Вдруг убийца проберется в спальню и приложит меня по голове… да хоть тем же горшком? Донал дернул щекой. В слабом, еле брезжащем утреннем свете он выглядел усталым и осунувшимся, но носом не шмыгал и на ходу не спотыкался. В самом деле крепкий орешек. — Не переживайте, — ответил он, нетерпеливо переступив на месте, как застоявшийся конь. — Без меня его не открыть. Донал был одет в черные свитер и брюки, на которых не видно ни пыли, ни побелки. Неужели лично прибирается в потайных коридорах, чтобы не испачкаться в случае чего? Что-то тут не сходилось… Вот только правду из него клещами не вытянешь. Состроил каменную мину и смотрит мимо. — Так я могу идти, миледи? Я кивнула, украдкой зевнув, и вспомнила: — Мистер Грин, когда вы сможете заняться проводкой? — Я уже все сделал, — перебил он, усмехнувшись. — Принимайте работу, миледи. Осталось только провести электричество сюда, я побоялся вас разбудить. Как была — босиком и в одеяле — я кинулась в лабораторию. И уважительно присвистнула, обнаружив тихо урчащий холодильник и нормальные электрические лампы. Щелкнула тумблером вытяжки, и она негромко басовито загудела. — Вы волшебник! — сказала я с чувством. — Вы что же, всю ночь тут работали? Остановившись у входа, Донал привычно оперся плечом о косяк и скрестил руки на груди. — Вы больше на меня не злитесь? Я хмыкнула, разглядывая его лицо. Он улыбался, но взгляд — серьезный и строгий — выдавал нешуточное напряжение, хоть электроприборы подключай. Значит, это он так извинился? Что же, деятельное раскаяние, говорят, смягчает наказание. Мне определенно нравился такой подход. Лучше сделать что-то полезное, чем трепать языком, присыпая свою вину банальными извинениями. Я отвернулась, чтобы включить небольшую электроплиту. Еще вчера ее тут не было. — Хотите кофе? Пауза и спокойное: — Не откажусь. — Тогда устраивайтесь, — махнула рукой я. — Сейчас сварю. Стоять у плиты, кутаясь в одеяло, было неудобно, оно норовило съехать или угодить краем на раскаленную конфорку. Но светить перед Доналом обнаженными плечами было неловко, а одеваться — откровенно лень. Не хотелось нарушать волшебство момента. Сегодня Донал не смотрел букой, даже улыбался, а я… я по достоинству оценила его желание порадовать меня с утра пораньше. Умудрился ведь даже не разбудить! Талант. — Держите. — Я протянула нежданному гостю кружку с крепчайшим кофе и устроилась прямо на подоконнике. — Только у меня нет сливок. Донал вдруг заговорщицки мне подмигнул и полез в карман. — Зато у меня есть печенье. Он развернул сверток, одуряюще пахнущий песочным тестом, ванилью и изюмом, и положил его рядом со мной. Сам же остался стоять напротив. — Только не говорите, что вы сами это пекли, — попросила я, взяв одну штучку. — Я не выдержу такого изобилия ваших талантов. — Не переживайте, — усмехнулся он и хрустнул печеньем, запив его большим глотком кофе. — Готовить я не умею. — Какое облегчение, — пробормотала я, покачивая босыми ступнями. — Я принесу вам туфли, — нахмурившись, предложил Донал, отставляя чашку. — Бросьте, — отмахнулась я, понемногу отпивая горячий Кофе. — Я совсем не замерзла. Мы молча пили кофе. Донал разглядывал меня исподтишка, притворяясь, будто любуется видом из окна. Я покосилась через плечо на хмурую равнину, затянутую туманом, и спросила: — Вы, случаем, не в курсе планов Фицуильяма на сегодня? Он слегка напрягся. — Милорд уехал еще вчера, обещал вернуться завтра к ужину. — Ясно… — досадливо поморщившись, я допила кофе. — Если не секрет, зачем он вам понадобился? — осведомился Донал разом похолодевшим тоном. — Да на опыты. — Я отставила чашку, надеясь, что не смахну ее ненароком, и взяла еще одно печенье. Донал подавился кофе. — Кхм? — А? — наконец до меня дошло, как это прозвучало. — Кое-какие образцы у него нужно взять. Донал понимающе кивнул, но допытываться не стал и в помощники больше не навязывался. Опыты я планировала элементарные, так что справлюсь одна. Для начала — проверить под микроскопом подвижность сперматозоидов и выяснить, кто победит — проклятие или благословение. Для этого нужно взять мою яйцеклетку (благо я прихватила из домашней лаборатории достаточный запас) и сперму Фицуильяма, поместить в условия, близкие к реальным, и посмотреть, побегут ли на яйцеклетку заколдованные сперматозоиды. Однако Фицуильям не оставил мне материал для исследований, так что пока возьмусь за анализы крови. Надо же с чего-то начинать. — Удачи вам, — тепло пожелал Донал, отставляя опустевшую чашку. — Спасибо за кофе. Хм. Мне кажется или он перестал назойливо тыкать мне под нос вечное свое «миледи»? — Донал! — окликнула я, когда он уже начал спускаться. — Да? — отозвался он с запинкой и нехотя обернулся. — Почему вы так, — я попыталась подобрать слово, но нужное все никак не находилось, — переменились? Мне казалось, вы всерьез на меня разобиделись. По лицу Донала пробежала тень. — Вы ведь скоро уедете. Я понял, как мало у нас времени, не хотелось бы тратить его на глупые обиды. Простите, мне нужно идти. Он исчез прежде, чем я подобрала достойный ответ. — Мяу? — вопросительно мурлыкнула подкравшаяся Марка и вспрыгнула на подоконник. — Полное мяу, — согласилась я и тряхнула головой. Ну, за работу! Анализы крови я перепроверила трижды, но результаты не изменились. Оч-чень любопытно! У семейства Скоттов в шкафах столько скелетов, что удивительно, как туда помещается что-то еще. Интересно, Донал в курсе? Стоило мне об этом подумать, как с лестницы вежливо постучали. — Миледи, — позвал Донал громко. — Можно войти? — Да, заходите. — Я оторвалась от микроскопа и потерла затекшую шею. В лабораторию впорхнула Бетти, опасливо поглядывая по сторонам. В руках она несла поднос, груженный разнообразной снедью. Куда мне столько? Надо же, я так увлеклась, что не слышала дребезжания посуды и шагов Бетти. Начальник стражи передвигался бесшумно, а вот горничная цокала каблучками по каменному полу и громко, запыхавшись, дышала. — С вашего позволения, миледи, я позавтракаю с вами, — официальным тоном объяснил Донал, мотнув подбородком в сторону изобилия на подносе. — Чтобы не отлучаться надолго. — Конечно. — Я кивнула и посторонилась. — Бетти, накрывай тут. — А… — Горничная хлопнула ресницами и прижала поднос к себе. — Вы не отравитесь, миледи? И с испугом покосилась на заставленный пробирками и колбами стол. — Не переживай, — хмыкнула я. — Ядов тут нет. Хотя как сказать. Моя драгоценная свекровь — та еще змеища, мало ли, что там в составе ее крови? Бетти мне явно не очень-то поверила, поскольку завтрак сервировала, то и дело вздрагивая. Со стороны моя лаборатория наверняка выглядела страшновато. Во-о-он на том старинном гобелене у рыцаря такой вид, будто ему что-то оттяпали без наркоза, и теперь бедняга разевал рот в беззвучном крике. Ни дать ни взять, жертва безумного ученого. Вместо пресс-папье я использовала побитый жизнью моргенштерн, а кукушка в часах из-за множества ремонтов стала выглядеть каким-то странным мутантом. Она вскочила аккурат в тот момент, когда Бетти закончила расставлять тарелки, и своим хриплым «ку-ку» перепугала бедняжку до трясучки. — П-простите, миледи, — еле выговорила Бетти, собирая с пола оброненные салфетки. — Я… Я отмахнулась, не слушая извинений.