– Помнишь тот раз, когда ты чувствовала, что в ванной завелись привидения? – поинтересовался я. – Так то была мышь. Она принялась собирать тарелки. – Ты тоже замужем за слепцом? – спросила она Мардж. – Все мужчины слепцы, – сказала Мардж, сопровождая мою несчастную провидицу на кухню. – С этим приходится мириться. Мы с Филом закурили. – Ну а теперь шутки в сторону, – сказал я так, чтобы девочки не услышали. – Как ты считаешь, здесь что-то не то? Он пожал плечами. – Не знаю, Рик, – сказал он. – Совершенно очевидно только одно: это чертовски странно – платить за такое жилье так мало. – Угу. Да, подумал я наконец всерьез. Странно это все. Следующим утром я остановился поболтать с нашим участковым. Джонсон пешком патрулирует окрестности. Он говорил мне, что в нашем районе имеются банды, сложная дорожная ситуация, да и за детьми необходимо приглядывать, особенно после трех часов дня. Он славный парень, этот Джо, весельчак. Я каждый раз останавливаюсь с ним поболтать, когда куда-нибудь выхожу. – Моя жена подозревает, что в нашем доме происходит что-то противозаконное, – сказал я ему. – И я подозреваю то же самое, – сказал Джонсон чертовски серьезным тоном. – Я невольно прихожу к выводу, что за этими стенами шестилеток заставляют плести корзины при свете свечей. – Под надзором горбатой старой карги с кнутом, – добавил я. Он печально кивнул. Потом огляделся по сторонам с заговорщическим видом. – Но только ты никому не говори, – попросил он. – Я хочу сам раскрыть это дело. Я похлопал его по плечу. – Джонсон, – сказал я, – твоя тайна умрет вместе со мной. – Я тебе так благодарен, – сказал он. Мы засмеялись. – Так как поживает супруга? – спросил он. – Подозревает, – сказал я. – Любопытствует. Расследует. – Все как всегда, – заметил он. – А значит, все в порядке. – Точно, – сказал я. – Наверное, пора запретить ей читать журналы со всякой научной фантастикой. – А что она подозревает? – поинтересовался он. – Ну… – Я усмехнулся. – Это только предположение. Она считает, что рента слишком мала. Все кругом платят на двадцать – пятьдесят долларов больше, чем мы, как она утверждает. – Это правда? – спросил Джонсон. – Ага, – сказал я, тыча его кулаком в плечо. – Но только никому! Не хочу, чтобы об этом пронюхал арендодатель. И я направился в магазин. – Я так и знала, – сказала Рут. – Я знала! Она впивалась в меня взглядом, отгородившись тазом с влажным бельем. – Что ты знала, дорогая? – спросил я, опуская на стол пачку бумаги, за которой ходил на другой конец улицы. – Это место просто прикрытие, – сказала она. Она взмахнула рукой. – Ничего не говори, – сказала она. – Просто послушай меня. Я сел. Подождал немного. – Да, дорогая, – сказал я. – Я обнаружила в подвале машины, – сказала она. – Какие именно машины, детка? Пожарные? Она сжала губы. – Ладно, хорошо, – произнесла она несколько раздраженно. – Я видела то, что можно пощупать. Она действительно имела в виду то, что говорила. – Но я тоже бывал в подвале, детка, – сказал я. – Как получилось, что я не видел там никаких машин? Она огляделась по сторонам. Мне не понравилось, как она это сделала. Она озиралась так, словно действительно думала, что кто-то мог притаиться у окна, подслушивая нас. – Потому что они под фундаментом, – сообщила она. Я смотрел озадаченно. Она вскочила на ноги: – Проклятье! Пойдем, и я тебе покажу! Она схватила меня за руку, и мы пошли по коридору к лифту. Она мрачно смотрела на меня, пока мы спускались, крепко зажав мою руку в своей. – И когда ты их видела? – спросил я, стараясь не рассердить ее. – Когда стирала белье в нашей прачечной в подвале, – сказала она. – То есть я имею в виду, уже в коридоре, когда несла белье обратно. Я входила в лифт и увидела дверь. Дверь была немного приоткрыта. – И ты вошла? – спросил я. Она посмотрела на меня. – Да, ты вошла, – признал я. – Я спустилась по ступенькам, и там был свет и… – И ты увидела машины. – Я увидела машины. – Большие? Лифт остановился, дверцы открылись. Мы вышли. – Я тебе покажу какие, – сказала она. Там была гладкая стена. – Это здесь, – сказала она. Я посмотрел на нее. Постучал по стене. – Детка… – произнес я. – Не смей ничего говорить! – отрезала она. – Ты что, никогда не слышал о дверях в стене? – А в этой стене была дверь? – Стена, скорее всего, выдвигается, – сказала она, принимаясь простукивать стену. По мне, так звук получался весьма солидный. – Проклятье! – произнесла она. – Я так и слышу, что ты хочешь сказать. Я не стал этого говорить. Я просто стоял и смотрел на нее.