– Я?! Да ну! Не мог я такого сказать! Шарова пожала плечами. – Ну, может, не дословно, но смысл такой. Я сама слышала. Маринка тогда и рассердилась. Вот и приплыли. Почему он не знал, что гуляли они у Соколовых? Потому что он вообще ничего о ней не знает? А как узнавать-то? Не расспрашивать же. Ну вот только краем уха как-то слышал, что они без родителей росли, у какой-то тётки в затрапезном городишке, а здесь снимают квартиру рядом с институтом. Ну да, точно. Марина сама и говорила, что живёт в двух шагах. А гуляли они у чёрта на рогах. – Она же где-то близко отсюда живёт, а мы где тогда были… вообще же где-то на окраине... – Так ведь они переехали как раз тогда. Вот мы и отмечали сессию и новоселье в одном флаконе. Что же получается? Он оскорбил Марину? Она пригласила его к себе в гости, а он повёл себя как неблагодарная скотина? И так вдруг стыдно стало, что аж накатила тошнота. Та комната уже забылась, но ощущение убогости Артур смутно помнил, особенно после родительских-то апартаментов. И сковородку с картошкой, общую на всех, тоже помнил. Но в любом случае, как он мог оказаться таким хамом? Как мог он проявить подобную беспардонность?! Это ведь вообще ему не свойственно! Завтра же надо извиниться перед Мариной, пусть и с опозданием в четыре месяца, решил Артур. *** А на следующий день Марина рассказывала на перемене во всеуслышание, как три дистрофика поймали Артура, и если бы не её брат, Андрей, остались бы от козлика рожки да ножки. И не просто рассказывала, а откровенно высмеивала. Девчонки ухохатывались, даже Зина Шарова смущённо подхихикивала. А Артуру было больно. Нет, извинения тут не помогут, понял он. Хотя всё же подошёл после пар и извинился. И был ожидаемо отправлен куда подальше. И это её «ты не мужчина» так и свербело в голове. И вот что ему делать? Из дома уйти, поселиться в такой же халупе и одеваться дёшево и неопрятно, чтобы Марина перестала считать его обласканным маменькиным сынком? «Ну, раз так, уйду, – решил Артур. – Вот сдам летнюю сессию и уйду. Сниму квартиру или комнату. Найду работу. Буду жить самостоятельно». Сообщил он матери о своём решении заранее. Затем вытерпел, не дрогнув, мамину истерику, не спасовал перед её гневом, не соблазнился на всякие подарки, которые она ему посулила, если останется. И, в конце концов, сумел убедить мать, что так будет лучше. ???????????????????????????????????????????????????????????????????????? 12 И правда, сразу после летней сессии Артур снял скромную однушку. Мать порывалась сама поучаствовать в этом деле, даже нашла отличные варианты, само собой, все рядышком с родным домом. Но сам так сам. И Артур стоически отмёл мамину помощь. Отдыхать тоже не поехал. Работу искал. Мать всё ждала, что любимое чадо перебесится, но чадо наоборот вошло во вкус. С работой, правда, не сразу срослось. По неопытности Артур вёлся на каждое объявление, потом еле оттуда ноги уносил: то ему навязывали сначала купить пилюли от всех болезней, а потом их бегать продавать по какой захочет цене, и всё что сверху – ему в карман. То предлагали ходить по квартирам с огромной сумкой, набитой всякой всячиной вроде утюгов и миксеров – ну и тоже продавать. Много всего было. Но наконец ему неслыханно подфартило. Взяли его на радио. Поначалу он просто зачитывал коротенькие рекламные объявления. Понравился. Взяли погоду читать. Голос у Артура был приятный, дикция чёткая, артикуляция правильная, и с орфоэпией проблем не наблюдалось. Ему тоже неожиданно пришлась по душе эта работа. Коллектив там подобрался дружный, весёлый, творческий. Так что лето выдалось насыщенное. За два месяца Артур прямо физически чувствовал себя возмужавшим, внутренне, конечно. Единственное, что омрачало радость – скучал он сильно, порой аж невмоготу становилось. Ну хоть бы раз, мельком встретить бы Марину! Но нет. Хотя от девчонок он слышал, что Марина в городе, никуда не уехала на лето и тоже, кажется, нашла работу. Интересно, кем? *** Осенью увольняться Артур не стал, хоть и планировал изначально работать только на время летних каникул. Однако втянулся, и эти эфиры, записи, вечный драйв, постоянный тонус – всё это незаметно стало неотъемлемой частью его жизни. Так что, решил Артур, будет совмещать – некоторые же совмещают, например, брат Марины. Да и учились они теперь со второй смены, а запись на радио у него аж в шесть утра. Однако с началом учебного года стало понятно, что ничего не изменилось… для Марины. Она всё так же оставалась холодна, неприступна, ну и порой вставляла шпильки. Артур, конечно, страдал, но оправдывал её: Марина же не знает, что он уже самостоятельный! И ведь не подойдешь же и не скажешь: «Привет, а я теперь живу один и ещё работаю». Это как-то тупо. Приходилось молча терпеть. Правда однажды во время записи вышли накладки, и он опоздал на первую пару. Преподаватель полюбопытствовал, почему он опоздал. Артур сказал как есть: задержали на работе. А сам тайком следил за реакцией Марины. Та удивилась в первый миг, а потом… хмыкнула. После семинара Марина насмешливо спросила при всех: – А что, мама урезала содержание? Артур посмотрел на неё, но ничего отвечать не стал. Ну что он, препираться с ней, что ли, будет? – И кем же ты, бедный, теперь трудишься? – не отсутпала Марина. – Артур, между прочим, диктор на радио, – вклинилась Зина Шарова. Кто её только просил! – Диктор? – усмехнулась Марина. – Ну да, языком трепать, это не мешки ворочать. Она явно ещё что-то хотела сказать и явно что-то ехидное, но встретилась с Артуром взглядом и осеклась, отвернулась, ушла. Артур тоже разозлился. Ну сколько ещё можно цепляться? Сказала тоже – языком трепать! Знала бы она, что если запись в шесть утра, то вставать приходится в четыре, потому что в пять тебя уже ждёт машина, что работа в оперативных условиях крайне сложна, потому что требуется невероятная концентрация, чтобы соблюдать необходимые ритм, тембр и эмфатические акценты. И чтобы чётко, не сбиваясь и не натужно произносить даже трудновыговариваемые слова. И чтобы «играть» голосом, поскольку различные модуляции делают речь выразительнее. А ещё надо уметь правильно дышать диафрагмой, поскольку всякие паузы, чтобы вдохнуть посреди длинной фразы, недопустимы. Да много всего! Но для Марины, поди, всё это ерунда и мелочь. В её глазах, наверное, почётно у токарного станка стоять или строить мосты. Вот это, по её мысли, наверняка дело настоящего мужчины. Артур совсем отчаялся, и внутри всё уже изболелось, но ни забыть, ни разлюбить её не получалось. ???????????????????????????????????????????????????????????????????????? 13 В пятницу в студии царило оживление на грани хаоса. Рекламщики насели на директора – Юру. Юрия Борисовича вообще-то, но его все панибратски звали Юрой за добродушный нрав. Просились, чтобы отпустил на два дня на Байкал, точнее, в лес, за кедровыми орехами. Кто-то с кем-то подменялся, всё ещё больше путалось и усложнялось, и от всех этих временных пертурбаций директор психовал. Поскольку он – человек устоявшегося порядка и любое «не по плану» для него – маленькая личная катастрофа. Так что не хотел он никого никуда отпускать. Но Паша Шергин, креативный менеджер, умел уламывать. Вообще, уникальный он человек, Артур искренне им восхищался. Дар убеждения у того был в крови. Паша интуитивно чувствовал, на какие точки надо давить и всегда получал желаемое. Скажем, надо ему денег перехватить, а среди коллег сложилось мнение, что Паша долги возвращает очень неохотно, поэтому ему предпочитали не одалживать. Вот он и начинал издалека: «Пусти пожить на пару-тройку дней?». Человек пугался, ибо такой гость реально хуже татарина. А Паша тут же предлагал более щадящую альтернативу: «Ну, или одолжи тогда, я где-нибудь перекантуюсь». Естественно, при таком раскладе ему занимали, даже самые прижимистые. Вот и теперь он успокоил расстроенных рекламщиков: "Спокойно, народ. Сейчас пойду к Юре и договорюсь". И правда, всё так обставил, что директор не просто их отпустил на субботу-воскресенье, но ещё и дозволил взять микроавтобус компании. Правда, поставил условие: за такую царскую щедрость привезти и ему кедровых шишек. И ему наобещали, конечно же, целый мешок. Артур не думал ехать ни в какой лес, ни за какими шишками, он вообще походы не любил. Лес, насекомые всякие, фу. Но это же Паша, от него не отвертишься. И главное, понимал, что этот чёртов манипулятор рассчитал так: как не выпить-то в лесу? Да ещё такой компанией, одни мужики, жёны далеко, свобода. Но если пить, кто потом повезет? А Артур не пьёт. И всё равно не смог отказать. Вот и пришлось Артуру в такие редкие, как праздник, выходные, тащиться куда-то с мужиками, которые вроде и рекламщики, работники сферы интеллектуальной, а с виду и по манерам – люмпены во всей красе. *** Выехали с утра и через час уже были в Листвянке. Там и оставили микроавтобус, на платной парковке придорожного отеля.