Электрическая лампа замигала и погасла, а темную комнату залило призрачное серебристо-голубое сияние. Потом раздался жуткий потусторонний смех и прямо из стены выплыли два полупрозрачных силуэта: один молодой, в старинной броне и со шлемом под мышкой, другой — старик, одетый по моде двадцатилетней давности. Свекровь вскрикнула и попятилась. Мэри, напротив, не могла сдвинуться с места. В лице ее не было ни кровинки, глаза некрасиво вытаращились, рот приоткрылся, но из него не вылетало ни звука. — Позвольте представиться. — Рыцарь галантно поклонился, что в латах было, вероятно, непростой задачей. — Рэмуальд Скотт, пятый барон Мэлоуэн. — Ричард Скотт, шестнадцатый барон, — ворчливо отрекомендовался старик, едва склонив голову. — Мы — свидетели, — заявил Рэм торжественно, — что эта девица водила шашни с Адамом Скоттом. — Рэм, — поморщился старик, — что за выражения, скажи на милость? — Обычные выражения, — задиристо ответил Рэм и жутковато усмехнулся. — И вообще, не придирайся. Смотри, какая мелкая грязная душонка! Мне за нее точно разом скостят десяток грехов, а может, даже два. Мэри наконец отмерла и завизжала на одной ноте, да так, что Рэм поморщился. — Ну и голосок! — Призрак нахлобучил на голову шлем, оставив открытым забрало, и рявкнул: — Тихо! Горничная поперхнулась криком. Уставилась на призрака в ужасе. — Лучше сознавайся, — посоветовал старый барон, сурово хмурясь. — Сознаешься — тобой займутся всего лишь земные власти, а если нет… — Тогда тобой займемся мы! — пообещал Рэм кровожадно, сверкнув потусторонним светом глаз в темном провале забрала. Угроза повисла в воздухе, будто грозовая туча. Даже меня пробрало, что уж говорить о перепуганной до полусмерти Мэри! — Я… Я… Я не хотела! — пролепетала она трясущимися губами. Ее колотила крупная дрожь. — Я думала, так будет лучше! Я лишь головой покачала. Надо же, так хорошо держалась, а на какой-то ерунде вдруг растеклась, как масло на солнце. Все-таки Донал молодец, сходу учуял ее слабое место. — Сама придумала? — хмыкнул Рэм. — Или Адам надоумил? — Адам! Он с самого начала так хотел. Говорил, что это шанс, и… — Она опустила глаза. — Обещал жениться. Старый призрак крякнул, а свекровь совершенно не по-аристократически вытаращила глаза. Она ведь даже меня и Николь считала негодными на роль баронессы Мэлоуэн, а тут какая-то горничная! — Зачем он хотел убить баронессу? — допытывался Рэм, нависая над трясущейся Мэри. Та замотала головой. — Это не он! Клянусь вам, не он! Я бы знала, он ведь не мог сам пробраться в замок! Не было тогда его тут, хотите, побожусь? Он собирался выставить его милость незаконнорожденным, вот и все! Смертельно бледная свекровь хватала воздух ртом. — Выпейте. — Я подсунула ей заранее приготовленный стакан с водой. Она судорожно кивнула и принялась, захлебываясь, пить. Старый барон вперил недобрый взгляд в трясущуюся Мэри и проронил глухо: — Вон с глаз моих! Увижу тебя еще раз — пеняй на себя! Мэри сглотнула. — Да, сэр! Я могу идти? Такая послушная, любо-дорого посмотреть. Умеют все-таки призраки нагнать жути. — Иди! — вдруг подала голос свекровь, бледная и гневная, как дух мести. — И знай, что тебя больше ни в один приличный дом не возьмут! Эту угрозу Мэри восприняла равнодушно — по сравнению с геенной огненной она как-то не котировалась. Хотя и та, сдается мне, вдали от замка позабудется быстро. — Баронессой хотела стать? — Спокойный голос Донала заставил вздрогнуть всех (кроме призраков, конечно). Мы дружно уставились на каменную стену, из которой начал плавно и эффектно проявляться начальник стражи. Я старалась не рассмеяться, свекровь нервно глотала воду, а Мэри таращилась на Донала с суеверным ужасом. Может, какие-то байки о нем среди прислуги и ходили, но горничная явно в них не верила… до сего момента. — Отвечай, — пихнул ее локтем в бок непоседа Рэм. — Д-да, — выдавила она, вжавшись спиной в стену напротив. — Тогда я должен наказать тебя как хранитель замка Мэлоуэн! — сурово заявил Донал, и Мэри икнула. — Нет, сэр, прошу вас! Не надо! — Надо, Мэри. — Донал одним гибким движением оказался рядом и ткнул ее пальцем в лоб. Кожа тут же покраснела и вспухла волдырем, а Мэри тихонько завыла. — Что?.. — пробормотала свекровь, но Донал не обратил на нее внимания. — Я наложил заклятие, — сообщил он, глядя в полные ужаса глаза бывшей горничной. — Ты позарилась на чужую судьбу и за это лишишься своей. Ты выйдешь замуж за мота и картежника и всю оставшуюся жизнь будешь прозябать в нищете. Теперь уходи. — Не-э-эт! — всхлипнула она и попыталась поцеловать ему руку. — Сэр, прошу вас! Умоляю! Он не поморщился, даже не оттолкнул ее брезгливо. Отвернулся равнодушно, оставив девушку корчиться и причитать. — Эй, тебе пора, — легонько тронул ее за плечо Рэм. Она лишь помотала головой и сжалась сильнее. — Ладно, — вздохнул старый барон. — Придется нам с тобой поработать, Рэмуальд. Призраки переглянулись и попытались подхватить горничную под руки. Это придало ей невиданной прыти. Вскочив на ноги, она рванула к лестнице и почти скатилась по ней, не разбирая дороги. Минуту спустя о ней напоминали лишь затихающий стук каблучков и запах смертельного страха. — Не знала, что вы такое можете. — Я не могу, — хмыкнул Донал, бросив на меня короткий взгляд, и обменялся рукопожатиями с призраками. — Но… — Главное, что она поверила, — обернувшись, подмигнул мне Рэм. — Остальное сама сделает. Ну, бывайте! И, отсалютовав мечом, утащил старого призрака прочь, тот едва успел скомканно попрощаться. — Впечатляет, — одобрила я и полезла в ящик стола за шоколадом. — Хотите кофе? Ради такого случая я готова была угостить даже свекровь, тем более что после явления призраков она несколько присмирела (надолго ли?). Однако она моего порыва не оценила. Бросила взгляд на часы, зачем-то пощупала свои изрядно растрепанные волосы и спросила горестно: — Кто теперь меня причешет?! Проблема века, ничего не скажешь. Следующие несколько дней я безвылазно провела в лаборатории. Отвлекали меня от исследований только кошки, со скуки устроившие в спальне тарарам, да Донал. Сначала он несколько раз ко мне заглядывал — проверить, все ли в порядке у охраняемого объекта. Потом я сама его позвала, чтобы расспросить о особенностях рода Скоттов (кого еще спрашивать?), затем попросила помочь с опытом… Как-то само собой вышло, что Донал стал ассистировать мне постоянно. Я не возражала: инструменты он знал превосходно и в генетике недурно разбирался. — Послушайте, Донал… — проговорила я задумчиво, когда он с лету выдал мне список рецессивных признаков. — Вы явно давно интересовались и магией, и наукой. Зачем это вам? Он улыбнулся скупо, невесело. — Много свободного времени. Я прикусила язык, поняв. Это поначалу кажется, что бесконечная жизнь — дар божий. Потом, когда пролетает год за годом, а ты сидишь в замке, как пес на цепи… С тоски удавиться впору! Больше я не заикалась о том, чтобы прогнать Донала на пост в коридоре. К тому же работалось нам вместе на удивление хорошо. Как ни странно, его присутствие мне не мешало, с Доналом было… уютно, что ли? Это неправильно, когда тебе комфортно молчать с посторонним человеком. Понимающее молчание — признак душевной близости. Но я запретила себе об этом думать. Какая, к хромосомному набору, душевная близость с духом замка?! Пусть даже руки у него теплые и взгляд такой… Тьфу! Нас никто не беспокоил, словно все обитатели замка вдруг напрочь позабыли о Западной башне и ее новых обитателях. Бетти приносила еду и вести из «большого мира». Она рассказала, что моя свекровь вовсю занимается подготовкой приема, муж прошел наконец проверку на амулете крови, успокоился и теперь день-деньской пропадает на конном заводе, а Джорджине все еще нездоровится. Улучив минутку, в башню прокралась Хелен, вручила мне сумку и, воровато оглядываясь, поспешно сбежала. Впрочем, от недостатка общения я не страдала — с головой погрузилась в исследования, благо все необходимое для них у меня наконец-то было. Барон пытался увильнуть от сдачи образцов, но я нажаловалась Доналу, а отделаться от него Фицуильяму оказалось не под силу. Зато мне, к немалому облегчению, не пришлось объяснять «мужу» тонкости получения семенной жидкости. Процедура несложная, однако стоило об этом заговорить, он чуть не проваливался сквозь пол от неловкости. Пока мои эксперименты успехом не увенчались, но оптимизма я не теряла. Решение рано или поздно найдется. Вопреки моим оптимистичным прогнозам, работа шла ни шатко ни валко, а к выходным совсем застопорилась. Я нарезала круги по лаборатории, пыталась добиться результата и так и эдак, в конце концов опустилась до банального перебора всех доступных вариантов. Проклятие сдаваться не желало.