– Я опять проиграл. – Боже, они разбились! Выражение лица у Микки было потрясенным и встревоженным. Теперь все трое стояли на зеленовато-синей траве и смотрели на находку. Это был корабль. Или то, что осталось от него после удара носом о землю на ужасающей скорости. Корпус на пятьдесят футов погрузился в грунт. Выступающие части срезало при падении и разбросало по всему полю. Тяжелый двигатель сорвался с крепежа и смял кабину. Стояла жуткая тишина, и по обломкам трудно было даже определить тип корабля. Как будто огромный ребенок утратил интерес к своей игрушке и бросил ее на землю, наступил, а потом еще расколотил камнем. Мейсон содрогнулся. Давно ему не приходилось видеть такие аварии. Он почти позабыл о постоянной угрозе потери управления, свистящего падения сквозь атмосферу и жестокого удара о поверхность. Чаще разговор заходил о риске застрять на орбите. А теперь он вспомнил еще одну опасность в своей профессии. У него сжалось горло. Росс пнул ногой кусок металла: – Много не скажу, но, похоже, это был кто-то из наших. Мейсон хотел было ответить, но передумал. – Судя по двигателю, это точно наши, – согласился Микки. – У нас ракеты однотипны, – услышал Мейсон собственный голос. – Все до одной. – Правильно, это наши, – подтвердил Росс. – Какие-то бедняги с Земли. Что ж, по крайней мере, они умерли мгновенно. «Так ли?» – спросил себя Мейсон и вообразил охваченную ужасом команду в кабине корабля, что несется к земле, словно выпущенный из пушки снаряд, или, может быть, вертится и трясется, как безумец в виттовой пляске, а гироскоп тщетно пытается выровнять полет. Крики, отрывистые приказы, призывы к Небесам, которых эти люди никогда прежде не видели, к Богу, который, возможно, был тогда где-то в другой Вселенной. А затем планета надвинулась на них и ударила со страшной силой, раздавила всмятку. Мейсон снова вздрогнул от таких мыслей. – Пойдем посмотрим, – сказал Микки. – Не уверен, что так будет правильно, – сказал Росс. – Мы считаем, что это наши. Но мы можем и ошибаться. – Господи! Думаете, там остался кто-то живой? – спросил Микки. Росс промолчал. Но все понимали, что он видит перед собой то же, что и другие: искореженную громадину. Никто не мог пережить такую катастрофу. Твердый взгляд. Плотно сжатые губы. Недолгий обход вокруг корабля. Короткий, незаметный остальным кивок. – Попробуем войти здесь, – распорядился Росс. – Держитесь вместе. Мы должны побывать на борту. Только тогда на базе смогут определить, что это был за корабль. Он уже решил, что это были земляне. Астронавты подошли к тому месту, где корпус разошелся вдоль сварного шва. Толстый металлический лист согнулся так же легко, как бумага. – Мне это не нравится, – вздохнул Росс. – Но все же… Он кивнул на отверстие, и Микки протиснулся внутрь. Картер тщательно осмотрел перила, затем провел рукой в рабочей перчатке по стене и наткнулся на острую кромку. Он сообщил об этом остальным, и они полезли в карманы своих комбинезонов за перчатками. Затем Микки шагнул в темную утробу корабля. – Подожди! – крикнул Росс. – Я сейчас подойду. Капитан поднялся наверх, и его тяжелые ботинки зашуршали по оболочке ракеты. Он забрался в отверстие, и Мейсон последовал за ним. Внутри было темно. Мейсон прикрыл глаза, чтобы привыкнуть к смене освещения. Снова открыв их, увидел два ярких луча, скользящие по запутанному клубку труб и перегородок. Он достал и включил собственный фонарь. – Здесь все сломано, – пробормотал Микки, со страхом глядя на мертвые механизмы. Негромкое эхо отразилось от стен. А когда оно смолкло, на астронавтов опустилась полная тишина. Они стояли в тусклом свете, и Мейсон уловил резкий запах поврежденного двигателя. – Следи за этим запахом, – приказал капитан Микки, протянувшему руку в поисках опоры. – Не хватало нам еще отравиться. – Я слежу. Микки поднялся по изогнутой лестнице, одной рукой подтягивая свое мощное тело, и направил фонарь вверх. – Кабина вся искорежена, – сообщил он, покачав головой. Росс карабкался следом за ним. Мейсон шел последним, обводя лучом бесконечный уродливый лабиринт, дикий хаос, когда-то бывший могучим кораблем. Он то и дело удивленно присвистывал, видя в свете фонаря очередную бесформенную груду металла. – Заперто, – сказал Микки, стоя на изогнутом кренделем мостике и держась за внутреннюю стену корабля. Он снова ухватился за ручку и попытался открыть дверь. – Дай фонарь, – велел Росс. Он направил два луча на дверь, и Микки потянул за одну из ручек. Он громко сопел, лицо покраснело от напряжения. – Нет, – покачал он головой. – Заклинило. К ним подошел Мейсон. – Возможно, кабина все еще под давлением, – тихо проговорил он, и ему не понравилось, как прозвучало эхо. – Сомневаюсь, – подумав, ответил Росс. – Скорее всего, перекосило раму. Помоги Картеру. Росс кивнул на Микки. Мейсон ухватился за одну ручку, а Картер за другую. Они уперлись ногами в стену и потянули изо всех сил. Дверь держалась. Они поменяли захват и удвоили усилия. – Эге, поддается! – сказал Микки. Они нашли новую опору для ног и опять дернули. Раму и в самом деле перекосило. Дверь приоткрылась и снова стала намертво. Им едва удалось протиснуться боком. В кабине было темно. Мейсон вошел первым и осветил пустое кресло пилота. Следом прошуршал Микки и заводил лучом в поисках кресла навигатора. Его не оказалось вовсе. Переборка, экран, стол и кресло – все было смято упавшим сверху листом обшивки. У Мейсона перехватило горло, когда он подумал, что сам мог бы сидеть в этом кресле. Росс тоже вошел. Три луча кружили по кабине. Удержаться на косой палубе было непросто. Это навело Мейсона на мысль о смещении центра тяжести и постепенном сползании… …в угол, куда он внезапно нацелил свой фонарик. Сердце бешено забилось, по спине пробежал холодок, немигающий взгляд уставился в одну точку. Ноги сами собой заскользили под уклон. – Здесь, – хрипло сказал он. В углу лежал труп. Мейсон едва не споткнулся об него, но вовремя остановился. Он услышал шаги Микки и его голос. Сдавленный испуганный шепот: – Матерь божья! Росс ничего не сказал. Никто из них больше ничего не сказал, слышалось только судорожное дыхание. Потому что там, на полу, лежали они сами. И все трое были мертвы. Мейсон не знал, сколько они так простояли, молча разглядывая изувеченные тела. «Как должен вести себя человек, стоящий рядом с собственным трупом? – крутилось у него в голове. – Что он должен сказать? Каким должно быть его первое слово?» Трудный, опасный для сознания вопрос. Но это действительно произошло. Он стоит здесь – а у него под ногами лежат мертвецы. Пальцы Мейсона онемели, он пошатнулся на наклонном полу. – Господи… – снова прошептал Микки. Он направил фонарь на собственное лицо. Его губы дернулись. Затем все трое осветили свои лица, яркие полосы света соединили их с телами двойников. Наконец Росс выдохнул, и в спертом воздухе кабины прозвучал его напряженный голос: – Картер, найди выключатель аварийного освещения и проверь, работает ли. – Сэр? – Выключатель! – рявкнул Росс. – Аварийное освещение! Мейсон и капитан остались на месте, а Микки прошаркал вверх по наклонному полу, задевая ботинками металлические обломки. Мейсон закрыл глаза, но никак не мог сдвинуть ногу, прижатую к мертвому телу. Словно был к нему привязан.