И Хьюго решил стать тем, кто будет выбирать! Помните о моём умении во многозадачность? Согласна, не очень я себя показала в этом, но это пока. Хотя… в общем сначала я возмутилась. Это ж надо — выбирать он будет. Вместо сына там какого-то. Нет, постойте. Вместо принца. Вот этого самого самодержавца сына! Ой… ой-ой-ой! Потом я, конечно, офигела тут же, вот моментиком — это просто “мамочки мои”! Я внутри этой выставки же, правда и представить страшно, что Хьюго… а? Он решил заменить принца этого из-за меня? Потому что… потому что… А собственно почему? Рыбка мой в этот момент фыркнул. Император Йохан Простой на меня с вопросом посмотрел. Ну, тут ясно — Барт слышит мои мысли, а вот он (как же приятно) нет! — Знаете, это… — я икнула. — Что ж такое! Зачем? — Не могу знать, — ответил Йохан этот, а у меня есть определённо понимание, что всё-то он знает. “Точно”, — согласился со мной Барт. Я глянула на него искоса, потом вернулась к императору. — А… но… ик… а… Император не сдержался и рассмеялся. Но оно и понятно. Я насупилась, продолжая икать. — Вы очаровательны, Мари, а моему дядюшке нравится спасать девиц в беде. Не сказал бы, что вы так уж и в беде, но видимо он считает иначе, — повёл бровью правитель. Знаете. А мне надоело. У меня от их богической мимики скоро глаз будет дёргаться! Не богически! — Он просто обещал вернуть меня домой, — и я вспомнила об этом просто, чтобы защитить своего ректора. Что за подход к нему такой… пренебрежительный? — А вы хотите? — Ну а как же? И так хитро прищурился этот император Йохан. Вот совершенно не нравится мне его прищур. — Ваш фамильяр сказал, что не хотите, — заметил он, а я зыркнула на Барта. И правда сказал. — Дело же не в этом, — возразила, но поняла, что ничего не поняла и потеряла смысл и нить нашего разговора. А император лишь хмыкнул, задал ещё пару вопросов… рыбке. А я сидела и только икала, стараясь не расплакаться с досады. За меня даже здесь рыбина всё решает. Обалдеть! — Не грусти, — попытался взбодрить меня Барт, когда император распрощался с нами, обещая решить что-то с этим браслетом и вообще моим участием в отборе, но всё же заметив ещё раз, что я очаровательная. Знаете, как девчушке трёх лет сказать, что она красавица и конечно встретит своего принца. — Так вот, почти принц, — заметил рыбка. — И чего ты, в самом деле, я решаю, потому что старше тебя, а ты вот заика у меня. Успокоил! — Марусь, обещаю, что всё будет в ажуре! Отвечаю. В паре отборов я уже участвовал. Так что — сначала идёшь вот с девицами остальными знакомишься. Потом значит делишь их на своих, чужих, ищешь себе подруженцию, потом назначаешь главную стервеллу. И вперёд. — Вперёд? — кажется я тоже научилась бровями двигать. Насколько изящно не знаю, но двигаю вот. И фыркаю. И икаю. — Так да — на абордаж, ссссу… сударушка моя! И мне бы обидеться, но… я рассмеялась. Не могу. Всё — вызывайте санитаров! Но и ладно. Только не успела я вообще что-то уточнить, как пришла эта вот, как там Барт её назвал “мадам Камбала” и приказным тоном заявила, что надо идти трапезничать. Барт меня отправил, с наказом не прерывать с ним связь. Ещё знала бы я, как избавиться от него в моей голове, но на эту мысль, он лишь заявил, что вот и славно, но и хорошо и вообще рановато мне плавать самой по себе. Ну, а дальше… Ох… Когда-то я тоже чувствовала себя чужой. Своей толком не стала. Но по крайней мере научилась, как это — мимикрировать? Но то мой мир, гибкая психика подростка и возможность найти друзей несмотря ни на что, а точнее вопреки. Но и мне повезло. Вот Машку встретила. Боевую и пробивную. А тут — это такое что-то на элитном, люксовом и брендовом языках, только вписанном вот в реалии меня сейчас окружающие. Санаторий для сливок общества. Со шведским столом. Потрясающее что-то, правда! Еды я набрала — просто перенервничала. Когда опомнилась, у меня на тарелке было всего-всего и кривые взгляды даже тех, кто тоже вроде не находился на диете, подбирая битые жизнью, точнее поварихой местной, листики салатные. А усевшись за один большой стол, я поймала взгляды тех, кто за ним уже сидел. И где тут искать своих, чужих? И, простите, но на “королеву стерв” тут все тянут, даже форы дадут в сто, нет, в тыщу баллов. “Не думай ты о них! — подбодрил меня Барт. — Просто поешь и всё! Выбирать не они будут, а ректор твой шикарный, а ты его уже покорила, хоть чавкать начни, он кажись умилиться до слюней!” И я решила, что и правда… чего это я? Поела, хотела пойти в комнату, но тут оказалось, что у нас типа интерактивная программа, а именно посиделки в потрясающе невероятной музыкальной гостиной. Кто-то сыграл, кто-то спел, кто-то станцевал. Кто-то в уголочках шушукался. Все такие, знаете, такие… “Гиены на выгуле, только красивые”, — прокомментировал в моей голове Барт. И я очень старалась не хихикать сама с собой, держалась, хотя комментариев он в моей голове насыпал смерть, как много. Но не сдерживалась и теперь они просто считали меня чокнутой, внимание перестали обращать и вовсе, но и попытку найти себе “подружку” я тоже упустила. “Не парься, я и в подружку могу!” — Девочки, — влетела одна, которая кажется в туалет отходила… или простите “носик пудрила”. — Вы не предоставляете, но жених поменялся! И тут все такие на неё смотрели в недоумении. А я такая — ужас, им даже не сказали! Это же! Это! А как же — права женщин, эмансипация, вот это Восьмое марта, средства гигиены и право работать? Кошмар! Я даже начала жалеть их всех. Но… — На кого? — спросила сидящая в окружении нескольких других девица. — На его светлость герцога Хьюго Ван дер Карамана, господина ректора Магической Академии Ауэрина, — выдала та, что прибежала. Эта вот, ну та, что спросила, сделала такое лицо… такое — словно ей сказали, что конюх женихом теперь будет. И, нет, ну понятно, что они все расстроены, потому что ужасная практика какая-то — парад невест. У меня в мире есть конечно конкурс красоты, но я всегда на это так смотрела… как бы с осуждением. — А что у него есть? — уточнила вот эта. — Ну, как же, — возразила другая. Ииии… они стали перечислять его земли и достаток, словно они банки, которые обсуждают заёмщика. Потом прошлись по его качествам, как мужчины… — Он ничего так. Красивый. — Нет, Вильхельм красивее, — видимо это они про принца и несколько из присутствующих всхлипнули, кто-то томно вздохнул, кто-то картинно в обморок собирлся грохнуться. — А я с ним танцевала, — заявила одна. И все вот эти фанатки к ней — “расскажи-расскажи!” — А я с ним в Академии училась, — озвучила другая и теперь все переместились к ней. А я захотела вот это платье сменить, потому что ещё немного и заклюют вопросами, да? — А герцог же старый. — Ну он ничего так. — Брось. Он дядя его императорского величества. — Ты принца, наследника, с дядей каким-то там не ровняй! — Ой, брось, когда там наследник, — тут девица зашептала, предусмотрительно оглянувшись на дверь, — наследие получит? — Говорят, что дядя этот из Академии ни-ни, так что тоже ничего — будешь хозяйкой, — и они осмотрели комнату, словно впервые в ней оказались. — Не дворец, конечно… — Зато он скорее помрёт, — выдала ещё одна. — Для мага он молод. — Но и донимать не будет, — и она тааааак повела своими бровями… Кто все эти страшные пираньи и какого хрена я тут между ними делаю? — Что ж, — выдала та, которая вот теперь уж определённо тянула на старшую в этом серпентарии кобру, — он богат, влиятелен, не дурён собой… маг. Дядя его величества. И она ещё что-то там сказала про его “плюсы”, а потом резюмировала, что принц конечно лучше, но за неимением лучшего… Вот же, су… сущая дрянь! — А ты видела Вильхельма? — спросила подсевшая ко мне девица. — Нет, — мотнула я головой.