— Ну, как? — поинтересовался Клаус. — Отличный обзор! — с удовлетворением констатировал Борода. Эллис взялась за ручку двери. — Ну, теперь-то я могу идти? — Вперед, бесстрашная Эллис! — с улыбкой подбодрил ее водитель. Снег под подошвами сапожек Эллис слегка похрустывал. Приближаясь к шале, она суетливо перекладывала свой рюкзачок из одной руки в другую. — Дрейфит деваха! — заметил Клаус, следивший за ней через тонированное автомобильное стекло. — Ничего, все правильно она делает, — заступился за Эллис Борода, смотревший на ее фигуру через оптический прицел своего «Вала». — Ей ведь че изобразить нужно? Растерянность! У нее ж, по нашему плану, тачка заглохла, так? — Ага, — хмыкнул водитель, — только вылезла она из этой тачки через заднюю пассажирскую дверь! Бред какой-то. Если за нею с самого начала следят из этой шали, то сразу неладное почуять должны. Как же такое может быть: у тебя машина заглохла, а ты через заднюю дверь вылезаешь. Понятно же — в тачке кто-то еще есть. — Да, не додумали мы, — признал Клаус. — Хотя, вдруг у нее дверь заклинило? Может же такое быть? А если дверь не открывается, то… Его перебил Борода: — Внимание! Ее заметили. Дверь на террасе открывается. Он поудобнее переложил автомат и прильнул к прицелу. Его палец, чуть подрагивая, нетерпеливо поглаживал скобу спускового крючка. — Дьявол, биноклем забыли запастить, — посетовал Клаус, щуря глаза, дабы лучше рассмотреть происходящее у двери террасы шале. — Что там, Борода? Тот ответил слегка обескуражено: — Баба. — Какая еще баба? — не понял Клаус. — Самая обыкновенная. С шалью на плечах. Водитель усмехнулся: — Во прикол! В шале с шалью. — Одна? — озабоченно поинтересовался Клаус. — Одна, — ответил Борода. — Хотя нет… — Охрана? — Нет, одна собака. — Собака, это ты по поводу бабы? — уточнил Клаус. — Собака, это — собака, — нервно пояснил снайпер. — Овчарка. Немецкая, если не ошибаюсь. — Вот те раз! — Вот те два! — чуть ли не воскликнул Борода. — Че делать-то? Тем временем все в машине отчетливо увидели, как Эллис махнула рукой, обернувшись в сторону джипа. — Это сигнал, — предположил Клаус. — Стреляй! — Давай! — нетерпеливо произнес и водитель. — Давай же, шмаляй, Борода! — Че давай? Куда шмаляй? — огрызнулся тот, перемещая прицел с груди женщины, открывшей дверь Эллис, на огромную собаку возле ее ног. Но вот в его оптике мелькнуло лицо Эллис. Борода отметил, как растеряно оно выглядит. Объективно оценить ситуацию сейчас могла только она. Да вот только того, что творилось в данный ответственный момент в этой прекрасной головке, через прицел снайперской винтовки не рассмотреть! Но на миг Бороде показалось, что он поймал ее взгляд и между ними установилась какая-то странная телепатическая связь. «Собака!» — услышал он у себя в голове… В джипе раздался звук, будто кто-то открыл пробку винной бутылки. Тело Бороды едва заметно дернулось. А сам он вслед за этим произнес всего одно слово: — Попал. А потом все увидели, как Эллис сцепилась с хозяйкой шале. — Вперед! — не раздумывая, приказал Клаус, и возглавляемая им группа поддержки ринулась на помощь девушке. В руках Клауса и водителя появились пистолеты. Борода двигался, чуть отстав от товарищей, скользя прицелом своего «Вала» по окнам шале. И уже через тридцать секунд все было кончено. Выяснилось, что в этом «доме пастушка» находилась лишь одна женщина, которая, с ужасом глядя на незнакомцев, бормотала на немецком что-то типа: — Кто вы такие? Что вам нужно? Клаус, сперва нацелив пистолет на труп огромной черной псины, лежавший на пороге распахнутой двери, перевел ствол на хозяйку: — Фройляйн, киндер? Герлс! — произнес он, коверкая немецкие и английские слова. Водитель и Борода тем временем бросились обшаривать дом. — Осторожнее! — крикнул им вслед Клаус на русском. — В доме может быть кто-нибудь еще. — Так вы из России? — на русском, хотя и с некоторым акцентом, спросила его фройлян. — Мы — граждане Мира! — с пафосом произнес Клаус. — Интерпол? — догадалась женщина. — В каком-то роде, — ответила ей Эллис. — Где ребенок? Фройляйн сделала непонимающее лицо: — Какой ребенок? — Ты нам дурочку не включай! — предупредил ее Клаус. — Нашему снайперу, если хочешь знать, сейчас пришлось в течение секунды принять мучительно решение — кого валить: тебя или эту вон… — кивнул он на труп собаки. — У нас лицензия на отстрел таких вот, как вы… Этих, кинд… киндпен… — не мог он выговорить слово. — Тех, кто занимается киднеппингом, — пришла ему на помощь Эллис. В этот момент со второго этажа, куда уже успел подняться по внутренней деревянной лестнице Борода, послышался его возбужденный голос: — Она здесь! Бороде, едва он поднялся наверх, бросилась в глаза дверь с огромным ключом в замочной скважине. Слегка толкнув ее, он убедился, что та заперта. От кого? Не иначе, чтобы тот, кто находится за этой дверью, не смог открыть ее изнутри. И Борода, повернув два раза ключ, потянул на себя дверь, которая поддалась, открыв его взору небольшую, но прекрасно убранную комнату, где в массивном кожаном кресле перед работающим телевизором сидела симпатичная девушка с золотистыми волосами… Глава 6 Консорциум готовит ответный удар Из окна кабинета Сергея Ашотовича был виден Кремль. Бизнесмен любил, стоя у подоконника, сложив на груди руки, смотреть через стекло на его рубиновые звезды. Вот и на этот раз он устремил задумчивый взгляд в сторону кремлевских башен, оставив сидевшего в кресле собеседника переваривать информацию, которая только что была доведена до него. Человеком этим был, разумеется, его верный товарищ и компаньон Станислав Прокофьевич. — Невероятно! — наконец вымолвил он. Сергей Ашотович обернулся к нему, холодно улыбаясь. — Я сам понимаю, что невероятно, Прокофьич. Но что по этому поводу думаешь ты? — Я? А что тут думать? Меньше нужно доверять молодым специалистам с их креативом, больше — ветеранам спецслужб. Оставить девчонку под охраной одной лишь тетки-надзирательницы… Эх! — Она не надзирательница. Анхен — просто моя экономка, которая смотрит за лыжным домиком в мое отсутствие, — пояснил Сергей Ашотович. — Это был мудрый тактический ход! — сказал он, намеренно подражая знаменитому сталинскому акценту, дабы собеседник, склонный к нервным срывам, не забивал себе голову этой проблемой. — Как выяснилось, не столь уж и мудрый, Серж, — проворчал тот. — Я тебя, между прочим, предупреждал: нужно было вывезти девку сюда, в Россию, да упрятать в какой-нибудь бункер… Предупреждал! Предупреждал! — Предупреждал, — вынужден был согласиться Сергей Ашотович. — И что с того? По словам моей экономки, как ты говоришь, тетки-надзирательницы, там работал настоящий спецназ: снайперы и все такое. Причем русскоговорящие, которым в европейской стране, замечу тебе, не так-то просто разъезжать с оружием. А вот как раз здесь бы они оторвались по полной. От бункера твоего камня на камне не оставили бы. Вопрос в другом, Прокофьич. Как эти люди смогли вычислить местонахождение нашей птички? Операция была спланирована так, что о месте этом не знали толком даже сами похитители девчонки. Только моя экономка, Анхен, я и ты. — Что ж, выходит, мы все же недооцениваем Вакариса. Ладно, захватить неохраняемый домик в горах — в этом особого профессионализма и не требуется. Но вот разведка! Узнать то, о чем знаем лишь мы с тобой, да эта… Кстати! — оживился Прокофьич. — А ты доверяешь свой экономке, этой надзирательнице… Как там ее? — Анхен, — напомнил Сергей Ашотович товарищу, присаживаясь в кресло рядом с ним. — Да, Стас, в ней я совершенно уверен. Уверен, как в себе.