– Как насчет того, чтобы прогуляться к фонтанам, полюбоваться садом и удрать отсюда? – улыбнулась она. – Отличная попытка, – кивнул граф и слегка подтолкнул ее ко входу во дворец. Среди роскошного убранства Лувра, в окружении одетых в платья, подобные туникам и далматикам времен Константина, придворных, Анна выглядела поистине лучезарно. Роскошная красавица в желтом атласном платье и диадеме, украшенной прозрачными ярко-желтыми топазами. Костюм графа был темнее, более спокойного темно-желтого цвета. А Эжени была прекрасна в своем струящемся белом с розовой отделкой платье. Ее уложенные в подобие греческой прически волосы изящными завитками обрамляли нежное личико. Придворные, казалось, стараются перещеголять друг друга в красоте своих нарядов. Все они были одеты немыслимо дорого и роскошно, как истинные ромеи. Самые важные и именитые сановники были приглашены на бал в честь юного монарха, и все они считали себя частью могущественной, великой страны. Они переговаривались, обсуждая, какое место каждый из них займет у золоченого трона, на котором будет восседать Людовик. Хотя был уже сентябрь, в зале оказалось весьма жарко. Наконец объявили о появлении короля, двери распахнулись и мужчины склонились в поклоне, а дамы присели в реверансе. Юный Людовик, одетый как византийский император, проследовал к трону, придерживая лор* и улыбаясь придворным. За ним шли Анна Австрийская и Мазарини, а затем герцоги и пэры. Анна машинально нашла глазами герцогиню де Кардона. В своем малиновом одеянии та была неимоверно хороша. Бланка не смотрела по сторонам, ее взгляд был направлен вперед. В разгар праздника один из лакеев подошел к Арману и передал, что его ждет королева. – Мне бы хотелось переговорить с вами, любезный граф, – сказала Анна Австрийская, когда они вышли на украшенный резными завитками металла балкон, по которому плелся виноград. – Ваш замок находится в провинции Берри, почти на берегу Луары. В этом же регионе, в Блуа, стоит еще один ваш наследный замок Лабранш, ведь так? – Да, ваше величество. Повеяло прохладой. Слышался шум фонтанов. – А тот юноша, которого несколько месяцев назад кардинал назначил командиром полка, виконт де Лабранш… Он приходится вам воспитанником? Арман кивнул. – Герцогиня тоже принимает живое участие в его судьбе. Королева многозначительно улыбнулась, было понятно, что она смекнула, в чем дело, но Арман при этом оставался невозмутим. – Как и ваш великий предок Анн де Монморанси, вы удостоились Ордена Святого Духа. – Анна перевела тему разговора несколько неожиданно. Она уже выяснила все, что хотела. – Вы даже схожи с ним в чем-то. Я видела его портрет у вас в замке. Потом королева стала говорить с графом о начальнике охраны короля. – Господин де Монфор – ваш боевой товарищ и друг. Но он совсем другого склада человек, чем вы. Арман пожал плечами. – Каждый из нас в чем-то дополняет другого. – Кстати, – тут Анна слегка нахмурила брови. – Еще один ваш друг господин Дюамель-Дюбуа сейчас в Париже? – Я не знаю, ваше величество. – Ну конечно, вы бы не сказали, даже если бы знали, – улыбнулась королева. Когда они выходили в зал, Анна Австрийская тихо проговорила: – Не волнуйтесь, граф, ваша тайна навсегда останется между нами. Арман поклонился. Увидев де Монфора, отдающего какие-то распоряжения своим подчиненным, граф сделал ему незаметный знак и вскоре друзья покинули зал, чтобы встретиться в одном из коридоров. – Королева зачем-то интересуется Анри. – Думаете, это опасно? – настороженно спросил шевалье. – Вряд ли. Но все-таки нашему другу не желательно появляться тут какое-то время. – Знать бы только, как его предупредить. – Если он тут, то скоро объявится. – Анри все тот же… Он всегда там, где красивые женщины. Кстати, если уж речь зашла о любовных похождениях… Мне вас нужно предупредить, – словно о чем-то вспомнив, оживился Мишель. – О чем же? – граф нахмурился. Шевалье сказал, что на честь мадемуазель де Брионе могут покуситься. – Кто? – удивился вельможа. – Будьте внимательнее и вы сами заметите. Заметил граф почти сразу. Достаточно было увидеть, какие веселые и заинтересованные взгляды на нее бросает Людовик. Сама же Эжени вела себя очень достойно. Никаких кокетливых улыбок, жеманства и прочих так свойственных женщинам уловок. Гордая осанка и опущенный взгляд. Скромность и достоинство. В этом был вся мадемуазель де Брионе. Но, увы, далее с Эжени случился конфуз, который потом еще долго обсуждали в кулуарах дворца. Граф де Бельфлер и мадемуазель де Брионе должны были открывать бранль**. Они вышли в центр зала, танец начался. Пары понеслись по кругу под веселую музыку. Но неожиданно что-то произошло. Эжени ощутила, как с резким неприятным звуком разрыва ткани ее юбка падает к ногам. Вокруг все замолчали. Эжени словно осталась одна в безлюдном мире. Окружающие изумленно смотрели на нее. Она увидела смущенное лицо месье де Бельфлер, бесстрастный взгляд графа де Куси, обеспокоенные глаза графини… Она молчала, не зная, что сказать. Кожу, прикрытую теперь лишь тонкой, почти прозрачной тканью нижней юбки, слегка холодило. Оказалось, де Бельфлер наступил в танце на ее подол и когда она, не заметив этого, рванула вперед, верхняя атласная юбка вместе с кружевным подъюбником оторвалась. – Господи, – прошептала Анна и провела рукой по глазам, словно отметая какое-то ужасное видение. – Ну как! Как можно постоянно попадать в глупые ситуации! Графиня уже направилась было к Эжени, но остановилась. Мадемуазель де Брионе не поняла почему, но тут услышала шаги и шуршание за спиной. Оглянулась. Людовик стоял рядом. Он набросил ей на плечи длинную накидку. В сопровождении короля и графини де Куси, под перешептывания придворных, молодая женщина вышла. Герцогиня смотрела, как мадемуазель де Брионе покидает зал. «Как ты мог выбрать ее? Вот такую. Почему?» Чуть задержав свой взгляд на молодой женщине, Бланка отвернулась. – Помню в Англии на одном из балов у какой-то дамы с невероятно глубоким декольте во время танца вывалилась грудь, – рассказывала Анна, пока мадемуазель де Брионе переодевали в другое платье. Эжени засмеялась. – Неужели правда? – Да, причем остановиться она не могла, иначе на нее налетели бы другие пары, поэтому продолжала танцевать. – Я бы так не смогла. Я слишком близко принимаю все к сердцу. Слишком волнуюсь, слишком зажата. – Да, я вижу. Любой, у кого есть глаза, это видит, – вздохнула графиня. – И, наверное, этим я притягиваю неприятности. – Сударыня, я уже говорила вам, как себя вести. И сегодня вам не следовало застывать, как статуя с перепуганным лицом. – У меня никогда не получится стать другой. Такие женщины, как Александрин, могут сверкать кокетливыми улыбками и все будут сходить с ума от их грациозности и красоты. Или вы… Такая элегантная, уверенная в себе. Со мной все иначе. Чтобы вести себя свободно и расковано, мне нужно чувствовать, что человек ко мне расположен. Так всегда получается с Армэлем. Анна внимательно посмотрела на Эжени, потом тихо сказала: – А что если Армэль никогда не появится в вашей жизни? Вам нужно жить сейчас, а не ждать чего-то. – Вы думаете, он может не вернуться? – в страхе произнесла мадемуазель де Брионе. – Или оттолкнуть меня? – Вы скрыли от него свою беременность. Он не ведал о том, что у него будет ребенок и поэтому уехал. Иначе бы остался, я уверена. Я хорошо знаю своего сына и думаю, он может не простить такой поступок. «Пусть поступает, как хочет, лишь бы невредим вернулся…» – подумала молодая женщина и спросила: – А что бы сделали вы на моем месте? – На вашем месте я бы его уже давно на себе женила. – Надеюсь, виконт поймет мои мотивы, – сказала Эжени. – Я не хотела ломать его жизнь. «Но позволила сломать свою, – подумала графиня. – Как это по-женски». Облачение в новое платье заняло немало времени. Пришлось переделывать и прическу, которая совсем не шла к этому оливковому наряду, в который теперь была одета Эжени. Молодая женщина просила графиню позволить ей больше не выходить в зал, ведь наверняка все обсуждают ее позор и смеются. – Вы хотите обидеть короля? – тут графиня была непоколебима. – Покажите им, что достойны находиться среди них, покажите, чего вы стоите. Чтобы как-то отвлечь Эжени, она пыталась вспомнить, что такого стыдного происходило с ней самой, и о чем можно рассказать молодой женщине. Отметив, что сама не всегда была такой уверенной в себе, Анна рассказала, как когда-то мать ее мужа, графиня де Куси, при нем спрашивала, стабильный ли у нее месячный цикл. Графиню заботило, чтобы невестка была здорова и плодовита. И еще она явилась в спальню к супругам сразу после первой брачной ночи. – Представляю, как вам было трудно… «Я ее ненавидела…» – подумала про себя Анна. Графиня помолчала, потом продолжила: – О нет, вы даже не представляете, какой дикостью мне казалось, что весь замок, включая слуг, знает, посещал ли граф ночью молодую супругу. Совсем маленькой мать отдала меня на воспитание монахиням и тогда все, о чем я мечтала – это вырваться из монастыря. Я не имела представления о реальной жизни. Особенно об этой ее части. – Главное, что граф был с вами нежен и поддерживал вас, – участливо сказала Эжени. Анна улыбнулась. – Да, конечно, это главное…