Вдруг молодая женщина буквально сложилась пополам, едва успев отвернуться от него. Ее рвало. Когда все закончилось, виконт осторожно подал ей платок, но баронесса с возмущением оттолкнула его руку. – Будьте вы прокляты вместе со своим платком! – бросила она. – Это все из-за вас. – Вы беременны? – тихо спросил Вард. Виконт, как, впрочем, и все придворные, знал, что маркиз дю Прей в детстве тяжело перенес некую болезнь, осложнением которой стала невозможность иметь детей. Ни одна из многочисленных любовниц Антуана так от него и не забеременела. Выходит, ребенок во чреве баронессы вполне мог быть его…. Когда он сказал об этом, она едва не ударила его. – Ненавижу этого ребенка! Чтоб он сдох! Я хочу вырвать его из себя, вытравить, как червя или как опухоль. Как только он родится, я выброшу это чудовище на помойку, чтоб его сожрали бродячие собаки. Вард слушал ее, опустив голову. Он был очень бледен. Вернувшись из Фонтенбло, баронесса напилась. Она выпила в одиночку почти бутылку вина и сидела на кровати в своей спальне, когда приехал Армэль. На ней была одна лишь сорочка, и казалось, что юная блондинка сегодня вообще не расчесывалась. Увидев, в каком состоянии его сестра, виконт был шокирован. – Ты что? Что с тобой? – допытывался он, встряхнув ее и заглядывая ей в лицо. Неожиданно Александрин обвила руками его шею, буквально повиснув на нем. Он чувствовал исходящий от нее густой запах вина, смешанный с духами. Виконт взял большой таз, приготовленный служанками для умывания госпожи, схватил баронессу за волосы, засунул ей в рот два пальца и заставил вырвать. Раз, еще раз, еще… Она уже начала рыдать и захлебываться слезами, умоляя, чтоб он ее отпустил. Армэль подал ей воды и уложил в кровать. Виконт просидел рядом всю ночь, не в состоянии отойти от шока и думая, что с ней теперь делать. Юноша задремал лишь под утро, но проснулся от плача. Александрин рыдала, зарывшись под одеяло. Когда-то она приехала в Париж с любовью и надеждой, а этот город забрал у нее любимого и унизил ее. А когда вспомнила, что беременна, разрыдалась еще горше. И вдруг почувствовала, как брат нежно гладит ее по волосам. – Ш-ш-ш. Ничего страшного не случилось, – говорил ласково Армэль. Александрин села, по-детски шмыгнула носом и посмотрела ему в лицо своими большими, полными слез глазами. – Случилось, – сказала она. Вскоре при дворе уже обсуждали спонтанный отъезд баронессы де Брионе. Дошла эта весть и до виконта де Варда. Днем он гулял в парке, погруженный в свои мысли. Солнце жгло немилосердно. Даже фонтаны не давали прохлады, хоть брызги от них разлетались повсюду. Вард вытер струящуюся по виску капельку пота. Зачерпнуть бы воды, ополоснуться. А лучше искупаться бы сейчас, поплавать. Но нельзя. Да и негде. Поэтому приходится терпеть этот камзол, разукрашенный бантами и цепочками, хоть и облегченный, но кажется, не менее жаркий, чем зимний. Как тихо вокруг… Птицы щебечут, перелетают с ветки на ветку. Бабочки кружатся над клумбами. Такие яркие, разноцветные. Разодетая не менее пестро, чем эти трогательные существа, Диана дю Ло нагнала его так неожиданно, что виконт даже вздрогнул от ее голоса. – Добрый день, сударь. Не правда ли, ужасно душно? Она обмахивалась веером настолько активно, что ее локоны разлетались в стороны. – Да, жара невыносимая, – согласился он. – И скучно вдобавок ко всему, – посетовала молодая женщина. Молодой человек кивнул. – Вы знаете Александрин де Брионе? – щебетала Диана. Щеки де Варда стали пунцовыми. – Да. – Она прекрасная куколка, не правда ли? Он промолчал. – Только в последнее время она куда-то исчезла, – продолжала девушка. – Так неожиданно покинула двор! Это очень странно. Он не успел ничего сказать, когда увидев кого-то из знакомых, Диана быстро попрощалась с виконтом и направилась к беседке. ____________________________________ * В архитектуре плафоном называется потолочный декор в виде живописного или лепного орнамента, изображения или композиции из архитектурно-декоративных мотивов. *** На Лабранша напали бродяги, когда он возвращался домой из Лувра. Налетели откуда-то, обокрали и ранили, ударив кинжалом в плечо. Виконт даже не успел вынуть из ножен шпагу. В Париже такие нападения не были редкостью. Нищие и бродяги составляли немалую часть населения города. Много было и детей-попрошаек. Злых, дерзки, вороватых. Вот и мстили эти обделенные люди тем, кого считали сытыми, богатыми и равнодушными. Зажав рукой рану, Огюст пытался подняться, когда воров спугнули шаги. На улице появился какой-то незнакомец. Шел не спеша, уверенно. Его ботфорты гулко стучали по мостовой. – Эй, что с вами? – виконт не мог рассмотреть лица мужчины, остановившегося в паре шагов от него. На его глаза падала густая тень от шляпы. Но по наличию шпаги он понял, что перед ним дворянин. – Те люди обокрали меня, – из последних сил проговорил он. Незнакомец бросился за бродягами, через секунду послышался выстрел. Но вскоре молодой человек вернулся. – Канальи успели скрыться. Но одного я, кажется, серьезно ранил, – говорил неизвестный господин, пряча оружие. – Вы можете идти? – Похоже, я тоже серьезно ранен. Тут мужчина приблизился и внимательно заглянул виконту в лицо. – Не может быть. Виконт де Лабранш! – пробормотал он. Сперва даже шарахнулся от Огюста. Но в этот момент юноша рухнул на землю, потеряв сознание. Пока Вард, а это был он, поймал извозчика, прошло немало времени. Наконец ему удалось остановить карету. Потрепав Огюста по щекам, чтобы привести его в чувство, он попытался выяснить, куда отвезти юношу. Виконт понятия не имел, где Лабранш живет. Прикинув, кто из знакомых обитает ближе всего, Вард вдруг вспомнил, что буквально в квартале отсюда находится салон Скаррона. Там, по крайней мере, можно оставить Огюста, чтобы ему оказали какую-то помощь и вызвали врача. Но планы юноши были нарушены совершенно неожиданно. Когда карета подъехала к дому, и Вард принялся вытаскивать наружу Лабранша, истекающего кровью, у него за спиной раздался женский возглас. Виконт растеряно оглянулся в потемках и увидел спешащую к нему герцогиню де Кардона. Оказалось, что Бланка как раз только что покинула салон и собиралась отправляться домой, но задержалась из-за болтовни с герцогиней де Гиз. Краем глаза она заметила подъехавший экипаж и сразу узнала Огюста, когда Вард все-таки вытащил виконта из кареты. – Что с ним? Что вы с ним сделали? – воскликнула мадам де Кардона. – Ничего. Его ограбили какие-то бродяги, и он ранен. Виконт только сейчас заметил, что весь его костюм испачкан кровью Лабранша. – Боже, – Бланка и сама почти теряла сознание, вся дрожа от шока. – Ему нужна помощь! – Да, нужна. И чем дольше вы будете тут над ним кудахтать, тем хуже, – раздраженно проговорил Вард. Ему было не понятно, почему герцогиня так разволновалась. Выпорхнувшая из дверей дома Скаррона графиня де Рольдан увидела кузину и тут же бросилась к ней. – Что такое, Бланш? Что? О, этот юноша ранен! Ну-ка сажайте его в карету и едем ко мне. Это недалеко. Я пошлю за врачом, а пока тот не прибудет, сама посмотрю, что можно сделать. У Виктории действительно было медицинское образование – редкость в ту пору. Она прекрасно могла лечить раны. Хоть Бланка и смотрела на все это скептически, считая, что кузина училась только из-за хорошеньких преподавателей. Вард собирался уже попрощаться, когда герцогиня вдруг удержала его. – Постойте. Вам нужно привести в порядок одежду. Поедемте с нами. Вы все-таки помогли ему… Виконт был очень озадачен тем, какое участие принимает в судьбе Огюста де Лабранша эта женщина. Именно из-за ее обращения к королеве его лишили высокой и прибыльной должности, а также возможности в принципе когда-либо занимать государственный пост, поэтому он всячески отпирался. Но Бланка настояла на своем. Виконт знал, что герцогиня находится в близких дружеских отношениях с баронессой де Брионе, поэтому был практически уверен в том, что Бланка все знает. Это беспокоило юношу. Однако он вынужден был согласиться. После того как рана Огюста была обработана и выяснилось, что она не смертельна, а костюм Варда был более-менее очищен, тот собрался покинуть особняк. Бланка де Кардона вышла вместе с ним на ступеньки дома. – Спасибо, что вы оказали Огюсту помощь, – сказала она. – Видите, я не безнадежен, – горько пошутил Вард. – Я и не думала так, – серьезно ответила герцогиня. Лабранш заснул. Мадам де Кардона несколько минут смотрела на спящего сына, затем бесшумно вышла и прикрыла дверь. Она спустилась в гостиную, где Виктория сидела и, отрезая по кусочку от большого красного яблока, грациозно ела. – Этот мальчик, священник… ты все еще с ним спишь? – спросила вдруг графиня. Бланка не ответила, чуть слышно вздохнув. Армэль… Она прогнала его и с тех пор видела лишь во время воскресной мессы. Но он не знал, что она была в церкви. Герцогиня нарочно спрятала лицо под густой вуалью. А потом он пропал… Епископ сказал, что молодой священник отпросился на неделю и куда-то уехал. Куда? Неужели домой? Бланка задумалась об этом и совсем забыла о кузине. – Это же все ненадолго? Просто утехи? – напомнила о своем присутствии та. – Какое тебе дело? Отдай брошь, – герцогиня забрала у нее жемчужную брошку, которую бросила на столике и теперь Виктория крутила ее в руках, разглядывая.