— Обратите внимание, господа, какой красивый горный пейзаж справа! — на хорошем английском, с восхищением заметила розовощекая девушка в белом лыжном костюме, сидевшая на заднем сиденье черного внедорожника. Никто из троих ее спутников, также облаченных в форму лыжников, даже не повернул головы, чтобы увидеть величественную панораму швейцарских Альп, открывшуюся по правому борту автомобиля. Лица этих людей были до того сосредоточены, что казались выточенными из камня. — Нет же, но вы посмотрите, посмотрите! — настаивала девушка. Ей соизволил ответить мужчина средних лет, сидевший на переднем пассажирском кресле. Вернее, он задал вопрос: — Долго еще до твоего Кран-Монтаны, Эллис? — Минут десять, наверное, — ответила та. Человек, сидевший за рулем, уточнил: — Если верить навигатору, вон, за той горой. — Все готовы? — осведомился у спутников человек на переднем кресле. — А чего тут готовиться, Клаус? — хмыкнул бородач, сидевший рядом с девушкой. — Наше дело маленькое, — он достал из лежавшего на коленях рюкзачка небольшой автомат, — все будет зависеть от Эллис. — Да, ее ход первый, — согласился Клаус и тут же посетовал, перейдя на русский: — Не дело это, конечно, играть партию втемную. Без разведки, без официальной поддержки… Не видя доски. — Все будет зависеть от Эллис, — повторил бородач, прикрепляя на автомат оптический прицел. — Как, подруга, ты готова? — усмехнулся он, покосившись на свою соседку. — Всегда, — ответила ему та на английском, после чего повернула голову к боковому окну. Дорога петляла по заснеженным горным склонам. Снег на солнце празднично блестел, а уже при одном лишь взгляде, даже через темное стекло, на ослепительно синее небо казалось, что дышать становится легче, а наполняющий легкие воздух первозданно чист. Тем временем Клаус открыл бардачок и, достав оттуда туристический проспект, прочитал, сразу переведя текст: — «Кран-Монтана — один из самых крупных швейцарских альпийских горнолыжных курортов. Он расположен на высоте 1500 метров в небольшой долине на берегу живописного Женевского озера. Здесь практически не бывает плохой погоды. В любое время года здесь хватает развлечений. С конца ноября и до начала апреля туристов ждут прекрасно оборудованные трассы для горнолыжников, сноубордистов и поклонников слалома, катки, хафпайпы, сноу-парки, керлинг, маршруты для прогулок на снегоступах, полеты на воздушных шарах, параглайдинг и альпинизм». — Что ж, развлечемся, — с улыбкой пожал плечами бородач, — закручивая на стволе автомата цилиндр глушителя. — Я готов! — констатировал он, завершив этот процесс. — Надеюсь, моя игрушка нас не подведет. — Если не ошибаюсь, из такой «волыны» год назад застрелили деда Хасана[14]? — поинтересовался водитель. — Надежная штукенция? Бородач просветил всех: — Уж куда надежнее! Специально для советского спецназа разрабатывался. Одно название чего стоит — «Вал»! — От слова «волына»? — наивно поинтересовалась Эллис. Мужчины заржали. — Прицельная дальность для этого коротыша, — продолжил бородач, — больше четырехсот. А нам, дай бог, больше и не потребуется. Зато со ста метров броник профигачить — влегкую! — помолчав, он зачем-то добавил: — Только деда Хасана мне не шейте, хорошо? Лучше расскажите, что такое «шале». Смешное какое-то слово. — Так, кажется, в старину называли домики пастушков в горах, — неуверенно ответила ему Эллис. Водитель тоже решил задать вопрос. — А что такое «параглайдинг»? — спросил он, повернув голову к Клаусу, в руках которого все еще находился туристический проспект, где тот вычитал это мудреное слово. Клаус, вместо ответа, бросил проспект обратно в бардачок и резко захлопнул его крышку. — Все, кончай базар! Последний раз уточняем. Загоняем джип в кювет перед калиткой этого долбанного шале, Эллис идет к ней и через домофон на своем английском просит о помощи. Кто бы ни открыл калитку, ты, Борода, его валишь. Эллис склоняется над ним и кричит, зовет на помощь. Не думаю, что в этом домике будет скрываться целый взвод. Но кто-то еще из охраны обязательно появится. Его тоже к праотцам, Борода. Ну, а мы с тобой, — слегка ударил по руке водителя Клаус, — бежим к дому и действуем по обстановке. Объект нам обязательно нужно взять живьем. Вот, взгляните еще раз… Все по очереди рассмотрели фотографию симпатичной девушки с золотистыми волосами. — Ничо, телочка! — оценил ее внешность водитель, успев бросить короткий взгляд на снимок. — Малолетка! — усмехнулась Эллис. Клаус предупредил: — Это неважно. Главное, постарайтесь, чтобы она не пострадала. А то Чеботарь потом нам всем яйца оторвет! Водитель хмыкнул: — Всем — это хрен получится у него! — У Чеботаря все получится, — безапелляционным тоном возразил ему Клаус. — А… — попытался развить свою шутливую мысль водитель. Однако Клаус перебил его: — А у кого нет яиц, тем хуже для него. Сказано это было явно в расчете на уши Эллис, однако та то ли не уловила в словах Клауса намека, то ли просто не расслышала того, что он сказал. — Мы справимся! — уверенно заявила она, доставая из спортивного рюкзачка, покоящегося на ее коленях, пистолет с глушителем. — У-у, — с улыбкой взглянул на нее Борода, — тебе, смотрю, и поддержка артиллерии моей без надобности? — спросил он, любовно поглаживая цевье «Вала». — И обошлась бы, — на полном серьезе ответила Эллис, снимая оружие с предохранителя и передергивая затвор, — но план, увы, составляла не я. Их диалог прервал Клаус: — Все, подъезжаем. «Кранц-Монтана», — прочитал он написанное на придорожном указателе. — Куда дальше? — Судя по навигатору, — отозвался водитель, — налево, — он повернул руль, — и метров двести вперед. Вон, какой-то дом. Скорее всего, это и есть нужное нам шале. Борода взглянул из-за его плеча на дорогу и присвистнул: — Ни хрена себе, домик пастушка! По российским меркам, это был вполне приличный коттедж — двухэтажный дом под пологой двухскатной крышей. Первый этаж сложен из камня, второй, опоясанный балконом с резными деревянными балясинами из темного бруса. Подняться на этот балкон можно было по открытой деревянной лестнице с крутыми ступенями. Удивительно, но никакого забора здесь не имелось. А следовательно, не было и калитки, что сходу разрушило весь план Клауса. Единственным здравым решением в тот момент он посчитал остановиться, пока их джип не приблизился вплотную к нужному объекту. — Останови здесь, — приказал он водителю, который тут же нажал на тормоза. — Че делать будем? — осведомился Борода. Клаус произнес с досадой: — Решать будем! Как это… слово такое, означает, когда решение принимается на ходу? — Спонтанно? — предположил водитель. — Не, — Клаус обернулся к девушке, — Эллис, как? — Импровизация, — ответила та. — Точно! Импровизация. Значится, дамы и господа, будем импровизировать. Зырьте на эту хату. Что мы имеем? Забора — нет. Гаража — нет. Водитель заметил: — Из трубы дымок. У входа «бэха» «мокрый асфальт». — Значит, народу в этой «шале» не много, — заключил Клаус. Голос подала Эллис: — А собственно, какая разница, что калитки нет? С тем же успехом я могу подойти к двери и выманить охранника на улицу. Ты, Борода, снимаешь его. Я склоняюсь над ним, будто тому плохо стало, и ору, как дура. На крик выбегает следующий. Когда ты, Борода, и его снимешь, до тех, кто внутри останется, должно дойти, что дело обстоит весьма серьезно. И вряд ли при этом они не пригласят орущую блондинку под укрытие стен шале. Ну, а там уж я как-нибудь с ними разберусь. — Похоже, другого выхода у нас нет, — согласился с ее предложением Клаус и отдал команду водителю подъехать ближе к шале. Тот послушно тронулся и, не доезжая до здания метров двадцать, уткнул джип носом в снежный бортик, будто специально приготовленный для него на краю дороги после ее расчистки от снега. — Ну, — обернулся Клаус к девушке, — ни пуха ни пера тебе, Эллис! — К черту! — неестественно веселым голосом ответила та, пряча в рюкзачке готовый к стрельбе пистолет. Но ее остановил Борода. — Погоди, — сказал он, направляя в сторону Эллис свой «Вал», — опусти немного стекло на двери. Эллис без лишних слов исполнила просьбу. Борода посмотрел в образовавшуюся щель через оптический прицел своего автомата.