– Удивительно, – выдохнул принц, – я не сомневался в вашем уме, но сейчас смог удостовериться, что вы делаете правильные выводы. Да, я должен уехать. В конце концов, на эту неделю вы отказались от встреч со мной. Теперь я видела Тая в гневе. Он и не стремился скрыть, насколько его задело желание новоиспеченной ведьмы отдалиться от наследника империи. – Вы все равно вернетесь, – пожала плечами. – Поэтому не надо пугать меня своими красными глазами. Страхом вы от меня ничего не добьетесь, и, если пришли, чтобы узнать, не поеду ли я с вами, мой ответ «нет». – Наслаждаетесь? – Чем? – Своей властью надо мной, – зло выплюнул он. Я поперхнулась воздухом. – Властью? А может, просто кто-то не знает слова «нет»? И не хочет слушать и слышать? – Медленно села в кровати и подтянула одеяло к горлу. – Я не навязывала вам себя, считалась невестой вашего брата. И с первой нашей встречи придерживалась этой линии поведения. Ваша ошибка в том, что вам хочется и волю императора исполнить, и получить ту, кто вам не принадлежит. Я сжимала кулаки, впиваясь ногтями в ладони. Принц бесил меня своей самоуверенностью и тупостью. Почему он настолько глуп именно рядом со мной? – Вы знаете, что я не могу отказаться от вас, – хриплый рык, от которого меня бросило в дрожь. Секунду назад не боялась, а сейчас появилось огромное желание спрятаться. – И получу то, что мне принадлежит. Вы – моя. – Слова протеста застряли в горле. – Вы же не настолько глупы, чтобы думать, будто Зейн сделает вас своей? Вы уедете отсюда нетронутой, ни один из демонов не согласится на инициацию с вами, ваш единственный вариант – я. А разделив со мной ложе, вы больше никогда его не покинете. – А теперь повторите про себя то, что сказали мне, и ответьте, кто из нас двоих глуп. – Я разозлилась по-настоящему, было плевать на странную ауру, окружившую принца, которая буквально вопила: «Опасность!» – Если вы не понимаете поступков лорда Зейна, то мне вас жаль. Вас оберегают, как малое дитя, и дают второй шанс. Впрочем, бесполезно, вы им не воспользовались. – И что же я не понимаю? – Ухмылка Тая походила на оскал готового к прыжку хищника. – Скажу только, что ни один демон не откажется от инициации ведьмы. Остальное, надеюсь, вы когда-нибудь поймете самостоятельно. А теперь вон из моей спальни! Я мысленно отсчитала три удара сердца, а видя, что мужчина с гаденькой улыбкой на губах вальяжно развалился в кресле, зажала руками уши и завизжала. Со всей силы! Когда в комнату ворвались куратор и служанки, Тая Авраза уже не было. Пришлось соврать, что приснился кошмар. В первую минуту и не поняла, зачем солгала, а потом, поразмыслив, пришла к выводу, что правду говорить не стоит. Во-первых, не факт, что поверят, мужчины-то в покоях уже нет. Во-вторых, не хотелось бы сплетен. Трижды уточнив, не остаться ли кому-нибудь со мной, пока не усну, меня наконец оставили в покое. Прежде чем лечь в кровать, на всякий случай обошла все углы в спальне, мало ли, вдруг Тай притаился где-то. Но через час осознала, что он действительно ушел и больше не придет. Я лежала и думала о том, что наговорила принцу. Он прав, никто из демонов ниже лорда Зейна по положению не посмеет ко мне прикоснуться. Вот только его высочество Нижнего Мира не пойдет против сути Тая. Сначала, конечно, попытается сыграть на ревности и зове крови, постарается сблизить меня и Тая. А если не удастся, воспользуется предоставленной возможностью. Становились ясными поступки лорда Зейна. Он не отталкивал меня, заставлял чувствовать симпатию, но в то же время держал на расстоянии вытянутой руки. А еще я поняла, что демоны не умеют любить. Поэтому они так относятся к зову крови и женщинам, на которых она среагировала. Демоны страстны, бесстрашны, сильны физически и духовно, но любить не умеют. Они собственники, однако наскучившая женщина не получит жалости, от нее откажутся с легкостью, которой позавидует ветер, – подобные выводы я сделала из общения с прислугой. Все меняется, как только демон попадает во власть зова крови. Его избранница в буквальном смысле становится его дыханием. Он пойдет за ней, куда бы она ни позвала, убьет, ограбит, развяжет войну, сделает все, чтобы она была счастлива. И отсюда возникает закономерный вопрос: если Тай Авраз среагировал на меня, почему позволяет себе обижать, угнетать, требовать? Получается, в нем крови демонов не так много, он может бороться с зовом, но временно, потом природа возьмет свое. Значит, я должна продержаться это время. Не сломаться самой, а сломить его. Я вздохнула и перевернулась на бок. Если вспомнить слова императрицы, чувства Авразов отличаются от чувств демонов под зовом. Это одержимость, страсть и желание подчинять. Они не склоняют головы перед своими женщинами, как делают это демоны, наоборот, свыкаются с тем, что требует тело, сминая волю той, на кого отреагировала их природа. Создают видимость благополучия, удовлетворяя лишь свои потребности. Я не хочу такой жизни. Не хочу стать марионеткой в руках Тая, который, несомненно, вытащит меня и из преисподней, если я не заручусь поддержкой кого-то сильней и могущественней принца империи. Зейн не испытывает ко мне сильных чувств, я только средство для продления жизненного цикла. Остается вариант сотрудничества. Попытаться войти в Ковен и стать сильной ведьмой. Вздохнула и закрыла глаза. Нужно выспаться, чтобы воспринимать новую информацию. Учиться нужно не просто хорошо, а лучше всех. Так, чтобы я стала ценным трофеем в глазах демонов и ведьм. Глава 21 Неделя тянулась мучительно медленно. Сама не ожидала, что водоворот новых знаний и тайн меня не затянет. Наоборот, постоянно ловила себя на мысли: что я здесь делаю и для чего? Мне не передался восторг ведьм, а встречи с демоном казались глупейшей тратой времени, которое я вполне могла потратить на тренировку или зубрежку необходимой информации для очередного занятия. Это не значит, что лорд Зейн был жесток или груб, нет, мужчина вел себя безукоризненно, был отличным собеседником. Однако между нами существовала граница, которую ни я, ни – в большей степени – он пересекать не хотели. Мной овладела меланхолия, я не могла ответить не то что Сицилле, даже себе. Будто чего-то не хватало. Иногда, устав от практики, валилась на кровать, желая лишь выспаться. Только наши желания не всегда исполняются. Сон уносил меня только под утро. Я не роптала и не жаловалась. Связные причины своей бессонницы искать перестала после первых же подозрений подруги. Она настаивала, что я скучаю по наследному принцу империи. Спорить или что-то доказывать посчитала бессмысленным. Если ей хочется верить в химию между мной и Таем, ее право. Я боялась озвучить то, что терзало мое сердце. Меня не покидало предчувствие беды, и тревога эта была связана с кем-то далеким. Всякий раз, лежа в кровати, я перебирала имена, надеясь, что сердце в нужный момент екнет и подскажет, откуда или от кого ждать печальных известий. Ничего не происходило, сердце билось как обычно. Я солгу, сказав, что совершенно не испытывала интереса к проводимым занятиям. Мне нравилось то, что мы делали, чувствовала я себя уверенно, но не восторженно и без энтузиазма фанатика. Кровь говорила о носителе все: кем были его предки, каким заболеваниям подвержен, какое направление магии получит развитие, и, что самое главное, давала абсолютную власть над существом, в чьих жилах она текла. Однако и здесь были свои условия. Не каждая ведьма может воззвать к крови, не каждая может воздействовать на чужую кровь и не каждая, обладающая даром магии крови, может рассчитывать на полное подчинение своей воле. Везде существует иерархия силы. Магия крови не была исключением. Помимо демонов, лишь самые сильные ведьмы могли на расстоянии не только убить носителя по капле его крови, но и сделать из него послушную марионетку. К радости имперцев, таких ведьм за все существование Аррахских островов насчитывалось пятнадцать. А из ныне живущих не было ни одной. С демонами же у империи мирный договор. В первый день занятий демоны предложили нам выявить свой потенциал, пройдя нехитрый ритуал: перед нами ставили чашу, в которую один из демонов наливал кровь. Мы должны были без подсказок определить, кому эта кровь принадлежит, и по возможности воздействовать на то существо, у которого ее взяли. Учитывая, что большинство ведьмочек имели не только теоретическую базу, но и практическую, мы с Сициллой на их фоне казались белыми воронами. Впрочем, в отличие от меня, подруга решилась первой пройти испытание и смогла определить, что в чаше была кровь грызуна. Но ни определить его вид, ни тем более воззвать к нему не смогла. Откровенно говоря, я поразилась, что она вообще сумела узнать носителя. Мне казалось, что у меня ничего не выйдет, и решила выступить последней. Для каждой ученицы чаша и наполнение менялись. Мое удивление росло, когда наблюдала, с какой легкостью девушки определяли, кому принадлежит кровь, у семи ведьм получилось призвать животных, у трех – отдать приказы, которые животные выполнили. И, судя по восхищенным взглядам экзаменаторов, успехи девчонок были запредельными, чуть ли не больше, чем они рассчитывали. Когда подошла моя очередь, я шла к трибуне, лихорадочно вспоминая, что ведьмы делали с чашей. На первый взгляд, ничего сверхъестественного. Они всматривались в содержимое, водили над ним руками, некоторые трогали красную тягучую жидкость и тут же вытирали пальцы – полотенца лежали тут же. Если бы не их действия, я бы еще долго гадала, зачем вообще здесь емкости с прозрачной водой, – те, кто трогал кровь, мыли руки. А еще будто прислушивались к себе, к своему внутреннему голосу. И, судя по тому, что у них все получалось, я была склонна верить, что этот голос им отвечал. С моей чашей вышла небольшая заминка. Демон, ответственный за инвентарь, вместо того чтобы сразу налить крови из пузырька, вышел за дверь и вернулся уже с полной чашей. Тогда я не придала этому значения, а теперь лежала и думала, что неспроста для меня выбрали такого носителя, и бессонницей я мучаюсь из-за их эксперимента. Я накрыла ладонями чашу и прислушалась к себе, пытаясь воззвать к интуиции и родовой магии. Когда с удивлением поняла, что кровь манит, испугалась, но взяла себя в руки. А потом до меня дошло, что кровь принадлежит не животному. Помню, как победно усмехнулась, считая, что разгадала тайну выхода демона из аудитории. Может, рассчитывали на то, что я сильнее остальных ведьм, и решили сцедить кровушки наших кураторов или своих товарищей. Это было очевидным, оставалось лишь определить, человеческая или демонская кровь в чаше. Только интуиция буквально вопила, что я ошибаюсь. А дальше… я стала творить совсем не свойственные мне вещи, будто кто-то невидимый вел меня. Не только окунула пальцы в содержимое чаши, а слизнула с них кровь. Несколько секунд, и я выплюнула ее в полотенце, затем жадно глотнула воды и опять сплюнула. «Это не демон и не человек, – заявила я тогда и вновь взяла чашу в руки. – Кто же ты?..» Чувствовала, как от меня к крови бежали магические искорки. Закрыв глаза, тянулась к кому-то далекому, не забывая комментировать то, что ощущала. Я определила, что кровь принадлежит мужчине, что он, скорее всего, является полукровкой или человеком, у которого в предках были демоны. Что интересно, во время моего рассказа в аудитории воцарилась полная тишина. Меня боялись прервать и, кажется, даже не дышали. Я определила примерный возраст, уже не удивляясь, что, по моим ощущениям, человек был молод и полон энергии, могла бы сказать, что едва исполнилось восемнадцать, однако точно знала, что ему больше тридцати пяти. В какой момент моя кисть полностью погрузилась в чашу, я не уловила. Зато отчетливо поняла, что нахожусь в сознании мужчины. Когда же осмыслила, кто предоставил кровь для этого экзамена, во мне проснулись ярость и злость. Сорвавшийся рык не пыталась подавить и заявила, что носителя знаю, но призвать не могу, он находится на приеме. Желают ли уважаемые демоны нарушить свою договоренность с империей Авразар? Один из демонов глухо потребовал, чтобы я приказала носителю сделать что-то по моему желанию, и тогда мой экзамен закончится. В это время такой далекий и нахальный мужчина тепло улыбался Наяне Карсто. Мне были неведомы его мысли, но это почему-то меня взбесило. Я тут из-за него, считай, по локоть в крови, а он мило щебечет с той, которая лишь звалась подругой. Итогом стал раздавленный в руке бокал. Я заставила Тая Авраза сжать кулак со всей силы, чтобы он почувствовал сотую долю боли, что причинил мне и моим близким. На следующий день после экзамена объявили результаты. А со мной беседовали отдельно. Три куратора, сияющие как монетки, заявили, что уровень моего дара магии крови приравнивается к тем легендарным пятнадцати ведьмам. И помимо этого месяца я должна буду не меньше года провести в Нижнем Мире, иначе моя сила может обернуться катастрофой. Огорчилась ли я? Сложно сказать. Мне пообещали, что по желанию меня смогут навещать подруги. Зато я буду далеко от Тая Авраза. Ведьмы ни за что не отдадут ту, на кого возлагают свои надежды. Впрочем, и удерживать не станут. По их словам, магия не терпит границ, и, лишившись свободы, я могу не только потерять рассудок, но, что самое страшное, – пойти по пути разрушения. При этих словах перед глазами встало лицо императрицы. Я хорошо понимала, о чем говорят кураторы. Жаль, в империи этого не понимают. Хотя, скорее, подавляют волю женщин с рождения, чтобы смирились и не наделали глупостей. С сегодняшнего дня начиналась неделя Тая Авраза. Я, конечно, могла опротестовать и вписать в свиток лорда Зейна, тем более была еще неделя встреч с ним, но не стала. Имелась масса вопросов, которые я желала задать наследному принцу, и ему придется ответить на каждый из них, если не по своей воле, то под натиском моей силы. Да, я больше не боялась его магии и решила отомстить, выбрав Тая подопытным кроликом для моих экспериментов с магией крови. Эта мысль пришла мне вчера, и, обдумав все минусы и плюсы, а также возможные неприятности, я не стала отказываться от этой идеи. Зевнув, повернулась на бок. Предрассветное время, когда я все-таки засыпала. У меня ровно три часа на сон. Империя Авразар. Покои Кая – Ты мне так ничего и не рассказал, – недовольно заявил второй принц. – Сегодня ты должен уехать, а Зейн передаст весточку лишь завтра. Тай, я же умру от любопытства! – Не самая подходящая смерть для высочества, – хмыкнул наследник. Он пребывал в благодушном настроении, ловя себя на мысли, что с удовольствием подразнит Кая еще немного. А ведь всю неделю ему хотелось, чтобы все исчезли и не показывались ему на глаза. Неделя прощания стала тяжелым испытанием, в первую очередь потому, что Тай начал понимать: поведение Алекса, его воспитание и мировоззрение – это вина уклада и системы самой империи, политики и взаимоотношений как внутри семьи, так и государства в целом. Он жалел брата и не находил оправдания действиям отца. Второй причиной стала мать, которая практически не выходила из своего безумного состояния. Народу было объявлено, что императрица не выдержала свалившегося на ее плечи горя и слегла с тяжелой болезнью. Всю неделю, пока шло прощание, она оставалась в своих покоях под наблюдением лекарей и императора, который отлучался лишь на официальные части приемов – на время траурных ритуалов в империю съехались послы и государи союзных стран. Изначально все были приглашены на свадебные церемонии, однако с печальным известием многие поспешили выразить свои соболезнования. Был среди них и король Кайтанийского государства. Маркус Гильери, несмотря на свой почтенный возраст, развалюхой не выглядел. Собственно, как и не был полон энергии. Он самостоятельно передвигался, обслуживал себя за столом, но все прекрасно видели, какие усилия для этого прилагаются. В то же время иногда он проявлял небывалую прыть, особенно когда дело касалось леди Наяны Карсто. В тот день, когда Алиса проходила испытание, Тай не сомневался, что она сумеет настроить связь с ним, но не предполагал, что девчонка заставит его сделать что-то против воли. Да он не то что не думал, что сожмет несчастный бокал, он и представить не мог, что, как дурачок, будет стоять и ждать следующего приказа! А его не поступало! Наследник сжимал осколки, кровь текла на пол, окружающие застыли в ужасе, леди Наяна кинулась на помощь, а он все стоял и не разжимал пальцы, пока не вмешался Кай.