— Это ведь вы подкинули Скоттам идею использовать меня? — перебила я резко. Он чуть заметно вздрогнул, и я продолжила увереннее: — Вы интересуетесь наукой. Вас не смутило упоминание об искусственном оплодотворении, хотя большинство людей эта идея ужаснула бы. И вы читали мои статьи. Кто же еще? В научные познания свекрови, не говоря уж о ее дочках, не верилось. Фицуильяма же занимала исключительно практика. — Каюсь. Читал. Хотелось схватить его за грудки и хорошенько встряхнуть. — Значит, я угадала? Это был ваш план? Серые глаза Донала походили на тусклое олово. — Да. Передо мной поставили задачу. Я не мог отказаться. — Ну разумеется, — разозлившись, я хлопнула ладонью по подлокотнику. — Не могли. Кстати, почему вы решили, что это сработает? — Предположил. — Он ронял слова, едва разжимая узкие губы. — Отец вашей сестры Ирэн тоже проклят. Других детей у него не было и нет, зато ваша мать Люсиль Саттон забеременела сразу. К тому же ваши исследования явно строились на практическом опыте, это очевидно. Я с досадой поморщилась и махнула рукой. — Зря я об этом написала. — Зря, — согласился он, поднимаясь. — Мне нужно идти, миледи. Жаль, что вы не пожелали принять мою помощь. Желаю вам удачи. Он отвесил церемонный поклон и ушел, даже не обернувшись. Я уткнулась носом в мягкий бок Марки и прикрыла глаза. Вот и поговорили. Остаток дня прошел в хлопотах. В Западной башне давно никто не жил, так что работы хватило всем. Слуги суетились, обустраивая мало-мальски сносный быт, кошки путались у них под ногами, я же забилась под самую крышу и упоенно распаковывала лабораторию. По счастью, меня почти не дергали. Старательная Бетти успевала везде: шикнуть на лакеев, которые ругались, втаскивая мебель по крутой лестнице; упаковать и развесить на новом месте платья; притащить мне обед, а после и ужин… Бесценная девушка. Придется, видимо, забирать ее с собой. В конце концов, Ирэн давно зашивается с домашним хозяйством, а одну горничную мы уж как-нибудь потянем. Нельзя же оставить Бетти здесь, свекровь ее с потрохами сожрет, стоит мне лишь ступить за порог. Донал растворился где-то в коридорах замка, как хлорид натрия в чистой воде, и носа не казал в старую башню. Я с досадой мотнула головой, поняв, что ищу его глазами. Вовсе я не скучаю, глупости какие! Однако вытяжка так и осталась несмонтированной, без центрифуги не обойтись, и холодильный шкаф очень нужен, не бегать же десять раз на дню в подвал! С теоретической частью исследования я закончила, самое время браться за практическую. Простейшие исследования можно провести и без электроприборов, а вот дальше… Лакеи в электричестве не соображали, так что придется либо ловить Донала (вот уж кто полон талантов), либо приглашать мастеров из города. К вечеру я валилась с ног, зато башня обрела жилой вид. Выгнав кошек из лаборатории (нечего ронять пробирки!), я сварила себе на спиртовке кофе и уселась на широкий подоконник. Стены в башне толстенные, больше метра, рассчитаны на осаду, так что устроилась я с комфортом, еще и подушку подложила. Заходящее солнце освещало замок оранжево-золотыми лупами, придавая ему мирный и нарядный вид, зеленые холмы окрест радовали глаз. В пальцах плавился кусочек шоколада, кофе на языке приятно горчил, смывая усталость и сомнения. Моя мечта — лаборатория, оснащенная по последнему слову техники, — наконец воплотилась, но отчего-то вовсе не хотелось прыгать до потолка. Замок жил своей жизнью. Деловито бегали по двору слуги, откуда-то пахло тушеной капустой и жареным мясом, в отдалении недовольно фыркал мотором автомобиль. Я была чужой и ненужной в этой суете, как реактив, который вместо бурной реакции выпадает в слабо растворимый осадок. Можно, конечно, прогнать его через центрифугу, но зачем? Кому я здесь нужна? Фицуильям по-прежнему любит свою Николь. Хелен видит во мне только источник сведений о своем кумире, Джорджина — свежие уши для романтических историй. О свекрови и говорить нечего, для нее я лишь инкубатор на ножках. Донал… Старый верный служака. И с чего я решила, что значу для него больше, чем средство спасения Скоттов? Он ведь даже не пытался оправдаться, отговорился приказом, мол, с него лично взятки гладки. Что же, эксперимент с браком не удался. Видимо, не гожусь я для такого, займусь лучше наукой. Часть третья ПРАКТИЧЕСКАЯ ЧАСТЬ Несмотря на усталость, я засиделась допоздна. Наконец отложила бумаги, с наслаждением потянулась и потерла усталые глаза. Тусклого света керосиновой лампы худо-бедно хватало, чтобы разобрать написанное, но усилий на это уходило немало. Кровь из носу нужно нормальное освещение! Зевнув, я убрала записи и встала из-за рабочего стола. Прихватив лампу, принялась осторожно спускаться по лестнице. Выщербленные ступеньки могли легко уйти из-под ног, а свались я вниз — костей не соберу. Нет уж, не хочу радовать своего незадачливого убийцу. В башне было три этажа, соединенных узкой винтовой лестницей. Под самой крышей теперь располагалась лаборатория, ванную комнату и крошечную кухоньку обустроили внизу, а на втором этаже размещалась спальня. Усилиями Бетти там стало уютно: возле узкого окна, обрамленного золотисто-оранжевыми гардинами, поставили два кресла с мягкими желтыми пледами. На изящном журнальном столике высилась стопочка книг. На подоконнике выстроился ряд горшочков с фиалками. Застеленная светло-абрикосовым покрывалом кровать так и манила, а пушистый желтый ковер ласкал босые ноги. Спальня казалась залитой светом, хотя солнце сюда заглядывало редко. Основной же элемент уюта — кошки — чувствовали себя тут как дома. Трехцветная Марка привольно развалилась на постели и только вяло шевельнула ухом. Черная Лиса изображала еще одну подушку в кресле и даже головы не подняла, когда я походя провела ладонью по ее пушистой спине. Я из последних сил ополоснулась, переоделась в халат и уже собиралась залезть под одеяло, когда вспомнила, что не заперла дверь. Забыла обо всем на свете, с головой погрузившись в обустройство лаборатории. Еще минут десять потребовалось, чтобы найти, куда Бетти задевала артефактный замок. Надо же было спрятать его в шкатулке с ножницами, пилочками, булавками и прочей ерундой! Тихо ругаясь, я почти на ощупь спустилась вниз. Толкнула дверь — и она, тихо скрипнув, отворилась в темный коридор. Так и есть, даже на обычный засов не закрылась! Вот же… Додумать я не успела, наткнувшись взглядом на высокую черную фигуру. Мужчина шагнул ко мне — и я попятилась, придушенно пискнув. Убийца?! — Миледи? — спросил он знакомым хрипловатым голосом. — Вам что-нибудь нужно? Да чтоб его! Прислонившись к косяку, я с трудом перевела дух. Сердце колотилось так, будто я только что пробежала стометровку. — Донал! — выдохнула я, с испугу позабыв, что собиралась звать его «мистером Грином». — Нельзя так пугать! Что вы тут делаете? Не извиняться же он пришел на ночь глядя. И за что, собственно? Он ведь уверен в своей правоте. Скоттов спас, меня богатым и знатным мужем обеспечил… благодетель. Остановившись на почтительном расстоянии, Донал склонил темноволосую голову. — Простите, миледи, я не хотел вас напугать, — сказал он ровно. — Милорд приказал охранять вас днем и ночью. Он держался так ровно, так отстраненно, словно ничего не было. Словно мне примерещилось его завуалированное признание. Или он пытался меня — и заодно себя — в этом убедить? Я зябко поежилась, когда по ногам потянуло сквозняком. Во мне смешались злость — опять приказ! — и облегчение. Донал уже не раз меня спасал, так что под его присмотром можно спать спокойно. Только как, собственно, он намерен меня охранять? — Вы что же, собираетесь дежурить у моей постели? Эта мысль тревожила. Будоражила. Донал покачал головой. В неверном свете лампы тени плясали по его лицу, то скидывая ему десяток лет, то старя на добрых два. — Я останусь снаружи, с вашего позволения. В холодном коридоре у подножия башни? Ночь напролет? Да он свихнулся! И Фицуильям слетел с катушек, если отдал такой приказ. — Сутки? Двое? Неделю? Спать вы когда будете? — Я могу долго обходиться без сна, — сообщил он безучастно. — Не беспокойтесь обо мне, миледи. Я недостоин ваших переживаний. Злиться изволите, мистер Донал Грин? Ерничать? Что же, хотите безвылазно тут торчать — без еды, воды и возможности отлучиться в туалет — извольте. Может, хоть подушку и одеяло вынести? Замерзнет ведь, упрямец. Впрочем, пусть его — я ему не заботливая маменька. — Тогда доброй ночи, мистер Грин, — пожелала я сухо. И уже из-за двери услышала: — Доброй ночи… миледи. Разбудил меня грохот. С испугу я чуть не навернулась с постели, зачем-то схватила подушку — сомнительное оружие, прямо скажем, — и наконец продрала глаза. В спальне было безлюдно и тихо, даже кошки попрятались… Хотя это-то как раз и неудивительно, иначе схлопотали бы тапкой. Вот же поганки, только-только рассвело! С лестницы послышался шум, и в комнату ввалился растрепанный Донал. Быстро осмотрелся и чуть слышно перевел дух, обнаружив на полу у окна осколки горшка. Донал расслабил окаменевшие плечи, разжал кулаки. Интересно, кстати, оружие-то у него есть? Или он собирался кинуться на убийцу с голыми руками? Донал скользнул взглядом по мне и, поспешно отвернувшись, попятился. — Простите за беспокойство, миледи. Я пойду. — Постойте! — спешно окликнула я, прикрывая одеялом плечи и грудь. — Как вы тут оказались? Помнится, единственную дверь я заперла на артефактный замок, совладать с которым не удалось бы даже прожженному взломщику. Донал чуть заметно пожал плечами. — Потайной ход, миледи. — Постойте, — встревожилась я, мигом проснувшись окончательно. — Хотите сказать, что вы караулите внизу, хотя знаете, что сюда можно войти другим путем?!