Параллельно я сколачивал партию своих сторонников. Отдал доспехи одному из командиров ополчения, сумевших удержать обнесенный стеной фруктовый сад на направлении главной атаки, и долго восхвалял это в газете. Восхвалял его подвиг, мягко напоминания, что я такое ценю, и сам тоже повоевал, и вообще я за народ. Гвена, которая оказалась достаточно осторожна чтобы не лезть в битву, поставила на содержание каждого уличного певца и сказителя в городе, чтобы они говорили обо мне только хорошее. Это обходилось мне в восемьдесят дукатов каждый месяц. Дешевле, чем выпуск газеты. Хотя, газета окупалась… Зато за эти деньги Гвена ещё и приносила мне новости. Например, что главы гильдий, богатые семьи купцов и аристократов, все чаще занимают резко враждебную ко мне позицию. Пока они говорили гадости про меня среди своих и вполголоса, но все больше людей к ним прислушивались. Особенно после того, как цены на продовольствие опять выросли. Я боролся, но чувствовал, что еще немного и терпение горожан лопнет. Поэтому, когда от Ивэйна пришло предложение о встрече — я просто не мог отказать. Помимо понятных условий, оговаривающих место и количество сопровождающих, там было и про то, что на встрече должна присутствовать Адель. Последнее меня здорово напрягало. Место тут горное, люди горячие, про закон и порядок и слышать не хотят, пока не начнешь его бутылкой насаждать. Ивэйн вполне мог попытаться отбить мою жену. Или, даже просто убить меня, забрать Адель, и тем разрубить клубок противоречий. Поэтому я попросил три дня отсрочки перед встречей и пошел к Эглантайн. Ведьмочка практически перебралась жить в Университет. Под крылышко к Эфесту. У меня совершенно не было времени, чтобы следить за тем, чем они там заняты. Зато у меня было время на указания. Я дал задание старому колдуну и молодой ведьме сделать мне что-то, что могло бы быть использовано в спорах с Королем. Через три дня они принесли мне запаянный бронзовой пробкой глиняный сосуд. — Это называется «Туман Эфеста», — без ложной скромности заявил старый волшебник. — Я сумел добиться невероятного, совместив дикую магию горных ведьм и высокое искусство… — От него все должны уснуть, — перебила его Эглантайн. — Мы уснули. Надо просто разбить. Туман накроет всех вокруг шагов на двадцать. Я бы предпочел что-то типо карманного молниеметателя, но увы, приходилось работать с тем что есть. В конце концов, взяв с собой Адель, Фредерика с десятью его лучшими наемниками в качестве сопровождения и Сперата в качестве виночерпия, я был готов выдвинуться на встречу с Королем. В качестве советников у меня выступали Вокула и Эфест, Гвена и Эглантайн были подобающим образом закамуфлированные под фрейлин Адель. Волшебник и девчонки, вместе с сонной бомбой среди винных кувшинов, по совместительству выполняли роль запасного плана, на случай если встреча пойдет не так. И вот, я сидел в изящном павильоне. Легкая, ажурная конструкция, с зелеными тентами защищающими от все еще злого осеннего солнца. У меня — скромная скамеечка. Добротная, но низенькая и не очень удобная. У Короля массивный стул, с высокой резной спинкой. Перед нами — низкий столик. На нем — настольная игра под названием Чатур. В нашем мире ближе всего к этой игре шахматы. Только тут еще надо кидать кости. В Королевстве умение играть в эту игру, как и слагать стихи, считалось необходимой рыцарской добродетелью. Наравне с верховой ездой, доблестью, щедростью, галантностью с дамами, милосердием к врагам и верностью слову. Что интересно, фехтование в этот список не входило. Видимо, правильный, четкий рыцарь должен был сидеть на лошади и гвоздить врагов булавой, уповая на доспехи. К счастью, Магн имел представление о правилах. Собственно, именно сразиться в Чатур и позвал меня Ивэйн. Я думал, что это просто предлог — ведь позвать на переговоры врага было бы ниже королевского достоинства. Как и вызвать меня на поединок — формально я не принадлежал к рыцарскому сословию, если судить по законам Королевства. А значит, не был достоин подохнуть на королевском копье во время поединка, а не в неразберихе боя. Зато для Чатура я все еще был допустимый противник. Но Ивэйн меня сильно обескуражил. Он отметал любые попытки начать диалог, довольно грубо сказав: — Играй. Когда он повторил это в третий раз, я перестал делать попытки завести беседу. Ивэйну, перед каждым ходом, долго шептали советы стоящие по бокам него люди без доспехов. Что же, в конце концов это и есть обязанность правителя — выслушать советы и решить, какой сделать ход. Довольно быстро понял, что Чатур это скорее аналог варгейма. Три узнаваемых вида войск. Пехота, конница, стрелки. И две особенные фигурки — Король и Фея. Фея не была аналогом ферзя, её ход определялся броском кубика, в зависимости от которого она могла пройти на несколько клеток, или на одну, или выстрелить. Перед началом игры кидалось несколько кубиков и определялись квадраты на почти шахматном поле, которые становились «непроходимыми». Пехотинцы и стрелки двигались на три клетки в самом первом ходу, и на одну клетку потом. Сразу после передвижения кони могли пройти сквозь пехоту и стрелков, при этом последние убирались с доски. Кони всегда ходили на четыре клетки. Ходили мы попеременно, сразу по четыре фигуры. Это, если в общих чертах, и были все правила. Против ожидания, игра меня затянула. Вокула ничего в ней не понимал, поэтому помалкивал. А вот Эфест оказался знатоком. И азартным игроком. Так что я смог дать достойный бой Ивэйну, но зевнул своего короля. Вторая партия была более напряженной, но Ивэйн с самого начала захватил центр поля и доминировал всю игру. Мое поражение было очевидно. — Ладно, я сдаюсь, — наконец сказал я, потеряв фею и половину армии. — Сдаешься? — поднял брови Ивэйн. Всю игру я осторожно рассматривал его, стараясь не выглядеть невежливо. Помимо зеленого огня полыхающего вокруг Короля, буквально ослепляющего мое магическое зрение, он выглядел очень странно и на вполне физическом уровне. Темная кожа. Но не загар или пигментация, а создавалась впечатление, что кожа Короля была сделана из другого вещества. Полированный камень. Или дерево. Явно не такая эластичная. Черты лица Ивэйна намекали на то, что в прошлом он был полным и жизнерадостным человеком. Сейчас он был как бронзовый, покрытый патиной памятник — я не замечал чтобы он улыбался. Или хмурился. Он отпивал привезенной мной дорогое вино из кубка с безразличием язвенника, пьющего воду. Хотя вкус у вина был приятный и яркий, я вот даже причмокнул пару раз. Еще у Короля были длинные волосы, в которых скрывались зеленые пряди. Похоже на то, как некоторые модницы моего мира вплетали в волосы что-то вроде перышек. Только у Короля эти штуки больше походили на зеленые соцветия дуба. И голос. Глубокий сильный и с посторонними шумами, будто внутри Короля что-то скрипит, как плохо подогнанные деревянные детали. Каким бы человеком не был Ивэйн раньше, сейчас он сильно изменился. И я не уверен, что теперь он человек. — Сдаешься? — Ивэйн внезапно улыбнулся. И потом загрохотал, как пустая бочка катящаяся по ступеням. Я не сразу понял, что это смех. — Я ведь указал, что вызываю тебя на поединок ума. Почему же ты пришел без оружия? Что же тебе теперь ещё остается, кроме как сдаться! — Еще одну? — предложил я, подавив нахлынувшую злость. — Две из трех! — покачал головой один из советников Ивэйна, старый рыцарь в новых доспехах. — Это было легко, — продолжал куражиться Ивэйн. А потом резко встал. Стоящие за его спиной полукругом рыцари синхронно положили руки на оружие. Мне не надо было оборачиваться, чтобы убедиться, что Фредерик и его наемники поступили так же. — Я хочу поговорить с Адель, — объявил Король. — Оставь нас. Я откинулся назад и принял небрежную позу, насколько мне это позволяла моя табуретка. Смерил Короля взглядом. Могучим усилием воли разжал руку на рукояти меча и опустил её себе на колено. И только потом ответил: — Нет. Глава 14 Вот сейчас хорошо Похоже, скоро начнутся дожди. Порывы по летнему жаркого ветра трепали зеленое полотнище тента, зелено-золотое знамя Короля и желтоватую, выцветшую на солнце, траву. На фоне этого неподвижные фигуры трех десятков людей, схватившихся за оружие, смотрелись странно. Во мне поднималась волна бурлящей, веселой злости. Я переводил взгляд с бесстрастного лица Ивэйна на сосредоточенные лица его свиты. Их взгляды так же бегали по мне и моим сопровождающим. Мне это неожиданно показалось очень похоже на сцену из старого спагетти-вестерна. Не хватало крупных планов прищуренных глаз и характерной музыки. Я едва подавил смешок. — Только благородный человек понимает, когда он проиграл и должен отступить, — процедил советник Ивэйна, тот который старый рыцарь. — Низкому скоту приходится указывать его место. Переговоры ожидаемо перешли в неформатный формат. Мои благородные собеседники решили вместо Чатура поиграть в оскорбления. А вот играть в эту игру, я умею куда лучше. Я оскалился и уже открыл было рот, но меня опередил Вокула. Маленький, сутулый и вооруженный только коротким городским мечом, без всяких доспехов, мой казначей сделал шаг вперед и процедил низким, угрожающим голосом: — Только глупец думает, что во все игры играют ради победы! Это заставило меня на долю секунды зависнуть. Как, впрочем и остальных. Зачем еще играть, как не ради победы? Воспользовавшись крохотной паузой, Вокула наклонился над доской и сделал несколько быстрых ходов. — Через три хода мы бы забрали вашего короля! На лице Ивэйна отразилось сначала недоумение, потом удивление, а потом возмущение. — Мы бы увидели эту ловушку! — прошипел его советник. Но в его голосе не было твердости. Он был изумлен так же, как и его Король. — Если бы вы могли думать наперед, вы бы не начали войну с Караэном! — рявкнул Вокула. С узкими плечами, совершенно не спортивный, он сейчас выглядел опаснее закованного в толстую сталь Короля. Как бешеная крыса показавшая клыки и готовая к прыжку. — Что караэнец может понимать в войне? — демонстративно удивился Король и немедленно раздались угодливые смешки от его людей, торопящихся продемонстрировать своему сюзерену глубокое понимание его тонкого чувства юмора. — Может быть в Караэне и не смыслят в войне, зато в Королевстве Фрей ничего не понимают в политике! Ивэйн опустил брови и вновь стал бесстрастным. Я знал, для людей, привыкших убивать, это может опасным признаком. Мне надо было решиться и действовать. Дать сигнал Сперату, чтобы бросал сонную бомбу, вскочить, вытащить меч… Но мозг, словно растягивая секунды, которые могут остаться последними, прыгал с одного на другое. Например, слово «политика». Неожиданно, что оно тут существует. И даже в двух вариантах. Первый переводится скорее как «городские дела». Но слово, которое использовал Вокула, дословно переводилось как «вечное море». Я погрузился в оттенки смысла — нельзя сказать, что первое относилось к внутренней политике отдельного города. Но второй, совершенно точно, имел более глобальный охват… Вокула тем временем, сдержанно и низко поклонился Королю, сделал шаг назад и начал расставлять фигуры на доске заново. — Полагаю, семья Инобал уже прислала вам свои заверения в вечной преданности. Присовокупив к ним… Не думаю что они посчитали вас достойными золота или серебра. Пару телег вина? Я бы еще послал овес для лошадей, глупцам легко угодить, сделав услугу не напряму им, а тем кого они любят. Вокула не смотрел на Ивэйна. Зато за Королем наблюдал я. С вином и овсом мой казначей явно попал в точку. Что не удивительно — позавчера Вокула присутствовал во время доклада Гвены про прибывший в королевский лагерь от Инобал обоз с вином и овсом. По лицу Ивэйна промелькнула тень. Похоже, Король уже давно злился. А сейчас стал терять самообладание. Однако, у него были причины сдержаться. Вокула продолжал готовить новую партию рассиавояя фигуры на доске На секунду задержав в руке фигурку Короля. Фигурки были деревянными и вырезаны в Королевстве, как я предполагал. Король тут был выполнен не в виде всадника, как я ожидал, а в виде пешего латника, вокруг которого летали крохотные феи. Вокруг реального Короля никаких фей не было. Вокула поставил фигурку на её место и продолжил. — Я солгал. На месте инобал я был бы куда щедрее. Ведь после того, как вы ослабите Караэн и уйдете, Инобал двинут свои войска в долину. Думаю, им поможет Таэн. Инобал уже подмяли под себя все земли к югу от Реки. В их руках порты, осталось только перехватить сухопутный путь в Королевство и можно будет диктовать цены на шерсть… — Королю плевать на подлые ухищрения купцов и других негодяев! — перебил Вокулу советник Короля. Однако сам Ивэйн внимательно слушал. Мой казначей растерянно замолчал. И отступил ко мне. Я давно заметил, умные люди теряются от наглости, глупости и фанатичной твердолобости. В высказывании рыцаря было всего понемногу. Я бы не обратил внимания, но Вокула выпал в интеллектуальный нокдаун. Надо было его как-то прикрыть, пока он собирается, но на ум ничего не шло. — Мой Король, — раздался голос Адель. Она сидела метрах в двадцати от нас. Честно говоря, я бы раньше и не подумал, что оттуда можно что-то услышать. Может, ветер донес обрывки слов. Впрочем, зачем искать чудесные объяснения, когда есть простое. Магия. Надо думать, у Адель тоже, как и у меня, повышенные параметры после регулярного применения своей лечебной магии на себя. Улучшенный слух в том числе. Или Гвена дублирует, тоже вариант. Убедившись, что она привлекла внимание, моя жена продолжила: — С вами так много столь прекрасно вооруженных рыцарей. А я как раз хочу заказать своему мужу доспех. Пусть они подскажут, где живут мастера, сделавшие их доспехи? Ивэйн бросил долгий взгляд на Адель. А потом развернулся и внимательно оглядел тех, кто пришел вместе с ним. Эфест тут же наклонился ко мне, от усердия не рассчитав и ткнув меня носом в ухо, и горячо зашептал: — Броня Железной Империи и Королевства Фрей легко узнаваема и откровенно груба на вид. Даже мне, далеко не знатоку, очевидно, что доспехи всех присутствующих откованы в Регентстве. — А может, — снова заговорил Вокула. — После того как вы победите и Караэн ослабнет, а то и вовсе падёт, сюда придет Отвин. Отвинцы не могут двинуть свои войска на нас прямо сейчас, ведь дорога через болота слишком узка и её легко запереть даже малыми силами. Но если и такой силы, не будет, они придут. И тогда, через год, или пять лет, или двадцать лет, но однажды, долина Караэна будет принадлежать Отвину. Как и воля называть любую цену на любой товар. Я хмыкнул и сказал: — Удивительное дело, Король Ивэйн. Вам так нужна победа. Однако, если подумать, то Королевству нужно ваше поражение. Ивэйн внезапно нахмурился. Брови сошлись на переносице, от носа к губам залегли глубокие складки. Уголки губ опустились вниз. Его лицо превратилось в жуткую, деревянную маску нечеловеческой ярости. Не лицо, а маска на шлеме самурая. Король наклонился вперед, одновременно начав вытаскивать меч. — По настоящему великие Короли не проигрывают войны, — хорошо поставленным голосом сказал Эфест. Перед этим он бухнулся на колени и поклонился, буквально уперевшись в пол. Эту позу йоги я и сейчас бы не смог повторить. А нормальный человек после такого финта бы пять минут отдышаться пытался. Но Эфес умудрялся говорить. И говорить красивым, приятным голосом, заставляя к себе прислушаться. Ивэйн перевел взгляд на старого волшебника. Словно почувствовав, Эфест повторил: — Такие великие короли, как вы, не проигрывают войн. Они теряют к ним интерес. Ивэйн снова перевел взгляд на меня. И его лицо вдруг разгладилось. Он опустился на свой стул и сказал: — Три из пяти. Так и быть, дам тебе шанс. Магн из Караэна. Я попытался усесться на своем позорном табурете поудобнее. А в ухо уже шептал Эфест, советуя ход. Королю напротив шептали аж с двух сторон. Забавно, конечно, мы играем. И мы ли играем, а не нами наши советники? Я обдумал эту мысль со всех сторон. Нет. В отличие от деревянных фигурок на доске, в конечном итоге именно мы делаем ход. Пусть нас и можно подтолкнуть в нужную сторону. Король кивнул своему советнику и тот заговорил: — Осень неприятное время для путешествий, — сказал Король. — Мы бы хотели уже закончить тут и выступить обратно в Иль-де-Фрей. Жаль, что вы так боитесь выйти за стены. Я кивнул, принимая правила игры. Иль-де-Фрей это домен Короля. Я посмотрел на Вокулу, но передумал. Мой казначей бывает слишком резок. Поэтому я перевел взгляд на старого волшебника и кивнул ему. Эфест развел руками, низко поклонился и искренне извиняющимся тоном сказал: — Это не страх, а разумная оценка своих сил. Вы слишком сильны в поле, Король Ивэйн. Может, мы могли бы как-то сгладить наши противоречия? — Если вы возместите затраты на… — ответил старый рыцарь. И начался торг. Может рыцари и презирали богачей-купцов, зато торговались они не хуже. Ивэйн явно был в курсе предыдущих договоренностей. Поэтому торг начался с 50 000 дукатов. Но город стоил больше, чем Адель. Примерно раз в десять, по мнению Короля. Вокула наклонился ко мне и прошептал: — Умоляю вас, сеньор Магн. Отдайте им столько уважения, смирения и повиновения, сколько сможете. Нам оно выйдет бесплатно, но вас уверяю, им оно будет сотни тысяч дукатов. Я вежливо кивнул одновременно и Королю, и словам Вокулы. И торг начался.