– Женя умерла? – Только что об этом узнала. Как вы ушли, я далеко от приемного не отходила. А тут смотрю, врач покурить на улицу вышел, и как раз из той бригады, которая Женю в реанимацию увозила. Я сразу к нему. Как, мол, и как, спрашиваю? А он мне и говорит, порадовать вас нечем, умерла ваша родственница. – Но как? Почему? – Сказал, что разбираться будут. Но по всему похоже, что передозировка какого-то препарата. – Как это печально. – Еще бы не печально. Может, и Дима мой тоже того… передозировался. – Лида, подскажите, а на какой руке у вашего мужа был изуродован указательный палец? На левой или на правой? – Вы это чего? – удивилась Лида. – У мужа все пальцы в порядке были. – На указательном у него одна фаланга отсутствовала. – Скажете тоже, все пальцы у Димы на загляденье. Я, как его руки увидела, так сразу и поняла, ни одного дня этот человек тяжелым трудом не занимался. Аристократические у него были руки, холеные. С маникюром. И все пальцы были в наличии. – Про маникюр – это вы для красного словца сейчас упомянули? – Как было, так и сказала. Маникюр у него на руках был свежайший. Понятное дело, что лак не цветной, а прозрачный. Но он там был. Я, когда увидела, то прямо обомлела. Сам без обувки, без одежки приличной, а на руках маникюр. Наверное, баба ему какая-то сделала, не иначе. – А про шкатулку Нины Одинцовой ваш муж ничего вам не говорил? – Про какую еще шкатулку? Говорю вам, из вещей у него один тощий рюкзачок и был. В нем смена рваного белья да засохший бутерброд. Тоже придумаете, шкатулку еще какую-то. Ладно, пойду я, спрошу, что там для Жени можно сделать. Все-таки не чужая она мне, почти что родня. Ну, а Саша вернулся к прерванному разговору с Надей. К его удивлению, женщина пристально смотрела на него и разговаривать про оторванные пальцы не хотела. На уме у нее было совсем другое: – Вы тут разговаривали с кем-то про шкатулку Нины… Я правильно поняла? – Да, говорил. Вы о ней что-то знаете? Надя кивнула, и на ее лице появилось выражение мрачной торжественности. – Кому, как не мне, знать об этой вещи! – И что же вы знаете? – Эту шкатулку Нина присвоила себе вместе с другим имуществом нашего отца! – И что же в ней было? – Драгоценности! – Наверное, какая-нибудь бижутерия? – Нет, только настоящие самоцветы. Отец рассказывал, что его собственный дед много времени проводил в геологических экспедициях. Доводилось ему находить драгоценные камни, которые он утаивал от начальства, а потом привозил с собой. А уже его сын – мой дед – выучился на ювелира и огранил все эти каменья и придумал для них оправы. – Золото, надо полагать, тоже привез ваш дед? – Золото было в самородках и в золотом песке. Некоторые самые интересные самородки дед даже использовал при изготовлении своих ювелирных изделий. – Тяжеленькая, должно быть, была шкатулочка. – Маленькой у меня не получалось ее поднять. Отец говорил, что в ней ровно семь с половиной килограммов. – Ого! Да это целый ящик! – Она была примерно вот такая. И Надя показала руками размер шкатулки. Даже если предположить, что, как всякий хороший рыбак, Надя преувеличила хотя бы вдвое, все равно получалась очень внушительная конструкция. И если предположить, что она была забита драгоценностями, то не было ничего удивительного в том, что некто с оторванным пальцем предпринял поистине титанические усилия для обладания ею. Но как он мог узнать о ее существовании? Про шкатулку знали только члены семьи. – Нина эту шкатулку заграбастала себе вместе со всем прочим имуществом. Ничего нам не оставила. Ни колечка, ни подвески! Даже на память о нашей матери, которая тоже носила эти драгоценности. Даже на память об отце. Все себе захапала, жадная сволочь! Наверное, мечтала, что ее дочка будет в свет в этих цацках выходить. Только не вышло ничего! И дочь у нее померла, и внучка знать ее не хотела. – А, кстати, почему? – С мужем Юлькиным у Нины разногласия вышли. Она его терпеть не могла, он ее тоже. Считал, что она Иришку воспитывает каким-то полнейшим моральным ничтожеством. Умных книг по педагогике начитался, жену себе под стать нашел такую же долбанутую, вот они и давай Иришку вдвоем воспитывать. Отчим еще при жизни Юльки из Ирочки пытался идеального ребенка сделать. Это мне еще Юлька рассказывала. А уж после смерти родной матери, наверное, отчим и вовсе разошелся. Думаю, что лепили они вдвоем с мачехой из Ирочки идеального человека, да только, что у них вышло, я не знаю. Но к бабке Иришку отчим совсем не подпускал, даже когда Юлька была жива. А так-то он, наверное, вообще считал, что девочка должна одного его и мачеху слушаться. Так и подохла Нинка в одиночестве. Как ни печально, но слова Нади соответствовали истине. Именно так и получилось, что в свой последний путь Нина Одинцова отправилась в сопровождении совсем чужих ей людей. Ни внучка Ирочка, ни молодой муж Дима, ни падчерицы, никто из них не присутствовал на прощании с телом Нины. На какой-то момент Саше стало горько от этой мысли, но потом он подумал, что Нина своей жадностью ничего лучшего для себя и не заслужила. Еще удивительно, что нашелся человек, который ее проводы в мир иной захотел оплатить. И снова Саша задумался, да кто же это такой? И по всему получалось, что без помощи полиции ему на этот вопрос не найти правильного ответа. Глава 13 Светловолосый следователь, с которым Саше уже довелось повидаться, и в этот поздний час все еще находился в отделении. Это не могло не вызвать у Саши уважения к нему. Но в общем-то особенной симпатии к этому человеку, по понятной причине, Саша не испытывал. Не то чтобы он ревновал Марину, но все-таки она еще пока что числилась его девушкой, а позволяла себе непозволительно много болтать с этим красавчиком. Со своей стороны, следователь с заметным интересом и как-то оценивающе посмотрел на вошедшую парочку и особенно задержал взгляд на Алене, кажется, уже просчитывая в уме, насколько крепкие отношения связывают ее и Сашу и что лично следователю от глубины и силы этих отношений может перепасть. – Мы к вам по поводу исчезновения всех мало-мальски возможных наследников с Озерной улицы, дом десять. Следователь кивнул: – Можете говорить, я слушаю. Не скрою, следствие идет медленно, буду рад любой помощи. И Саша рассказал все, что им удалось установить с Аленой. Повторяться не хотелось, а первую часть расследования следователь уже наверняка знал от Марины. По некоторым признакам Саша догадывался, что он прав. Но вот про человека с отсутствующим фрагментом пальца следователь слушал очень внимательно. А после признался: – Наследник без пальца – это для нас полная неожиданность. Значит, в череде наследников имеется кто-то еще, кого мы упустили из виду. – Мы видели этого человека без грима, если увидим, узнаем. – Прекрасно, – одобрил следователь. – Но проблема в том, что мы не представляем, кто это может быть. Если он убивает тех, кто так или иначе мог бы претендовать на имущество Нины Одинцовой, значит, имеет к ней хоть какое-то отношение. Но все, кто мог иметь отношение к ней и к ее богатству, либо умерли, либо сами похищены. В исчезновении Ирины мы сначала подозревали ее супруга Валеру. Как мужу главной наследницы, ему могло быть интересно избавиться от жены. Но Валера и сам стал жертвой преступника, который его отравил. – Его отравили! – Валера попал в больницу с сильнейшим токсикологическим отравлением. Жив будет или нет, пока что неизвестно. Потом мы подозревали Славу, но этого жалкого кролика всего лишь подставили двоюродные сестрицы с их матушкой, его теткой. – И пальцы у Славы все в наличии! – поддакнул Саша. – Что на правой руке, что на левой. – Затем мы рассматривали версию виновности отца и матери Ирины. Все-таки не родные они родители девушки. И хотя все свидетели вокруг в один голос утверждали, что родители души не чаяли в своей дочурке, которая выросла сильно избалованной и с замашками мелкой самодурки, но нельзя было отмахнуться от того факта, что и родители тоже исчезли. В аэропорт они выехали, но на нужный им рейс не сели. Судьба их пока что остается неизвестной. – Но хорошие новости есть? – Единственное, что нам удалось установить, так это владельцев машин, заезжающих за Ирой. К сожалению, это все водители с безупречной репутацией. Ирина пользовалась услугами аренды дорогих машин, чтобы произвести впечатление на своих коллег. – Врала им про богатого любовника, который меняет машины, словно перчатки! – А что с машиной, на которой увезли Ирину? – Она числится в угоне. – Как и в случае с Женей! – Как? И с ней тоже? – Женю подвозил мужчина на черном «Рено», машина после проверки числилась среди угнанных! – И этот же мужчина мог дать ей яд, от которого она и скончалась этим же вечером в больнице. – Да, все указывает на одного и того же злодея. Он бывал в пансионате для престарелых, регулярно навещая там Нину Одинцову, которая умерла при схожих симптомах, что и Женя. Тот же злодей крутился возле Валеры, а впоследствии избавился от него, как от свидетеля, и снова при тех же обстоятельствах. Он же появлялся на Озерной, десять. – Уверен, что на Озерной, десять, он даже жил какое-то время! – заявил Саша. – В том сарайчике, в котором мы нашли рыжую собачью шерсть и миску с надписью «Томас», определенно жил этот человек. – Долго жил, Томас даже успел привязаться к этому человеку.