— Конечно, — его голос звучал тише, чем обычно. — Надеюсь, ещё свидимся, Меган, — сказал Алекс. — Я тоже, — ответила, будучи уверенной, что мы больше не увидимся, во всяком случае, пока он с Мэттом. — Когда уже включат отопление? — спросила я, грея руки под тёплой струёй воды, мечтая, чтобы тело согрелось, как и мои руки. Я прогулялась перед ужином и теперь не могла согреться уже долгое время. А холодная жареная курица и картофель не помогали согреться тем более. — В ноябре, — ответил кузен. — Если повезёт. Этот дом слишком большой, а бабушка бережёт деньги. Я не жаловалась. Не хотелось, чтобы они решили, что я девочка с солнечного юго-запада. Однако тёплых дней больше нет, мороз продирает до костей, когда температура меньше 15 градусов, так тут ещё и повышенная влажность. Высушив руки, я поднялась в библиотеку к бабушке для вечернего чтения. Спустя ещё какое-то время к нам присоединился Мэтт, который пришёл с брёвнами. — Что ты делаешь? — спросила Хелена. — Развожу огонь. Она внимательно посмотрела на него, а затем перевела взгляд на меня, сидящую в нескольких свитерах и укутанную в одеяло до ушей. — Ты такой внимательный. Из-за сарказма в её голосе я неохотно поблагодарила кузена перед ней. Более того, она сама сидела в толстом тёплом свитере, вдруг он это для неё старается. Он всё делал методично, а ещё закатал рукава, и я могла любоваться его мускулистыми руками. Они были огромными и с длинными сильными пальцами, как у атлета. Я представила, какого это должно быть держать его за руку, а затем быстро подавила эти глупые мысли. Он начал подкидывать новые бревна в очаг, а я постепенно переместилась поближе к теплу. Положив в огонь кусок газеты, мы наблюдали за небольшим выбросом дыма. Маленькие деревяшки успокаивающе потрескивали, а брёвна побольше выполняли свою основную работу. Мэтт повернулся ко мне: — Если ты продолжишь так вздыхать, то потушишь огонь. Я прикрыла рот рукой, желая скрыть улыбку. — Люблю костры, — сказала я. — Смешно. Наверное, звуки горящих брёвен сделали его голос нежнее. Потом я заметила, что бабушка следит за нами с кислым взглядом, поэтому я быстро легла на живот и приступила к чтению газеты. Золотое сияние огня мерцало на бумаге, мне даже стало теплее. Мэтт нашёл статьи о спорте и лёг на живот в шаге от меня. Не оглядываясь на бабушку, можно понять, что она будет недовольна, что мы читаем на полу, да ещё и лёжа. Сейчас, я наконец-то расслабилась, впервые за всё время, проведённое тут. Не успела заметить, как шрифт размазался, а голова стала неподъёмной. Не знаю, сколько я проспала, возможно всего пару минут. Звук трескающихся поленьев разбудил меня. Открыв глаза, я увидела, что Мэтт больше не читает, а его лицо было повёрнуто в мою сторону, его глаза, как тёмные угольки, разглядывали меня. Не смотри туда, подумала я, отвернись, пока не поздно. Но я не смогла. Поэтому встретила его взгляд и уже не могла оторваться. Я почувствовала что-то нечто глубокое, такое секретное, моё сердце не могло это выразить, просто невероятно. Когда бабушка кашлянула, мы с кузеном синхронно отвернулись друг от друга. Я поднялась на ноги и подошла к стулу, заметив, как Мэтт тыкнул палкой поленья в огне. А потом я заметила на полке книгу! — Бабушка, посмотри, твоя Библия! Она глянула на меня, потом на место, куда я указывала. Её рот открылся в изумлении. Хелена так неподвижно сидела на своём месте, будто не верила, что она видит её на самом деле. Я поднялась на носочки, чтобы взять Библию и вернуть. Когда она не взяла книгу из моих рук, я положила её на тумбочку. — Кто из вас, злобных детишек, положил её туда? — возмутилась бабушка. Мы с Мэттом посмотрели друг на друга. — Никто, — ответила я. — Лгунья! Я сделала шаг назад, а кузен сделал серьёзное боевое лицо. Хелена суматошно перелистывала страницы тяжёлой книги, а затем посмотрела на пустое место, где лежала книга. Голубая бледность её глаз будто превращалась в белизну. — Положи туда что-то, Мэтт, быстро! — взревела она. Кузен положил туда несколько журналов и газет. — Теперь всё хорошо? Бабушкины руки ужасно тряслись. — Я ищу «Коринфянам»4. — Я могу как-то помочь? — Ты, стой в стороне! Я ретировалась на свой стул. — Вот он, — сказала она и начала читать любимый отрывок Пола о великодушии, что является любовью, а что нет. Её голос дрожал, когда она читала, как всё, кроме любви исчезает. Мэтт стоял около бабушки с сосредоточенным лицом. Несмотря на всё, что он говорил, он обязан задуматься о её рассудке. Это наполняет её, злость и подозрение в голосе, кажется бабушку пугает что-то. И вдруг она подняла взгляд: — Заканчивай, Мэтт. Строфа 11 и 125. — Почему бы не закончить их попозже? — аккуратно предложил он. — Хочу послушать сейчас! — Ты знаешь, я не люблю читать вслух. Быстро! — Хелена впихнула книгу в его руки. Было видно, что кузен сомневался, но вот он сделал глубокий вдох и положил Библию на стол и сел в кресло. Сфокусировавшись на тексте и найдя пальцем строку, он начал читать. — Когда я был… ребёнком, — начал он, — Я… играл… — Говорил! — поправила бабушка. — Я говорил, как р-ребёнок, я… рассуждаю… — Рассуждал! — Я рассуждал, как… ребёнок. Я слушала и не могла поверить: Мэтт с трудом читал. — Но, где я, потому что имя… — Но, когда я стал мужчиной, — сказала она низким страшным голосом. Он кивнул и сглотнул: — Я… оставил… мысли детства позади. — Пути детства. Отдай сюда, Мэтт. — Ты хотела, чтобы я прочитал, — сказал кузен, кусая щеку. — И я закончу. Я закрыла глаза, мечтая быть далеко отсюда. — Те…перь, мы видим… уф… — Только отражение, как в зеркале, — мягко сказала я. — Теперь мы видим только отражение, как в зеркале; но по…потом мы уви. димся лллицом к лицу; нет я сейчас… — он затряс головой и начал снова. — Теперь я знаю частично; но тогда… затем я… сейчас… ббуду… знает полностью…, даже ког…да я полностью зна…ю. Наконец-то отрывок закончился. Мэтт выглядел грустным и униженным, и я понимала, что бы я не сказала, ни к чему хорошему, особенно для кузена, это не привело бы. Меня переполняла ярость. Не могла понять, что движет бабушкой вести себя так. Такое ощущение, что некоторые вещи включают переключатель, отвечающий за её холодность и высокомерность. У неё что, искажённое восприятие действительности? Даже не могу предположить… единственное, что ясно — у Мэтта дислексия6 и бабушка пыталась этим его унизить передо мной.