепные скулы – не ромбически-острые, как у ее господина, но сильные и резкие. Придется еще поэкспериментировать с красками, чтобы подобрать правильный оттенок золотого, зеленовато-коричневого. А пока – контур, экспрессия, композиция. Он как раз приступил к длинной панели, преображению героини, когда за окном как проклятый, как безумный завыл Джаспер. Бросив все, Райлан устремился к задней двери. Джаспера не было видно, и сердце Райлана пропустило удар, но вой раздался снова. Повернув голову, Райлан увидел, что его пес, встав передними лапами на изгородь, бешено машет хвостом, закинув голову в очередном завывании. Как подъехала машина, Райлан не слышал, но теперь увидел Эдриен, вытаскивающую из машины спортивную сумку и что-то очень похожее на сумку с принадлежностями для йоги. Сэди терпеливо сидела и ждала. Закинув ремни от сумок на плечи, Эдриен выпрямилась и заметила Райлана. – Прости мне этот шум. Могу ее выпустить к нему на пару минут, если можно. – Ага, выпусти. Джаспер, ты позор собственного пола. И знаешь, он… Райлан показал движение ножниц. – Любовь не всегда секс, и секс не всегда любовь. – С этими словами Эдриен подошла к калитке. – Выходи, Сэди, пусть он помолчит. А тебе я кое-что привезла. Вспомнив лично для него сделанное видео пыток, Райлан подозрительно проводил ее глазами, когда она и Сэди входили в калитку. – Мне кое-что? – В машине еще больше, но тебе придется мне помочь. Джаспер гонялся вокруг Сэди, валялся в траве, прыгал в воздух. Эдриен улыбнулась, протягивая Райлану черную сумку со всем необходимым для йоги. – Как там первый день в школе? – Пока что все нормально, но теперь начинаю беспокоиться. Она передала ему спортивную сумку, и та оказалась тяжелее, чем выглядела. – Коврик для йоги, блоки и крепления, гимнастические ленты, отягощения на запястья и лодыжки. – Ух ты. Наверное, не стоило… – Для чего ж еще нужны друзья? Ты видеоинструкции смотрел? – Ну да… Но, понимаешь… Она улыбнулась своей киловаттной улыбкой: – Понимаю, занят. Ни секунды свободной. Она просто лучилась дружелюбным сочувствием, которому он ни на секунду не поверил. – Давай мы это внесем, потом тогда штангу с блинами заберем из машины. Я тебе помогу их снести вниз – предполагаю, что там проще найти для этого место. А потом я смоюсь, и ты сможешь вернуться к своим занятиям. «Что тут творится?» – спросил он себя. – Штангу с блинами? Ты мне штангу привезла? – И в дополнение – месяц членства, так что ты сможешь крутить воркаут-ком, когда будешь готов. Она двинулась мимо него в кухню. Плавно, как змея в траве. – Райлан, какой прекрасный вид! Просто счастливый. Организованная и счастливая. Календарь с расписанием, доска с детскими рисунками и моментальными кадрами. – Она обернулась к нему. – Позволь мне побыть занудой и… – У тебя уже получается. Она только рассмеялась, тряхнув своей копной волос. – Не смею отрицать. Но ты говорил, что я могу иногда приходить смотреть твою работу. Если ты что-то будешь делать с этим новым персонажем. – Да, дело идет. – Чувствуя себя в ловушке, он поставил сумки на кухонный островок. – Мой офис здесь. Он пошел вперед, мимо островка, через открытые стеклянные двери. Эдриен остановилась в дверях: – Как это чудесно – все эти рисунки. И такой хороший свет – наверное, это важно. И так все организованно, все эти карандаши, кисти, настоящая чертежная доска. Я думала, что, наверное, все это делается на компьютере.