Тем ничего не ответил, лишь головой покачал. — Это сюрприз. То, что приятного в этом не особо, я понимала по сдвинутым бровям и помрачневшему голосу. — Я не обожаю сюрпризы, Ларионов. — Да расслабься ты, — ухмыльнулся. — До момента «икс» еще есть немного времени. Можешь поспать. — А сам? На допинге? — На допинге, на допинге, крошка. Полчаса назад простимулировался так, что готов ещё двое суток руль крутить. — А разве по инструкции после такого не полагается уснуть лицом к стенке, — спешно перевела я тему. Но Артём мастерски вывернулся: — По инструкции я тебя ещё недостаточно наказал за твои выкрутасы, — Ларионов подмигнул и снова отвернулся. — Хотя... Постой. Сейчас самое время продолжить. Тём так резко нажал на тормоз, что пришлось упереться обеими руками в панель перед собой. — Вот ты нормальный, Ларионов?! — До сих пор сомневаешься? Конечно же, нет. У меня крышу сносит, а ты спрашиваешь, нормальный ли я. — Очень смешно. — Ну так как? — приблизился Тём настолько, что я ощутила его дыхание. Он бросил взгляд на губы: — Раз ты не спешишь на встречу с сюрпризом, я готов немного оттянуть этот момент. Так уж и быть. Пользуйся моей добротой. Ты не пожалеешь. — Давай без жертв. Я справлюсь. Тём не улыбался, и вопреки тому, что мой дорогой спаситель пытался шутить, я видела, нихрена ему не весело. А вот это пошлое юмористическое лишь оттого, что он пытается не дать мне расспросить, что за чёртов сюрприз меня ждёт. — И окна открой — становится душно, — произнесла, не отводя взгляд. Глаза Ларионова на мгновение вспыхнули интересом: — То есть это да или?.. — Нет. — Жаль, — театрально вздохнул Ларионов и отстранился. — Но если что, я здесь. Он подмигнул и нажал на газ. И теперь мы снова ехали по тёмным, практически отсутствующим, дорогам вглубь неизвестности. Больше мы не говорили. Никто не откровенничал и не шутил. Я чувствовала — надвигается очередной и самый неизбежный ураган. Но несмотря на этот факт, поняла, что невероятно устала. И вскоре действительно уснула. Глава 48. Подарок — Что это за место, Ларионов? — я поёжилась, разглядывая высокий забор в какой-то несусветной глуши. Ни вывески, ни намека на то, что находится за ограждением. И в принципе высота забора такая, будто по ту сторону засекреченный объект, не меньше. Об этом говорили и странные датчики на самом верху, и как я успела рассмотреть, еле заметные камеры по краям. — Если это место, где можно укрыться на время, то я предпочитаю что-то менее ограничивающее свободу. — Ты почти угадала. Здесь можно укрыться не только на время, но и так... что тебя никто никогда не найдёт. Даже самые близкие. И со свободой тут тоже напряг. Резко обернувшись на Тёма, заметила мрачный взгляд. Я предпочитаю пошловатый юмор Ларионова, а не вот эту вот серьёзность. Когда он так говорит, по спине мороз проносится. Внутри всё разрасталась тревога. Ещё и ветер завывал, как ненормальный. Гудел и бросал в глаза пыль от дороги. Вот что за чертовщина? Кого здесь держат? — Видишь ли, крошка, Крут не единственный, кто раскопал твое прошлое. И именно в этот момент в голову ворвалась очередная догадка. Ладони вмиг стали влажными, а сердце скакнуло вниз и пустило по венам холод. — Тём... Ты... как ты нашёл это место? Это что? Что это? Вместо ответа Ларионов хмуро кивнул и вышел из машины. Не может быть. Но... откуда? Дверь передо мной распахнулась. Я покачала головой. — Откуда ты знаешь? — Дополнила картину Аня. — Отлично. Она тоже в теме? — Не переживай, сама девушка не в курсе. Я сделал вывод из её слов просто потому что знал, кого искать. Позже объясню. А пока что... Он подал руку. Преодолевая возникшее оцепенение, я вышла из машины и ещё раз взглянула на высокий забор. Сердце колотилось в районе горла, во рту пересохло. Да быть не может. — Дальше тебе придется идти без меня, — донеслись слова Тёма через нарастающий гул в ушах. — Но выслушай внимательно инструкции. * * * Ни белых глянцевых стен, ни характерного запаха, которые разносятся по коридорам обычных больниц здесь не было. Внутри здание было похоже на отель — большой холл, под потолком и в нишах стен точечные светильники теплого оттенка, на самих стенах лепнина и фотографии в рамках. «Вы дома!» — гласила надпись на одном из постеров. Исключение было лишь в том, что окон почти не было. Совсем узкие полоски света ближе к потолку, и на этом всё. Люди в серых халатах вели меня по узким коридорам, и я с удивлением обнаружила, что мы снова движемся в сторону выхода из здания. Лабиринт, ей-богу. Но надо признать, уровень проверки здесь непревзойденный. — Она там, — указал в сторону небольшого сквера сопровождающий, когда мы оказались на воздухе. И кивнув, предложил дальше идти одной. — Если возникнут какие-то проблемы, нажмите кнопку на устройстве, — он потянул небольшой пульт. — Всякое случается, — добавил он. — Держите палец на красной. Я пока ещё не могла понять свои чувства, тяжесть сковала ещё на входе в это странное место, ограждённое по периметру тремя высокими заборами, между которыми каждый раз я проходила процедуру досмотра. Да уж, ни на побег, ни на незаметное проникновение внутрь ни у кого шанса нет. К волнению прибавилось горькое, пожирающее изнутри чувство безысходности. Я понятия не имею, что мне предстоит узнать. Я не понимаю, какая реакция меня ждёт... Чёрт, да даже её внешность сейчас для меня большая загадка. В памяти всё настолько смазано, насколько усердно я всё это время вычеркивала прошлое из своей жизни. Лишь, когда из-за аккуратно стриженных кустов показалась женская фигура, я наконец, чётко всё осознала — сейчас я её увижу. Ту, которую похоронила несколько лет назад. Которая меня прокляла, считая, что я убила любовь всей её жизнь. Ту, которую я вопреки всему до сих пор... люблю. Этот факт никак не объяснить. Кроме как одного немаловажного момента — она моя мать. Шаги становились короче, дыхание реже, а сердце напротив стучало так быстро, что казалось вот-вот выйдет из строя от бешенной скорости. Я вижу её, боже, я её вижу. Она стояла спиной, но я без труда в худой сутулой женщине распознала когда-то родного человека. И не доходя пару шагов, позвала: — Мам... Но женщина не обернулась. Я сделала ещё шаг: — Мама... Мамочка, — прошептала последнее слово едва слышно. Я чувствовала, как глазам подступает что-то жгучее, но чувства испытывала противоречивые. И пока женщина оборачивалась, вдруг решила, что быть может, это какая-то ошибка. Просто кто-то очень похож на неё? Кто-то мог всё нарочно подстроить. Потому что несколько лет назад все новости трубили о том, что во время пожара моя мать погибла.