— Невероятно, — согласился Кристофер. — Никогда не видел ничего подобного. — Всего несколько лет назад он был совершенно другим. Пока к власти не пришли национал-социалисты, и еще маячила угроза большевиков. Ужасное было время. Рад, что ты этого не видел. И понимаю, почему отец вас отсюда увез. — На Джерси было чудесно. — Я говорил с твоим отцом — судя по его рассказам, это прекрасное место. Но ты не чувствуешь себя опьяненным бурлящей жизнью этого города? — Чувствую, что опьянен, но чем — не пойму. — Для немцев сейчас настало потрясающее время. Тебе нужно вернуться сюда и стать частью революции. Партия! Мы пытаемся изменить мир, работаем ради лучшего будущего. — Он поднял бокал пива и сделал большой глоток. — Вступать в партию вовсе не обязательно. Твой дядя говорит, что никогда не станет ее членом, но при этом он — образцовый патриот своей страны. — Я знаю. Но Вернер, похоже, его не слушал. — Это настоящая революция, чудесная бескровная революция. Только посмотри на город: все снова в порядке, все аккуратно, и люди работают. Наконец можно снова гордиться, что ты немец. Вернер посмотрел на него, ожидая какой-то реплики для продолжения разговора. Но Кристофер не хотел продолжать. Он хотел спросить, почему частью этого прекрасного общества не могут стать все, но не стал. — Как думаешь, почему он это сделал? Что такого особенного в Каролине? Вернер поднес к губам бокал пива. — Думаю, рано или поздно просто приходит время, Кристофер. Сейчас ты молод, но однажды поймешь. Мы все женимся по разным причинам: кто-то из-за любви, кто-то из-за денег или власти, а кто-то просто не хочет быть забытым или брошенным. — Он предложил Кристоферу сигарету и закурил сам. — Но я встречался с Каролиной уже несколько раз. Она — чудесная девушка, и Ули с ней очень счастлив. Ули тем временем допивал третью рюмку водки. — А ты почему женился, Вернер? — Еще поговорим об этом, мой друг. Еще поговорим. Глава 8 Кристофер очнулся от мертвого сна без сновидений и сразу почувствовал ее рядом. Наступило утро после его двадцатого дня рождения. Он лежал на спине, а она на боку, от него отвернувшись. Он приподнял одеяло и увидел плавный изгиб спины — она подтянула ноги так высоко, что они почти касались локтей, которые сжала перед собой. Ее мягкие волосы беспорядочно рассыпались по плечам и казались золотыми на фоне светло-коричневой кожи. Он никогда не осознавал, какая она маленькая, какая хрупкая. Он протянул было руку, чтобы прикоснуться к ее волосам, но остановился. Отдернул руку обратно и безвольно опустил на живот. Она слегка дернула ногами, резко выдохнув, почти захрапев, а потом подтянула их обратно. Кристофер замер. Уйти он не мог, они были в его комнате, в квартире, которую они снимали с другом Томом. Он сел в кровати, главным образом из-за рефлекторного чувства стыда, и рядом заворочалась Сандрин. Она перевернулась к нему лицом и открыла глаза с благородным изяществом, которого он прежде не замечал. — Доброе утро, — поздоровалась она. — Доброе утро, — ответил он. Закашлял и отвернулся. Несколько долгих секунд они молчали. Он глянул из-за плеча на Сандрин, которая перевернулась на спину. Он хотел, чтобы кто-нибудь из них что-то сказал. Он вылез из кровати, совершенно голый, и обернулся полотенцем. — Ты как? — наконец выдавил он. — Хорошо, а ты? — Ее голос был равнодушен, почти бесстрастен. Мелкий ливень лизал окна снаружи, размывая вид. — Тоже хорошо. Кристофер натянул трусы и зачем-то взял расческу. Потом сразу положил ее обратно. В дверь постучали. — Да? — спросил он. — К тебе пришли. Твоя сестра, — сказал Том и закрыл за собой дверь. — Моя сестра, Александра, хочет… — Я слышала, — перебила Сандрин. — Я сейчас уйду, только дай мне минутку одеться. — Давай я выйду и с ней поговорю. Я вернусь. Извини, пожалуйста. Она прижала колени к груди, натянула до подбородка одеяло и провела руками по бокам Кристофера. Он надел брюки и сел на кровать. Протянул руку к ее лицу. Было приятно. Она прильнула к его ладони теплой, гладкой щекой. — Сандрин, прости. Возможно, прошлая ночь была ошибкой. Я просто пока не могу сказать. В дверь снова постучали, на этот раз громче. — Она говорит, это важно. Он убрал руку и показал в сторону двери. — Сейчас, только узнаю, в чем дело. Я вернусь. Он застегнул рубашку и открыл дверь, ровно настолько, чтобы проскользнуть наружу и снова закрыть ее. Александра сидела за кухонным столом вместе с Томом, который казался взволнованным и сразу извинился, а потом ушел в свою комнату, когда к ним присоединился Кристофер. — Что такое? Все в порядке? Ты выглядишь… — Я хочу, чтобы ты поехал со мной, прямо сейчас, — ответила она. — Ты готов? Я приехала за тобой на машине… — Что случилось? Что-то с отцом? — Он в порядке. Кое-что другое. Я не могу тебе сейчас сказать. Я должна показать тебе. Пожалуйста, собирайся и поехали. Он вернулся в свою комнату. Сандрин сидела на кровати, полностью одетая. — Мне придется уехать. Похоже, что-то случилось. — Что такое? — искренне обеспокоилась Сандрин. — Не знаю. Она не говорит, но мне нужно уходить прямо сейчас. — Он натянул вчерашние носки. — Прости, но я не смогу тебя проводить. — Я готова. Выйду вместе с тобой. Кристофер бросил шнурки, так и не завязав. — Нет, там моя сестра. Что-то случилось. Я не хочу ее расстраивать. — Расстраивать ее? О чем ты? Ты стыдишься меня? Он подошел к кровати, возле которой она стояла, и обхватил ладонями ее локти. — Нет, конечно, просто не хочу усложнять ситуацию. Если действительно случилось что-то серьезное… — Он убрал руки. — Пожалуйста, ты можешь выйти, когда мы уйдем? — Может, мне просто вылезти из окна и спуститься по водосточной трубе? — Мне не до шуток, — произнес Кристофер. Она снова села на кровать. Он положил руку на дверную ручку и повернулся: — Извини. Мне надо идти. Поговорим позже, ладно? — Конечно. Иди. Надеюсь, все в порядке, — ее голос звучал отдаленно, словно она была в другой комнате и говорила через стену. — Хорошо. Пока. — Он ушел, оставив ее одну в своей кровати. Кристофер и Александра спустились по лестнице на улицу. Она раскрыла свой маленький зонтик, чтобы дойти до машины. — Что такое, Алекс? Что происходит? — Сама не знаю. Отец сказал привезти тебя, потому что ему надо сообщить нам обоим что-то очень важное. Больше я ничего не знаю, клянусь. — Она вставила ключ в зажигание, и машина с урчанием завелась. — Кристофер, с кем ты разговаривал? У тебя в комнате кто-то был? — Нет, разумеется. Давай, поехали домой. Во время поездки они не разговаривали. Он думал о Сандрин, как она сидит одна в его комнате, а потом выходит, закрывает за собой дверь и идет домой. Тем временем дождь прекратился. Алекс подъехала к дому. Они вместе вошли в тихий дом. Алекс жестом указала ему на закрытую кухонную дверь в конце коридора. За столом сидела Ребекка. Она стала выше, под сто шестьдесят сантиметров, примерно по плечо Кристоферу. Ее образ, который он себе представлял, не шел ни в какое сравнение с ее настоящей красотой. На ней было длинное платье, оно идеально сочеталось с ее шляпкой, прямо как в модных журналах, которые любила разглядывать Александра. — Сюрприз, — прошептала она. Ребекка поцеловала Кристофера в щеку и обняла его за шею и плечи. С ней был молодой человек. Блондин с загорелым лицом, он казался Кристоферу смутно знакомым. Ее спутник пристально наблюдал, пока она не разомкнула объятья. — Кристофер, это Джонатан. Джонатан, это мой самый старый и дорогой друг, Кристофер Зелер. Джонатан встал, обменялся с Кристофером крепким рукопожатием и молча сел на место. — Ну как? — спросил Стефан. — Как вам сюрприз? — Потрясающе. Кто этот человек? — думал Кристофер. — Что он делает в доме моего отца?