ГЛАВА#23 Утро выдалось безрадостным – отголоски вчерашнего вечера так и торчали занозами в сердце. Глубокими и, казалось, неизлечимыми. Содрогаясь от головной боли, я скинула с себя одеяло и прошла на кухню, где уже мельтешила мать. Мы не успели обмолвится словом, как раздался звонок. Подняв трубку телефона и, выслушав собеседника, Вера скатилась по стенке и принялась горько рыдать. На миг меня парализовало. Страшные догадки впивались пчёлами, отнимая возможность сделать малейший вдох. Причин для волнения было достаточно, но лишь одна заставляла меня прибывать в оцепенении. А что, если скорая и тревожные возгласы были не сном? – Где Янис? – прохрипела я, и Вера вовсе накрыла лицо руками. Ёкнувшее во мне чувство было сложно сравнить со страхом или сожалением. Меня будто выбросило из реальности и в то же время окатило ледяным потоком. Мир вокруг завращался с адской скоростью. – Что с ним, мама?! Отвечай! – Всё хорошо, – всхлипнула Вера, вернув меня в сознание. – Он больнице, но обязательно поправится. Я потрясла головой, будто борясь с мошкарой. – Так почему ты ревёшь? – Мне позвонили из больницы, – заикаясь, пробормотала мама. – Мальчишки… Они очнулись. Очнулись, понимаешь? Я не могла поверить собственным ушам. Нахлынувшая вдруг радость подтолкнула меня вперёд, заставив припасть рядом с матерью. Мы обнялись так крепко, как если бы проводили последние секунды вместе. Рыдали сквозь смех, и смеялись сквозь слёзы. Блэк и тот в стороне остался. – Слава богу, – повторяла Вера, утыкаясь мне в плечо носом, – слава богу. И только за завтраком я узнала, что Янису стало хуже. Сотрясение мозга не прошло без последствий. Его по правде увезли в больницу, но уже под капельницами парню стало лучше. Впрочем, вместе с ним излечилась и я. Мои личные предубеждения являлись глупостью, новым страхом, с которым сложно было совладать. Но уже сейчас я считала иначе. Мне хотелось видеть Яниса, говорить с ним и дышать одним воздухом. Он был мне дорог. Я поняла это, когда на миг потеряла. *** Сегодня Мирный излучал радость. Весь путь к школе меня сопровождали улыбки, запах свежей выпечки и звучащая из репродукторов музыка. Рюкзак тяжелел от мандаринок, что я купила Янису. Мне хотелось идти в припрыжку, кричат от радости, но манеры призывали сдержаться. Эмоции пришлось спрятать уже на входе в школу – на ржавых периллах сидел Семёнов. Некогда спортсмен держал в зубах сигарету и деловито выдыхал дым. Заметив парня, я тотчас замедлила шаг. – Салют, Миронова! – крикнул блондин, преградив мне путь. – Уже знаешь, что твой индюк натворил? – Отвали! – гаркнула я, толкнув его в грудь, но тот не пошатнулся. – Значит, в курсе, – он наградил меня безобразной улыбкой. – Что ж, теперь ему точно не поздоровиться. Мой батя всё сделает, чтобы он попал за решётку. Поверь мне, так и будет. Меня ударило током. Кулаки сжались от злости. – Довольно скучна ваша жизнь. Твоя и папаши. Всё пытаетесь самоутвердиться по средствам мести… Лучше займитесь лепкой. У вас хорошо получается возиться в грязи. Семёнов мерзко хохотнул. – Хамишь? Ладно. Но мы из тех, кто смеются последними. Даю зуб, что твой выродок сгниёт в тюрьме. – Зуб даёшь? – переспросила я, не в силах больше сдерживаться. Мой кулак угодил подлецу по губам, а затем прошёлся по остальным частям тела. Вскоре подключилось колено. Окурок выпал из его рук. Не предвидев такой свирепой атаки, Семёнов согнулся пополам. Но лишь на долю мгновения. Выругавшись, он схватил меня за волосы и злостно прокричал: – Дура ты, Миронова! Оставив послабления, он наклонил меня к земле и ядовито пропел: – Кто теперь тебя спасёт, а? Что-то я не вижу героя в плаще. Было ли разумно распускать свои руки? Губы блондина дрожали от ненормального восторга. В голубых глазах читалось превосходство. Мой же затылок прогорал от боли. – Пошёл ты, – процедила я сквозь зубы, одновременно размышляя над планом сопротивления. Однако помощь пришла из ниоткуда. Послышался глухой удар. Семёнов обессиленно повалился на асфальт, не успев замахнуться. Парень явно потерял сознание. Теперь он храпел и вяло дёргал ногой. – Познакомься с новым героем, мудак, – гордо прокартавил Веня, плюнув в сторону. В руках он держал толстенную книгу, которой обезвредил звезду футбольной команды. – Винни? – поразилась я, поправляя причёску. – Ты убил его? Рыжий вскинул бровями и щёлкнул пальцами по козырьку кепки. – Не волнуйся, крошка. Я всего-то погрузил его в сон покаяния. Жестокий и поучительный, – исказившись в ухмылке, он продемонстрировал мне обложку книги. – Толкование сновидений. Зигмунд Фрейд. Матушка явно ошибалась, сочтя эту книгу бесполезной. – Спасибо тебе, Винни Фрейд, – невесело улыбнулась я, глядя на обездвиженное тело. – А с ним как быть? – Подпалим белокурые локоны? – восторженно предложил Дубко, но тут же осёкся, уловив мой взгляд. – Он очнётся через полчаса. Предлагаю накрыть безобразные бицепсы одеялом и пройтись по идеальной коже стекловатой… Не успела я одуматься, как на крыльцо школы выскочил охранник. Подбежав к Семёнову и проверив пульс парня, мужчина обратился к нам. – Твоих рук дело, Столица? – рявкнул он, взглянув на меня. – Так и знал, что от тебя одни беды. Прочистив горло и вскинув подбородком, вступился Дубко: – Если и вести кого-то на площадь для казни, так это меня. Я сразил его в бою, сэр. Несколько в неравном, но и он не отличился благородством, тягая барышню за восхитительный пучок. Пучок?! Поразмышляв над сказанным и оглянувшись по сторонам, охранник одобрительно похлопав Веню по плечу. – Молодец, Веснушка. У меня и самого руки чесались, – он усмехнулся. – Кто бы знал, что такой придурок надерёт ему задницу? Веня выставил указательный палец. – Я попрошу… Перед вами рыцарь, как-никак. – Вот именно, что «как- не как», – прыснул усач, а затем сбросил улыбку. – Теперь слушаем внимательно. Бегом с глаз моих, чтобы я вас не видел. Сладкого я в медпункт отнесу. Скажу, что об самомнение споткнулся. А вы – знать ничего не знаете. Смекнули? Мы лихорадочно потрясли головами. – Вот и чудно. А теперь – валите! *** Прогулять школу оказалось делом плёвым. Особенно, вышагивая по нагретой солнцем аллее с лучшим другом и поедая сочный мандарин. Но даже это время следовало провести с пользой. Разузнав у Вени адрес единственной в Мирном больницы, я направилась к Янису, при этом захватив с собой новоиспечённого защитника. Уже в здании медицинской помощи я наткнулась на знакомых мне людей. Это были социальные работники, что в реале являлись санитарами. Немного поупрямившись, парни согласились провести меня к пациенту. Дубко же посчитал нужным подождать меня в вестибюле. Следуя за парнями в халатах и минуя ступени, я всеми силами подавляла волнение, что стремительно нарастало в груди. Всё безутешно поправляла волосы, в попытке выглядеть лучше. Поправляла платье. Про себя репетировала речь, но уже зайдя в палату, растеряла все слова. – Привет, – пискнула я, переступив порог душной комнаты. Янис лежал на застеленной койке, закинув ногу на ногу. Рядом на тумбе стоял стакан воды и нетронутая тарелка с манной кашей. Воздух был пропитан медикаментами. На фоне болтали другие больные. И вот снова – он был другим. Когда-то надоедливый парень теперь представлялся мне тем, от кого всё сложнее отвести взгляд, несмотря на ссадины и синяки. Сердце так и рвалось наружу, а тело не слушалось. Взглянув на меня из-под бинтовой повязки, Янис замер.