А я почти врезался в гору, сотряс её, но и смог оттолкнуться всё ещё не очень подвластной моему сознанию лапищей и сменив траекторию полёта, со всей мощи, неосмысленной пока что моим разумом, влетел в него. Мы сцепились. И это тоже бывало у нас, когда кулаки заменяли слова и давали выпустить пар, но не в облике драконов же — огромные клыки, когти, хвосты, непробиваемая чешуя. И конечно он сбил меня, потому что он уже умел обращаться со своим драконом, а я нет совсем, я даже осознать не мог, что я теперь вот что-то такое! — Всё? — рыкнул он в меня, когда прижал всё же к земле в лесу у подножия горы, в которую я врезался. — Ты знал… знал! Ты сделал это… — я изловчился и ударил его лапой, с удовольствием видя, что задел всё же, пробил чешую и раскроил морду. Но и я человек внутри этой махины был в ужасе! Потому что… — Хьюго! — не сдавался Йохан, но и не бил в ответ. Просто держал и ждал, когда я перестану сопротивляться. — Зачем? — ревел я. — Это ты её забрал? — очевидное решение пришло мне на ум. Он умел ходить между мирами, умел ещё до того, как обрёл сущность огнедышащего чудовища, но с драконом стало ещё проще. Я поверить не мог — это он притащил Мари из другого мира, чтобы что? Пробудить моего дракона? Вытащить его на истинность… истинность? Меня ударило этим сильнее, чем пониманием, что я дракон. Точнее я знал, я знал, что внутри где-то там может быть дракон, но знать и вот чувствовать себя кем-то таким — разные вещи. И это — Мари моя истинная! Дракона! Не моя. А моя? Меня тянуло к ней из-за вот этих странностей связанных с предначертанным? Больно… — Я не забирал её, я не имею к её появлению и исчезновению никакого отношения, — ответил Йохан, но внутри меня уже разорвалось это. Прибило. С силой. Без пощады. Я сдался. Перестал сопротивляться. Он с сомнением уставился на меня, распластанного на земле, потом отпустил и сделал шаг назад. Следя и я понимал, что был наготове снова кинуться. — Хью, брат, — пророкотал Йохан. — Давай… — Ненавижу! — отозвался я безэмоционально. Меня словно выключили. — Я не знал, что она твоя истинная, я просто предполагал, — заметил он, так и не вернувшись в человеческую форму. — И предполагал верно. Разговор двух драконов. То, что нужно. — Положи кольцо и свали, — рыкнул я, радуясь, что на его дракона или может, когда я в драконе, проклятье василиска видимо не действует. Хорошо, что так, а то — статуя императора-дракона, это просто замечательно! — Если наденешь — не сможешь стать драконом, — предупредил Йохан. Я не ответил. Просто перевалился на бок, заметил едва уловимое движение и кольцо, оказавшееся на одном из деревьев, которые мы повалили, когда упали с неба. Мой племянник улетел, оставив меня одного. Но я долго ещё чувствовал его присутствие, видимо оставил, да только не без присмотра. Закрыл глаза, изучая мысленно здоровенное крылатое тело, с огненной сердцевиной где-то внутри. Это просто… — Хьюго, — через несколько дней сидения взаперти в своей комнате в поместье и рычания на попытки Йохана поговорить со мной, до меня добралась Кириана. — Ты думаешь, что не прогоню тебя? — спросил я невесело, когда она зашла в комнату, закрыв за собой дверь. — О, Хью, — её рука коснулась моего плеча. — Так нельзя. — А как можно? Я вернулся, сразу же запер себя и дракона. Потому что его тянуло туда, где он мог бы пройти сквозь пространство и время и найти то, что принадлежало ему. Он так считал. Он так понимал. Звериное, даже больше, чудовищное чувство собственничества. Мною не могло быть принято за должное, и конечно никак не мог втянуть в это Мари… Только вот это угнетало, не давало дышать, убивало. С каждым вздохом. Словно я дышал смертью. — Борода? Просто даже не знаю… Хью… — проговорила она, качая головой и гладя меня по заросшей бородой щеке. — Ты выглядишь ужасно, дорогой. — Чувствую себя так же, — ответил я. Не в силах её прогнать. Но или мне просто надо было с кем-то поговорить. Кириана была всегда честна со мной, сопереживала мне, чувствовала, я любил её, как сестру. — Отбор завершился, — проговорила она. — Девица, которая впала в сон, пришла в себя. Та, что стала белой, была возвращена мною в нормальное состояние — неплохое колдовство, — хихикнула она. — Алиссия была той, кто отравил отвар. — Алиссия? — нахмурился я. — Кто это? — Одна из невест. Она Хардгрейв. Родственница Тары. Явилась мстить за неё. — Что? — меня перекосило воспоминанием о женщине, которую любил только потому что она меня опоила дрянью привоторной. — Мстить Вильхельму? Его же отбор был изначально. — Всем Ван дер Караманам мстить, — пожала плечами Кириана. — А Вильхельм, кстати, вернулся в Академию. И ты правда назначил его своим секретарём? По сути же заместителем. — Да. — Хьюго, а ты уверен? — А что не так? — поинтересовался я. — Он сильный талантливый маг, спеси много, но он молод. Вот пусть посмотрит каково это управлять кем-то, там за один день столько всего случается — почти как война, только чуть цивилизованней. А магические ограничения, что есть на секретаре, не дадут ему всё развалить безвозвратно. И до девок не добраться. Сначала надо матрон очаровать. — Думаешь не сможет? — приподняла она бровь. — Даже если и так… Кириана рассмеялась. А вот я не мог. Совершенно не мог. — Хью, — покачала головой моя обожаемая невестка, — почему бы тебе не найти её? Ты же можешь. — Дракон может, ты хотела сказать, — отозвался я. — Ты и есть дракон, Хьюго, — заметила Кириана. Но я горько усмехнулся. Дракон и я, я и дракон — я и есть дракон. — Ты не прав… — Неужели? Подумай только, просто на мгновение — тебе же самой хотелось сбежать от Йохана, хотелось? Не ври мне! Огромное чудовище, которому только и надо… да и важно, что ему надо! Чудовище! Монстр! И это ты о магии знала столько всего! А Мари? Вчера узнала о том, что магия это не сказки, восхищённо хлопала глазами, когда я не позволил разбиться этому её аквариуму, или, щёлкая пальцами, призывал вещи из ниоткуда, а тут — дракон! Я сам не мог привыкнуть к тому, что Йохан — дракон! Не представляю, что она испытала, когда меня увидела! — Ты не можешь представлять, пока не узнаешь, — проговорила Кириана. — Не надо! Прошу тебя! Да и — у неё семья, жизнь, простая и понятная, без вот этого всего — щелчки пальцев, порталы, кристаллы, драконы! Это же не ящерка, а дракон, Кириана! Она меня увидит и умрёт от страха! — Хью, ты забываешь, что я тоже истинная Йохана. — А это вообще просто — это очередной обман моей жизни. Я судя по всему проклят по полной — каменный взгляд василиска, дракон этот внутри, так ещё и никакой любви, только если приворот или вот эта мерзкая тяга к кому-то, кого присвоить хочешь словно вещь! — Хью, а что такое любовь? Когда сердце замирает и ничего больше не надо, — тихо спросила меня Кириана. — Мне было очень плохо, когда Йохана не было рядом. Я страдала, умирала, невозможно было дышать, тревога и печаль. Непроходящие. Это увядание, понимаешь. Ты чувствуешь это. Сейчас. Но и сама Мари чувствует. Она страдает. Я знаю. И эти слова меня вывернули наизнанку. Мари страдает! Моя маленькая и такая волшебная девочка страдает. Из-за меня. А я забивал это по щелям, чтобы не сквозило, не звало куда-то туда, где она, — у неё семья, она не моя ни разу, ей не надо… но ведь и правда ничего о ней не знал. Ничего. Я сам не понял, как снял кольцо и отпустил дракона. Как пошёл за ним, оказался в лесу, в круге, что вёл в другие миры и нырнул в него, идя на зов истинности, туда, где было моё сокровище, моя душа. Это странное чувство, но перестав противится, я отпустил его противоестественность для себя. Но и дал слово — она прогонит и я уйду. Мир, где я явно почувствовал чарующий меня магический аромат, оказался серым и странным. И правда ни капельки магии в воздухе. Тишина и пустота. Мари я нашёл сразу. Но только. Нет. Тишина потому что я внутри какого-то похожего на зазеркалье места. Странно. Перевоплотился, надел кольцо. — Ох, нифига себе, долго же ты шёл, господин ректор, — услышал полный издёвки тон. Огляделся. — Или господин дракон? Прямо в воздухе, словно сидя на какой-то невидимом мне уступе, болтая ногами находился парнишка, не старше Вильхельма. Его руки так же упирались во что-то, чего я не видел. — Ты кто? — нахмурился я. — Барт, — ответил парень, — точнее, это последнее имя, которое я получил. Вообще у меня совсем другое, но какая в самом деле разница? — Барт? — что-то невозможно знакомое. — Ну да, Бартоломео девяносто первый, или просто Барт. Рыбка, чувак, рыбка в аквариуме, слышь, у тебя с памятью проблемы в сто пятьдесят? Не так уж и стар. Я старше! Я сдержался, чтобы не открыть рот от удивления.