— Мама, — перебил он. — Срочные дела не позволили мне ответить им сразу. Уверен, они примут мои извинения. — Какие еще срочные дела? — осведомилась она с подозрением. — И куда ты собираешься на ночь глядя? — Позволь тебе напомнить, что мне уже двадцать семь лет. — Барон с видимым трудом сохранял самообладание. — И если я хочу прогуляться с собственной женой, то это наше личное дело! В свекрови явно боролись здравый смысл и желание продолжить скандал. Разум пересилил. — Непременно покажи Маргарите Западную башню! — скомандовала она властно. — Вечером оттуда открывается прекрасный вид. Я распоряжусь, чтобы вам сервировали там легкие закуски. Кивнула сыну и лебедушкой поплыла прочь. Он смотрел ей вслед со странным выражением на красивом лице: усталость, негодование — и вместе с тем любовь. — Ох, мама… — и покачал головой. — Мы можем не послушаться, — заметила я вполголоса. — Если вам это не нравится. — Это мое любимое место в замке, — сознался он глухо. — Просто… с ним связано слишком много воспоминаний. — Понимаю. — Я сжала его ладонь. — Думаю, нам лучше посидеть в библиотеке или, например, в зимнем саду. — Не стоит. — Барон через силу улыбнулся. — От этих воспоминаний рано или поздно нужно избавляться, а вид оттуда действительно очень красивый, особенно на закате. Вам понравится. Пойдем? От возможности поговорить наедине я отказываться не стала. Западная башня была нежилой. По лестнице гулял сквозняк, лениво гонявший туда-сюда хлопья пыли. Окна закрыты ставнями, электричество не подведено. Замок слишком велик для почти угасшего рода, к тому же наверняка требует прорву денег, так что дальние уголки потихоньку разрушались. Зато когда выщербленные ступени привели нас на самый верх, от восхищения у меня перехватило дух. Солнце садилось за зеленые холмы, и отсюда, с высоты, зрелище было поразительно красивым и величественным. Я стояла, затаив дыхание и стиснув руку Фицуильяма, пока не угасли последние лучи дневного светила. — Красиво, правда? — В голосе Фицуильяма звучала нежность. — Очень! — порывисто ответила я, повернув к нему лицо. В сумерках барон казался старше. Взгляд его — мрачный, испытующий — странно контрастировал с тем восторгом, который переполнял меня. — Расскажете, с чем связано для вас это место? — вырвалось у меня. Он покачал головой. — Извините, Маргарита. Я не хочу об этом говорить. Понятно, с женщиной. Не скажу, чтоб у меня прямо сжалось сердце, и все же… на какой-то короткий миг мне стало обидно. — Кажется, нам приготовили закуски, — сказала я с оживлением, которого не испытывала. — Да. — Барон чиркнул спичкой, зажигая свечи на низеньком столике. Сидеть за ним полагалось на подушках, тоже предусмотрительно принесенных слугами, так что устроились мы с удобством. — Хотите вина? — Не откажусь, — чинно ответила я. Он положил мне на тарелку паштет, корзиночки с ветчиной, корнишоны и рулет. Свекровь, верная себе, и тут заставила меня соблюдать диету. Впрочем, все оказалось упоительно вкусно, и некоторое время мы молча наслаждались лакомствами и хорошим вином. Кстати, вина было аж три бутылки — не знаю уж, из каких соображений. — О чем вы думаете? — нарушил тишину Фицуильям, крутя в руках опустевший бокал. На пальце его поблескивал баронский перстень-печатка. В неверном свете свечей лицо барона казалось хмурым и напряженным. — Гадаю, зачем столько вина, — созналась я со смешком и сделала еще глоток. Барон пожал плечами. — Наверняка мама надеется, что… Его слова прервал громкий металлический лязг, донесшийся откуда-то снизу. Фицуильям вскочил, как подброшенный пружиной, чудом не опрокинув столик. Не глядя, поставил жалобно звякнувший бокал и помчался вниз, кажется перепрыгивая через ступеньки. Спустившись следом, я обнаружила барона у подножия лестницы. — Что случилось? Он обернулся. Губы его кривила злая улыбка. — Мама! Она заперла нас тут. — На ночь, — поняла я и присела на перила. Вот почему она так настаивала, чтобы мы непременно заглянули в башню! Это объясняло все, включая свечи, деликатесы и вино — романтичная обстановка для первой брачной ночи, пусть и несколько запоздавшей. Прав был мой профессор, нет ничего хуже деятельного дурака… Разве что деятельная дура. Ныть смысла не было, так что я привычно начала прикидывать варианты: — Что будем делать? Отсюда есть другой выход? — Нет, — сознался он обреченно. — Позвать на помощь? — Кого? — Он выразительно развел руками. — Эта часть замка пустует, здесь разве что призрака можно встретить. — Они тут есть? — поразилась я. — Конечно, — подтвердил он без тени сомнения. Только призраков нам недоставало. Хотя они могут быть отличным источником сведений о семье, куда более надежным, чем сам барон. Очень уж многое он от меня утаивал. Что же, раз мы тут заперты и барону не сбежать, вот и поговорим. — Знаете, Фицуильям, иногда мне кажется, что вы вовсе не хотите снять проклятие, — начала я задумчиво, проводя рукой по шершавому камню. — Что за ерунда? — Он нахмурился. — Конечно, я хочу его снять! — Вот как? Почему же вы делаете все, чтобы не дать мне докопаться до сути? — Например? — Барон скрестил руки на груди. Поговорим откровенно. Опротивели мне бесконечные тайны на ровном месте. — Во-первых, вы норовите уйти от разговоров о проклятии. Во-вторых, вы обещали мне лабораторию, однако до сих пор этого обещания не сдержали. В-третьих, необходимые анализы пришлось брать чуть ли не силой. В-четвертых, вы утаили от меня важные документы, например, заключение мага. И в-пятых, вы с вашей матушкой явно ждете от меня исключительно фертильных подвигов, а все ваши рассуждения о генетике и научном решении проблемы — лишь для прикрытия. По правде говоря, в ответ я ожидала чего угодно — крика, скандала, морального давления и ссылок на договор — только не тихого смешка. Фицуильям покачал головой и шагнул ко мне. — Дорогая Маргарита, все-таки вы — настоящий ученый. Даже претензии мужу высказываете так, будто излагаете научные тезисы. — Значит, по существу вопроса возражений нет? — сухо поинтересовалась я. Хочет научный диспут — будет ему научный диспут. Вести беседу в таком тоне мне всяко проще, чем барону. Он развел руками. — Давайте обсудим. Что касается лаборатории, то оборудование доставят к концу недели. Я не хотел говорить вам заранее, чтобы не портить сюрприз. Надеюсь, это доказывает, что я верю в ваши исследования. — О, — признаюсь, это сообщение несколько сбило меня с толку. — Мне нужно все проконтролировать! Представляю, чего он там без меня назаказывал. Конечно, примерный список самого необходимого я набросала и передала ему заранее, однако там не были оговорены технические характеристики, производители и прочие немаловажные детали. Он отмахнулся. — Пустяки. Если вас что-то не устроит, можете заменить или докупить. По правде говоря, я в этом ничего не смыслю, лучше обсудите детали с Доналом. — С Доналом, — повторила я задумчиво. Какой разносторонний, однако, начальник стражи! — За анализы я вынужден просить у вас прощения. Мама — тяжелый человек и совершенно распустила девочек. Но и вам, Маргарита, следовало обратиться ко мне заранее, чтобы приказ исходил от меня. Уверен, тогда все прошло бы куда легче. Я вынуждена была признать его правоту. — Допустим. Мне действительно несколько… неловко. Никак не привыкну к замужеству.