Чувствую, как щеки в момент становятся похожими на два перезревших томата. — Это не то, о чём ты подумала! Мне просто стало нехорошо… Голова закружилась, и я потеряла координацию, а Воронцов мне не дал упасть. Вот и всё... — Ты голову то мне не дури, — шепчет, выгибая брови. — Я по-твоему на дуру похожа?! — Не понимаю о чём-ты… — О том, что Воронцов тебя по спине гладил, а ты об него терлась как кошка, пока он тебя всю облапал! — Я не терлась, я… — Свободина, ты ему носом чуть шею не протаранила! Что это всё значит?! Только не говори, что ты одна из тех многочисленных идиоток, которые на него западают и теряют напрочь мозг и чувство собственного достоинства… Диан, я же тебя предупреждала на его счёт! Господи, да и ты-то вообще куда! Ты же беременна! — внезапно замолчав, смотрит на меня в упор, а в следующую секунду её лицо вдруг резко вытягивается. – Постой… Только не говори, что… Воронцов что, отец твоего ребёнка?! – громко выпаливает с широко открытыми глазами. — Тише! — шиплю, суматошно оглядываясь по сторонам, потому что кое-кто из стоящих рядом с нами зевак уже заинтересованно косится. Схватив Алину за локоть, отвожу её в сторону от любопытной толпы. — Не надо так орать! — нервно оборачиваюсь через плечо. Но Калинину уже не остановить. — Охренеть… Значит, я была права! — произносит громким шепотом и одергивает руку. — Дай объяснить… — Подожди, а как так-то? — растерянно бормочет, кажется, вообще меня не слыша. — Ты же только две недели у нас в фирме работаешь. А судя по тому, что у тебя задержка, твоей беременности минимум недели четыре, а то и пять. Ничего не понимаю… Опустив голову вниз, тяжело выдыхаю и тру ладонями щёки. — Мы просто… мы были знакомы ещё до того, как я пришла устраиваться на работу… Это была ошибка… — выдавливаю, чувствуя, как лицо топит пунцовая краска. — И я не знала, что он владелец фирмы, когда сюда устраивалась. Я вообще думала, что мы никогда больше не увидимся после того… случая. Господи, это всё звучит настолько по-идиотски, что мне хочется под землю провалиться от собственных слов! Хотела оправдаться, а по факту только подтвердила слова Алины. Потому что исходя из моего рассказа так и выходит, что я одна из тех многочисленных идиоток, которых Воронцов цепляет на одну ночь. От этой мысли за рёбрами неприятно щемит — И? — Что, “и”? — титаническим усилием заставляю себя поднять взгляд на Алину, которая в свою очередь продолжает смотреть на меня в упор не мигая. — Продолжение у этой истории будет? Как Воронцов отреагировал на беременность? Он признал ребёнка? Собирается принимать участие в его жизни? А, что насчёт вас? Как вы вообще теперь будете… — Калинина, бегом в зал суда. Потом сплетни соберёшь, — задрав голову смотрю на приближающегося к нам Стаса. — Станислав Викторович, да я не… — А будешь пререкаться, я тебе зарплату урежу. — Я вообще-то беременна так что не имеете права. — Да ладно? Может напомнить тебе, как ты отпрашиваешься по несколько раз на неделе? То на курсы свои пузатые, то в консультации у тебя приём посреди рабочего дня? Я ведь могу и прикрыть тебе лавочку. Вместо ответа Алина кидает на Воронцова испепеляющий взгляд, а потом многозначительный на меня, но всё же поджимает губы и прижав к груди папку с документами шагает в сторону входа в суд. Проводив Алину взглядом, сглатываю ком в горле и облегченно выдыхаю. Чувствую волну внезапно накатившей усталости, которая накрывает меня как цунами и буквально валит с ног, придавливая сверху вопросами, которые словно повисли в воздухе, так и оставшись без ответа. — Как ты себя чувствуешь? Лучше или всё также хреново? — перевожу взгляд на Воронцова, который протягивает мне бутылку минералки. — В ларёк за углом заскочил, пока разговаривал. Выпей, полегчает. — Всё нормально. Уже отпустило, — киваю в ответ, забираю воду и, открутив пластиковую крышку, делаю несколько жадных глотков. — Точно? — Как в бухгалтерии. — Ну хорошо. Тогда пойдём, нам пора, скоро слушание начнётся. Руку дай. — Что? Зачем? — смотрю на его протянутую ладонь. — Затем, Диана Станиславовна, что здесь народу дохрена. Если не хочешь, чтобы по пути к входу в суд тебя раздавили, дай сюда свою руку, — не дожидаясь моей реакции, Воронцов хватает мою ладонь, скрещивая наши пальцы в замок и тянет меня обратно к здзанию. Уверенными шагами пробирается ко входу, плечами расталкивая репортёров и других зевак и уже через пару минут мы оказываемся внутри. Не смотря на то, что мы с улицы вошли в помещение, у меня такое ощущение, что здесь гораздо прохладнее, и как будто дышится легче. Возможно, потому что тут гораздо меньше людей. Охрана захлопывает за нами дверь, словно отрезая нас от внешнего мира и гула толпы снаружи. Мы проходим через арочный металодетектор, Воронцов показывает мужчине в форме своё удостоверение и что-то говорит на ухо. Наверно по поводу меня, потому что тот кидает на меня быстрый взгляд и кратко кивает. Пройдя вперёд, оглядываю просторный холл. Здесь по периметру тоже стоит несколько сотрудников. Охренеть просто можно. Впервые вижу, чтобы вход в суд так тщательно охранялся. Такое ощущение, что мы не на слушание идём, а на приём к президенту. Хотя, судя по статусу истца, здесь мало чего удивительного. Чувствую, как в груди от этой мысли начинает расти раздражение. Оно усиливается, когда, оглянувшись по сторонам, я цепляюсь взглядом за фигуру мужчины, стоящего в нескольких шагах от нас возле и разговаривающего по телефону. Он оборачивается в тот же момент. Безразлично мажет взглядом по мне и, переведя его на Воронцова, кивает. У меня даже сомнений нет в том, что это Платонов. Как минимум потому, что весь его внешний вид, выражение лица, каждая мелкая чёрточка излучают неприятную энергетику власти и вседозволенности. Начиная от дорогого костюма и брендовых часов и заканчивая надменным выражением лица, которым он смотрит на всех здесь присутствующих. Мудак. Наверняка думает, что за деньги может купить каждого, кто здесь находится… — Подожди меня здесь, я сейчас подойду, — коротко кивнув, слежу за тем, как Воронцов подходит к клиенту, здоровается с ним за руку и перекидывается парой слов, после чего последний заходит в зал суда. — Заседание будет закрытым, поэтому тебе нужно будет дождаться меня в холле, — головой кивает в сторону места для ожидания. — Тебя точно больше не тошнит? Я могу быть уверен в том, что ты не оросишь переваренной булкой форму какого-нибудь ППС-ника, — усмехнувшись, кивает на расставленных по периметру полицейских. — Я… — собираюсь съязвить Стасу в ответ, но меня сбивает с мысли громкий хлопок двери и следующий за ним стук каблуков, эхом разносящийся по вестибюлю. А через мгновение я вижу, как Стасу на плечо ложится тонкая женская рука с ярко-красным маникюром. 29.2 29.2 С наманикюренной руки мой взгляд плавно стекает к лицу девушки, которая в свою очередь смотрит на меня с плохо скрываемым интересом. Блондинка. Та самая, вечер с которой я прервала, когда просила Воронцова забрать меня от Дэна. Ритулик. Саму корёжит от отвращения и ещё какого-то паршивого чувства, когда вспоминаю, как босс назвал её в прошлыё раз в офисе. К горлу снова подступает тошнота, которая только-только начала проходить. – Стас, ты снова мои звонки игнорируешь, – вздыхает блондинка, наконец, оторвав взгляд от меня и переведя его на Воронцова. – Надеюсь, сегодня всё в силе? Босс кивает. – Привет, Рит. Как и обещал. О чём это они, интересно? Да впрочем, мне всё равно. Я абсолютно не желаю знать, о чём эти двое договаривались, когда жрали свой сыр с вином или когда там ещё они могли это сделать? Сглатываю вязкую слюну, в очередной раз мазнув взглядом по блондинке и отойдя в сторону чуть дальше от Воронцова. Есть такой тип женщин, которые смотрят на тебя как бы свысока. И ты невольно ощущаешь себя маленькой и невидимой перед ними, словно они чем-то тебя превосходят и ты им не ровня. Вот эта его Ритуля именно такая. И смотрит она на меня как раз таким образом. Как на блоху или букашку, по нелепой случайности оказавшуюся у неё на пути. И, к сожалению, мысленно я не могу не признать того факта, что с Воронцовым они довольно гармонично смотрятся вместе. Оба высокие, солидные, излучают самоуверенность и силу. Не знаю, почему меня это так задевает? Мой взгляд проходится по белоснежной шёлковой блузке блондинки и упирается в бейджик с надписью «пресса». – Ладно, – потирает руки босс. – Заседание начинается через две минуты. Так что нам пора. Сиди здесь и жди меня. Если что, там автомат с чаем и минералкой. – А она, что, с вами пойдёт? – киваю на блондинку. – Заседание же закрытое и прессу не пускают. Вот Диана, блин! Ну, кто тебя за твой паршивый язык тянул?! Зачем ты вообще подаёшь сигналы, что тебе может быть интересно, кто, чем и почему с ним занимается?! Женщина вскидывает бровь и снова обводит меня любопытным взглядом. Чуть прищуривает глаза, после чего склоняет голову набок, будто оценивая какие-то собственные предположения. – У меня на сегодняшнем заседании особые права, если тебе так интересно. Благодаря Стасу, конечно… А вообще, Стас, зачем ты взял сюда свою помощницу? Разве ей необходимо тут быть? Особые права… Даже думать не хочу, как она эти особые права получила…