Он использовал последние резервы. Все, чем обладал когда-либо, все, что осталось ему доступно после семисотлетнего сна. Тучи над головами двух армий набрякли густым мраком. Но это были не дождевые облака. Это была Тьма. Длинные пальцы сомкнулись в кулак, и серое небо разорвала молния. — Бьельн! — крикнул Рейв, и его голос пронесся над всем полем, заставляя на миг замереть войска Совета. А зомби, стоявшие вокруг стены за неимением места внутри крепости, распахнули гниющие рты, повторяя клич хозяина. Их глаза вспыхнули алым, и они двинулись вперед. Бьельндевир услышал призыв мгновенно. Он сменил траекторию полета, спикировав на первые ряды нападающих, уже приближавшихся к Рейву. Недалеко от земли огромная пасть распахнулась, и зеленое пламя вырвалось из костяного горла, паля головы пехоты и тварей Лихих лесов, подконтрольных друидам. Раздались крики ужаса и боли. Люди падали на землю кровавой жижей, заживо превращаясь в грязь. Огромное количество эманаций смерти ринулось в анарель Рейва. Он резко вздохнул, не сводя взгляда с бледнеющей девушки у себя на руках. Проклятье… Все было как прежде. Все, как он любил. Чужие смерти давали приток магии, позволяя поднять все больше мертвецов, делая подконтрольных ему зомби сильнее и выносливее. Он мог вести эту войну бесконечно. А враг не понимал, что чем дольше длится битва, тем сильнее он становится. Но не сегодня. Сегодня все пошло не так. Потому что и сотен тысяч смертей не хватит, чтобы оживить его Ангелину. — Малышка… — прошептал он, проведя окровавленной рукой по серебристо-стальным волосам. — Что же я наделал? Зачем позволил тебе?.. Над их головами уже вырос полог Тьмы, непроницаемый для стрел и вражеской магии. — Надо отходить в замок, ваше темнейшество! — крикнул из-за спины Глейн, звякнув доспехами. Он сделал несколько шагов вперед и отразил удар престолохранителя, который явно все еще намеревался собственноручно убить Рейва. Маги, что были рядом с ним, не стали действовать так же агрессивно и уже пятились назад, к своей армии. Похоже, они не желали находиться так близко от того, кто способен управлять тысячами мертвецов. Маги всегда были умнее простых воинов. За это Рейв их и уважал. Но сейчас некроманту не было до них дела. Он поднял голову вверх, последний раз вглядываясь в глаза приземлившегося неподалеку Бьельндевира, рассматривая его широкие крылья, кровавый виал у него в груди. Это была их последняя встреча. Однако тут как нельзя кстати появился Ульфрик Айрис. Странно, но на этот раз Рейв его не видел. Лишь слышал злой, полный яда голос: — Забудь об Ангелине! Пока она жива, высоси из нее остатки магии! Еще есть время. Сделай это, Тьма забери тебя! Она все равно не жилец. Убей ее и уничтожь их всех. Всех тех, кто посмел встать у тебя на пути. Кто посмел бросить вызов Рейву Эридану. Будь тем, кого я убил! Будь королем мертвых, а не бесславным слабаком, которого уничтожила смерть соплячки! Некромант покачал головой, снова взглянув на Бьельндевира, который схватил зубами попытавшегося напасть на него грифона и поднял высоко над землей, перекусывая тому позвоночник. — Ко мне, Бьельн! — крикнул он, выбросив вперед волну Тьмы. Дракон сложил крылья и на лапах подошел к некроманту. Его глаза, в которых клубился мрак, то и дело вспыхивали алым голодом. Мужчина знал, что зверю трудно справиться с собой. Но он старался. — Прости, друг, — прошептал некромант и сорвал с руки цепочку черепов. Алые глазницы снова призывно сверкнули. — Het fastereb…[14] Слова эшгенрейского сорвались с губ, мгновенно ломая заклятие подчинения высшей нежити. Бьельндевир больше не был связан ни с ним, ни с Ангелиной. Огромное чудовище распахнуло пасть и громко закричало. Страшный рев разорвал окрестности, застывая в распахнутых глазах воинов, леденя сердца всех живых. Кровавая пелена заволокла взор высшей нежити, которой больше никто не управлял. Это был уже не тот Бьельн, которого некромант знал всю свою жизнь. Это была высшая нежить, невероятно сильная и невероятно голодная. — Прости, — еще раз сказал мужчина, создавая призрачную удавку и накидывая ее на шею дракону. Одно движение, и огромный монстр склонил голову, скрипя костями. Бьельндевир рычал, издавая звуки, напоминающие гул проклятой Бездны. Никто не смел приблизиться к ним в этот момент. Ни воины вражеской армии, ни зомби, подконтрольные самому Рейву. Лишь Ангелина беззвучно истекала кровью рядом, и командир гарнизона Глейн дрался с престолохранителем Тренвиром. Остальные словно ждали исхода этой маленькой катастрофы, развернувшейся под защитным пологом Тьмы короля мертвых. Рейв знал, что после разрыва связи костяной дракон ослаб. Но он не мог ждать, пока нежить наберет силу существовать самостоятельно. Для этого не было времени. Сердце Ангелины отсчитывало последние удары. И некромант лишь надеялся, что успеет. Как только шея Бьельндевира оказалась достаточно близко, Рейв быстрым движением скользнул под огромную голову, беспорядочно смыкающую челюсти то слева, то справа от него, просунул руку сквозь грудную клетку монстра. Кости легко пропустили кисть мужчины. Рейв сомкнул пальцы на пульсирующем алом сердце и с силой вырвал его из груди чудовища. В ту же секунду дракон рассыпался в прах. Лишь напоследок из его глаз исчез темный кровавый голод, на миг вернув взгляду древнего существа осмысленность. «Спасибо», — раздалось в голове некроманта, и налетевший ветер развеял костяную пыль. Рейв не давал себе передышки. Ливия Рендан поставила его в ситуацию, выход из которой означал гарантированно потерять что-то очень важное: либо свое бессмертие и костяного дракона, либо Ангелину. Никогда еще выбор не был таким простым. Упав на колени перед девушкой, некромант вынул старую, почти рассохшуюся пробку из виала крови. Жидкость внутри давно изменила цвет с рубинового на темно-фиолетовый, но она не могла поменять своих свойств. Он осторожно приподнял голову Ангелины, чувствуя, как его трясет изнутри. Он никогда не видел ее настолько бледной. Даже когда ее чуть не убило проклятие. Даже когда она задыхалась без лекарства от приступа своей болезни. И это огромное мокрое пятно на ее груди. Его было едва видно, но стоило присмотреться, как внутри все холодело. И в голове билась лишь одна мысль: «Только бы успеть, отец Тьмы, только бы успеть…» Стиснув зубы, Рейв влил в рот Ангелины содержимое бутылочки. То, что сохраняло ему самому жизнь все эти семь сотен лет. То, что делало его почти бессмертным. Секунда, другая. Время потекло оглушительно медленно. Если еще мгновение назад что-то гремело и взрывалось поблизости, то теперь на мир будто упала ватная тишина. Рейв не видел ничего вокруг. Только узкое, смертельно бледное лицо некромантки с золотой кровью. Некромантки, которая украла его сердце. — Это я виноват, — прошептал он еле заметно укачивая неподвижную девушку на руках и больше не глядя на нее, не приходящую в сознание. — Я виноват, что Ливия Рендан стала такой. Я виноват, что она захотела отомстить. Прости меня, малышка. Но Ангелина не отвечала, становясь все более холодной и неподвижной. Рейв закрыл глаза, которые резало, словно стеклянной крошкой. Горло саднило, а грудь рвал едва сдерживаемый крик. — Прости меня, — выдохнул он, сквозь зубы, прижимая ее сильнее. Видя краем глаза, что где-то вдали, далеко-далеко в другой вселенной, войска Совета все ближе подходят к стенам Файрела, тесня зомби. К нему и Ангелине никто не приближался. Полог Тьмы надежно скрывал их обоих. Каждый, кто подошел бы достаточно близко, должен был рассыпаться в прах. — Ваше темнейшество, надо уходить, — тихо проговорил над ухом Глейн и положил руку ему на плечо. С сочувствием. Рейв дернулся, сбрасывая кисть с яростью. Сдерживая себя, чтобы не убить наглеца на месте. «Он всего лишь хочет как лучше. Он всего лишь думает, что Ангелина мертва…» — Пошел прочь, — рявкнул некромант, глубоко вздохнув. Безуспешно пытаясь успокоиться. Аспер Глейн благоразумно отошел на пару шагов, не беспокоя больше повелителя. С герцогом Тренвиром он уже покончил. Рейву некогда было думать о том, почему престолохранитель так подставился под удар и кто теперь возглавляет атаку на Файрел. Не хотел он думать и о том, что будет дальше и с каким врагом ему предстоит сражаться. Ему впервые в жизни было плевать. Он провел рукой по серебристо-стальным волосам, которые словно потускнели. Коснулся рукой окровавленной груди и не услышал больше биения женского сердца. — Ангелина, — проговорил он, не узнавая собственного охрипшего голоса. — Прости меня, Ангелина. Прости, что не сказал, когда было время. Я тоже люблю тебя, малышка… Он закрыл глаза с одним-единственным желанием — больше никогда их не открывать. Каждую секунду внутри него что-то сгорало, превращаясь в пепел. — Ну так бы и сразу, — раздался вдруг слабый голос, и некромант не поверил своим ушам. Он задержал дыхание, боясь пошевелиться. Боясь открыть глаза. А когда наконец сделал это, увидел напротив светлое лицо с еле уловимым оттенком румянца. И улыбку, которую он не думал больше увидеть. — Ангелина, — выдохнул он, прижимая ее к себе, зарываясь пальцами в волосах, снова вдыхая ее сладкий дурманящий запах. Настоящий, живой. — Ангелина… У него не было слов, чтобы выразить переполнявшие его чувства — радость, удивление, неверие, восторг, эйфорию, снова неверие. И любовь. Он целовал ее лицо, глаза, щеки, уголки смеющихся губ. Снова прижимал к себе, боясь, что она вновь может исчезнуть. А она улыбалась и отвечала на его поцелуи. — Ну что ты, — проговорила она наконец, беря его лицо в свои маленькие ладошки. — Перестань, я живая. Не знаю, что ты сделал, некромант, но, похоже, ты умеешь управлять не только смертью, но и жизнью. А потом она вдруг нахмурилась и быстро оттянула поврежденный корсет, заглядывая под него. — Ты же не превратил меня в нежить? — выпалила она, дотрагиваясь до груди, раны на которой больше не было. Остались лишь пятна крови, но даже кожа на месте повреждения была целой. — Малышка, если ты еще раз так сделаешь, я продемонстрирую всем войскам Совета и гарнизону Файрела, насколько ты живая, — с улыбкой ответил он, оправляя ткань платья, под которым так явно выступала ее полная высокая грудь. — Или ты сделаешь это сама, когда будешь сладко стонать от удовольствия. Ангелина притворно закатила глаза. — Да вы развратник, граф Эридан, — усмехнулась она. — Но я, так и быть, вас прощаю. Только в следующий ра… — Выходи за меня замуж, — перебил он, широко улыбаясь и вставая на одно колено. — Кольцо рода Эриданов уже на тебе, так что осталось лишь согласиться. Он приподнял ее руку, на которой сверкал перстень с крупным рубином, и поцеловал. Ангелина широко раскрыла глаза, кажется, не веря, что слышит это. Ее губы слегка распахнулись, а дыхание застряло в горле.