– Опухоль, – горько выдохнула Вера. – Небольшая, в голове, но она прогрессирует. Ну вот и всё. Я знаю правду. И справедливости ради, это ничего не меняет. Ни сильных чувств, ни бушующей обиды. – Почему вы молчали? Почему, мама? – Это был не мой секрет, Дарья, – заплакала Вера. – Мне казалось, что вскоре он сам тебе откроется. Это было бы правильнее. Именно страшный диагноз сына сломил его родителей. Они сдались. А после сдался и сам Янис. Я верила, что твоё появление переменит многое в его жизни, заставит пересмотреть многие вещи, предаст сил. Но, как оказалось, я лишь добавила дёгтя на рану. Теперь он страдает не только от болезни, но и от чувств, что испытывает к тебе. Отсюда эти побеги, упрямство, желание скрыться. Он по глупости своей стыдится, что не такой как все. Мой мир перевернулся. Снова. Но я не упала. Напротив, ощутила новый прилив сил. Это был очередной вызов, который я приняла с сжатыми до мочи кулаками. Мне хотелось бороться. – Мне нужно его найти, – без колебаний заявила я, подорвавшись с дивана. – Значит так, утираешь сопли и предоставляешь список мест, где он может быть. Я найду этого засранца и самолично надаю по воспалённой голове… Тоже мне, король драмы. Ишь, что удумал. – Х-хорошо, – сглотнула мама. – К-как скажешь, дочка. – Теперь только так и будет, ибо вы, как дети малые, ни на что не способны, как нюни распускать. Как вы смеете сдаваться, перед какой-то сранью в голове? Позор вам. В этой жизни всё исправимо, стоит только захотеть. А если кое-кто не захочет, я стану самой приставучей соседкой–нянькой, каких только свет не видел! На этих словах я откусила пригоревший блин и побежала в комнату. Мне не хотелось терять ни минуты. Всё, о чём я могла думать, так это взбучке, что устрою Янису при встрече. Я найду его и прикую к больничной койке. Своими руками проведу операцию, если потребуется, но точно не сдамся. Влетев в штаны и накинув ветровку, я схватила мобильник. Спешно настрочила сообщение и отправила его отцу. «Не торопись с приездом, папа. У меня появились дела. А ещё мне нужны деньги. Много денег…» *** В какой момент мы понимаем, что взрослеем? Нередко поздно, а порой – слишком рано. Когда тривиальное вдруг становится прекрасным, а глупые поступки обретают смысл. Когда тебя касается новое чувство, такое сильное и безграничное, что нет ни капли сомнения: оно –настоящее. Оно навсегда. В какой момент мы понимаем, что стали взрослыми? Зачастую рано, а порой – слишком поздно. Когда приходит горькое осознание, что твой усеянный цветами мир далёк от сказки. Когда всё меньше поводов для безрассудства, радости и улыбок. Ещё вчера ванильная юность, а сегодня – просто сегодня, и нет за этим ничего, кроме серой рутины. В какой момент мы понимаем, что повзрослели? Когда твоё невинное сердце касается первая боль, оглушая точечным ударом, точно копьём. Когда диагноз «любовь» – это как лёд за шиворот, как кипяток по горлу, как грубый толчок в спину, что сшибает тебя с облаков. И теперь я точно знаю, что повзрослела. ГЛАВА#28 И всё же жизнь – чертовски непостоянная штука. Достаточно принять одно неверное решение, как она делает сальто, перевернувшись с ног на голову. Ещё пару месяцев назад, отмечая свой семнадцатый и запрыгивая в украденный автомобиль отца, я и подумать не могла, что способна на сострадание. Не могла допустить, что колючее сердце воспылает трепетом к абсолютно полярному человеку. И правда в том, что я готова ошибаться раз за разом, дабы всецело сохранить то, что уже приобрела: родителя, друга и… дорогого соседа. И до чего же жаль, что он не желает того же. Это в мире Яниса опасная болезнь способна сломить каждого, лишит жизней утонувших в горе родителей и забрать будущее у самого несчастного. Но только не в моём. Деньги всегда приводят к возможностям, а возможность порождает надежду – упрямую, крепкую и непоколебимую. За неё мне и приходится держаться. Безмала полня я пыталась дозвониться Вене, ибо нуждалась в щедрой поддержке, но гордый Дубко продолжал упорно меня игнорировать. Если бы только друг знал о причинах моих панических звонков, наверняка бы оставил все обиды и помог найти Яниса. Однако сообщать о диагнозе парня в переписке я побоялась… Это не мой секрет. Едва ли я в праве его раскрывать. Мест для поисков было не густо. Старый ДК, городской фонтан, кафе «Рюмка» – единственные точки, о которых я знала. Ни одна из них не принесла результата. И чтобы не терять времени даром, я направилась в больницу, к людям, которые как никто другой знали Мирный и самого Яниса. А ещё они открыто меня недолюбливали. – Hola (привет) всем калекам! – распахнув с ноги дверь, я ворвалась в палату к Вадику. Выписывая ногами в воздухе что-то вроде «велосипедика», лежачий парень откровенно дурачился. Но завидев меня, блондин тотчас принял позу несчастного больного и выставил напоказ все незажившие ссадины. – Чего тебе, Гербера? – нахмурился он, не сумев скрыть своего удивления. – Пришла меня пытать? – Признаюсь, для человека с крохотным мозгом ты весьма догадливый, – покривлявшись, я схватила первый попавшийся табурет и села рядом с койкой. – Полагаю, льстивые расспросы о твоём самочувствие ни к чему... Где Янис? – Дома, где ж ещё, – фыркнул Вадик. – Я заходила к нему сотню раз – дверь не открыли. – И что с того? – продолжал вредничать парень, наверняка зная больше, чем выдаёт. – Если бы мне приспичило уйти в себя, едва ли я стал пускать в дом каждую пиявку… Особенно, такую как ты. Я недоверчиво нахмурила брови. – Значит, Янис не сбегал из дома? – Ему, по-твоему, десять? – парировал парень. – Все пять, если он выбрал прятаться, как жалкий трусишка! – вспылила я. – А про парней, которые ему потакают, тем самым подвергая риску, я вообще молчу! С такими друзьями враги не нужны! Мой крик разбился о больничные стены. Кто-то застонал в углу. Мгновение, и я осознала, что палата отнюдь не пустует – на дальней койке проснулся Молчун. Оправившись ото сна, он пораженно посмотрел на Вадика, а затем на меня. Как и полагалось, парень воздержался от каких-либо комментариев. Чудик хренов… – Ты всё знаешь, верно? – уже с большей серьёзностью поинтересовался блондин. – Что ж, поздравляю со вступлением в ряды бьющихся об стену головёшек. Поверь, членство в нашем клубе – неблагодарное дело. Я стёр язык, доказывая бесноватому Янису, что убегать от проблемы – не выход. Меня пробило смешком. – Не похоже, что бы ты старался. Немой выглядит куда убедительнее. – Думай, как хочешь… – А что тут думать, дурень?! Скажи мне, где Долмацкий, и я поставлю его воспалённые мозги на место! Ибо у вас не хватает бубенцов в штанах, чтобы предпринять хоть что-то! Закрыв глаза, Вадик проработал переносицу. – Знаешь, ты никогда мне не нравилась. Богатая выскочка, которая припёрлась в наше гниющее государство и вздумала менять законы… Я до боли сжала зубы, готовясь вступить в спор, как тот добавил: – Но я ошибался. Всё то, что тебе удалось изменить, так или иначе пошло на пользу. Пошло на пользу Янису. На миг мне показалось, что он снова ожил. Так и было, ведь я давно не видел его таким… Окрылённым, что ли. И даже сейчас, несмотря ни на что, ты продолжаешь за него бороться. Парадокс, – хмыкнул парень, а затем взглянул на меня с полной серьёзностью. – И мог бы я тебе помочь, но только нечем. Я не знаю где он. Правда не знаю. Меня задушила петля из разочарования. В коленях поселилась слабость. Хлипкая надежда получить ответы просочилась сквозь пальцы и юркнула в сливную сеть. Несправедливо! Опустив голову, я направилась к выходу, но была остановлена Молчуном, который резво соскочил с кровати и взял меня за руку. – Янис любит ночь, – почти шепотом промолвил Гера. – Он нередко оставался наедине со звёздным небом, когда был не в духе. Быть может, он и не прячется вовсе, как всем нам могло показаться? Удивительно, как молчун оказался полезен. Не сразу, но слова парня сложились в единую картинку. – Крыша… – обвела я одними губами, затем чмокнула Герасима в щёку и пулей выбежала из больницы. *** Стрелка часов перешагнула за десять. Я вся измаялась в ожидании ночи и сгрызла весь маникюр. Сердце ломало грудную клетку в предвкушении встречи с Янисом, не меньше будоражил страх, что она не состоится вовсе. Отбросив все сомнения и накинув ветровку на плечи, я с полной решимостью покинула квартиру и поднялась на крышу. На высоте пяти этажей меня встретили ветер и слепящая тьма. Прошло несколько минут, прежде чем глаза привыкли к темноте, а вдалеке, призрачной тенью, проявился силуэт. Это был он – мой сосед, мой Янис. Визг застыл в горле от подступившей радости. Так же быстро восторг сменился волнением. Ждёт ли он меня? Или прогонит? Всё, что сейчас я знала наверняка: отступать не время. Каждый робкий шаг давался с трудом. Голова кружилась. – Привет, – пискнула так аккуратно, как если бы дышала на перышко. Янис выбрал отмолчатся. Он сидел ко мне спиной, свесив ноги с бетонного бортика и понуро смотря вниз.