Макс хмыкнул и уселся за МОЙ ноутбук, а я печально побрела к холодильнику – вот не было никогда во мне той черты, что позволяет настоящим женщинам в считанные минуты накрыть стол и накормить до отвала человек эдак десять. Да и рецептов, типа «Зять на пороге» или «Нежнейшая говядина за пять минут» в моем арсенале тоже не имелось. – Да не суетись ты, Регинка, я уже доставку заказал, – прервал мои размышления Серега, который уже вовсю суетился возле кофеварки. – Я тоже буду, – доставая молоко, пробубнила я. Мы степенно пили кофе, Сереня болтал о какой-то чепухе, обещал после всего втроем махнуть в отпуск на острова, где никто нас не достанет, а Макс с головой ушел в цифровую реальность, на нас внимания не обращал и выглядел до нельзя занятым. Любезно приготовленная чашка кофе так и осталась стоять на барной стойке не тронутой. Я же предавалась собственным мыслям. Как ни странно, под жизнерадостный бубнеж Сереги получалось очень даже неплохо. По большому счету, на причины, побудившие некоего Антонова Кирилла Сергеевича портить жизнь Ковальскому, мне было наплевать. Единственным, что меня волновало, была перспектива побеседовать с этим типом насчет нападения в подворотне. Я буду не я, если окажется, что он тут ни причем, потому что, как ни крути, а Евгеше или самому Баскову этот цирк был ни к чему. Вряд ли Басков заставлял бы меня рыть землю носом, будь документы у него, а что касается Аверина – если он так сильно не хотел расставаться с документами, мог пойти более простым путем и сделать себе копии что ли. Так что я была склонна считать виновным в нападении этого Антонова и с оптимизмом ждала возможности поговорить. Хотя радость, мягко говоря, была преждевременной – вот так сразу ждать чистосердечного от незнакомого, явно враждебно настроенного мужчины было бы верхом наивности, а у меня уже возраст не тот. Еще хотелось бы достоверно выяснить местонахождение документов: либо Степан сгинул вместе с ними, либо передал «работодателю» и уж потом сгинул. И я затрудняюсь ответить, какой вариант мне больше по душе. И то, и другое одинаково погано. В дверь позвонили, и я позволила Сереге открыть – он еду заказывал, он пусть ее и встречает. Ковальский наконец отлип от ноутбука, и мы втроем сели за стол. Диалог не получался, так как говорить все могли только о «деле», но по понятным причинам решили отложить эту тему до конца обеда. – Тебе звонят, – вывел меня из задумчивости голос Макса. С экрана телефона мне улыбалась мама, и я вспомнила, что родители обещали вернуться в воскресенье, то есть сегодня. – Алло, – я наплевала на приличия и ответила на звонок прямо за столом. – Привет, дорогая, – пропела матушка. – Привет, мам. Вы уже вернулись? – пытаясь скрыть досаду, спросила я. Разобраться с проблемами хотелось бы до возвращения родителей. – Еще вчера прилетели, не хотели тебя беспокоить, да и после полета у меня мигрень разыгралась. Ты же знаешь, как я не люблю самолеты. – Ну да, – невнятно ответила я. – Надеюсь, ты дома, потому что минут через десять мы с отцом будем у тебя, – обрадовала мама. – Конечно, заезжайте, – постаралась я скрыть уныние в голосе и обратилась к товарищам: – У вас пять минут на то, чтобы уйти. Ко мне едут родители. – А может мы в шкафу посидим, – нахально подмигнул Ковальский. – Послушайте, я не хочу им ничего объяснять. Давайте не будем усложнять мне жизнь, – попыталась я еще раз. – Знаешь, Регина, стесняться родителей нам уже как-то несолидно, – хмыкнул Серега, а блондин приосанился, выражая согласие с другом. – Вы просто не встречались с моими, – убито пообещала я, поняв, что оставлять меня одну никто не собирается. Оставшиеся несколько минут до их прихода мы провели в тишине. Единственное, что я сделала – так это метнулась к зеркалу проверить, в порядке ли прическа и платье. За чистоту в квартире можно было не переживать – зря что ли я все утро потратила на уборку, а Ковальский даже унитаз намыл. Но вот прозвучал звонок, я открыла дверь, и в квартиру влетела мама, что-то непрерывно щебеча, и расцеловала меня в обе щеки. Отец поздоровался и обнял. Выглядели оба загорелыми, отдохнувшими и в целом довольными жизнью. Как себя вести в подобной ситуации, я решить не успела, поэтому действовала слегка заторможено и на кухню вошла последней. А там уже Ковальский лобызал руку маменьке, попутно представляясь и перечисляя собственные успехи, а Сереня жал руку папе. Потом они поменялись, за исключением того, что Серый был не столь хвастлив и многословен, чем и заслужил мое негласное одобрение. – Регина, ну что же ты не сказала, что не одна, – попеняла мама, но блеск в ее глазах подсказал, что родительница крайне довольна. – Познакомьтесь, это мои родители, Аркадий Михайлович и Евгения Андреевна, – я указала на родителей, а затем махнула в сторону сообщников: – А это – бывшие одногруппники, Максим и Сергей. Ребята, кстати, уже уходят, – «тонко» намекнула я. – Ни в коем случае, – мама была совсем не прочь познакомиться с мужчинами и, полагаю, сосватать одному из них свою непристроенную дочь. Причем, не важно которому. А то, что эти двое находились у меня в гостях, только утвердило ее в том решении – хватка у маменьки о-го-го. Странно только, что явное несоответствие количества представителей разных полов никого не озаботило. Просканировав мужчин взглядом, она прищурилась: – Что-то не припомню их в твоей группе. – Ну знаешь, годы вообще мужчин не красят, так что… – попыталась я оправдаться, но полный возмущения кашель друзей не дал договорить. Маман рассудила, что пахнет жареным, и стратегически сплавила меня с кухни – «поговорить с отцом о делах», а сама осталась окучивать бедолаг. Впрочем, их жалко не было – сами напросились. Изгнанные, я и папа осели в кабинете – да-да, обустраивая квартиру, я не забыла выделить себе кабинет – и минут двадцать действительно обсуждали дела фирмы, а потом я отпросилась в отпуск – все равно работать толком не могу. – У тебя точно все в порядке? – вгляделся в мои очи отец. – Да, пап, все под контролем, – улыбнулась я как можно беззаботнее в надежде успокоить чересчур проницательного родителя. В ответ он лишь тяжко вздохнул. Хотя оно и понятно, после того, что приключилось с Машкой, моей младшей сестрой, поневоле начнешь видеть опасность там, где ее нет. А уж в моем-то случае рыльце в пушку не только у меня, но и у гостей, что восседают с мамой на кухне и, надеюсь, не наболтают лишнего. – Теперь я понял, в кого ты такая, – восхитился Макс, как только за родителями закрылась дверь. – А я теперь окончательно поняла, что ты болван! – Знаешь, тебе бы немного дружелюбия твоей мамы, и цены бы тебе не было, – продолжил он изводить меня. – Серый, убери его от меня, – изо всех сил завопила я. Одно дело – терпеть натиск Ковальского, и совсем другое – отбиваться от маменьки, ставшей на сторону легкомысленного ухажера. Каким образом в одном человеке могут сочетаться профессионализм и беспечное отношение к жизни, для меня было тайной за семью печатями. – Регинка, приласкала ты бы его уже, что ли, – тяжко вздохнул Сереня. – Бедняга уж не знает, с какой стороны к тебе подступиться. – Да он совсем недавно меня на какую-то белобрысую променять собирался! – возмутилась я, припомнив нашу встречу возле офиса Ковальского. – Это сестра моя была, если что! – С шампанским и конфетами? – Ей на работе подарили, – продолжать стоять на своем Макс. И такие у него были честные глаза и уверенный тон, что я засомневалась. – Говорю же, приласкай его, и горя знать не будешь, – опять взялся за свое Серега. – А больше мне никого приласкать не надо? – Только меня, – тут же встрял Ковальский. – Если только сковородкой, – сурово ответила я, и спустя секундную паузу мы рассмеялись под тихое бурчанье Макса: «Согласен уже и на сковородку». – Что делать-то дальше будем? – спросила я, когда мы чинно расселись за столом дабы посовещаться. Глава 10 План намечался следующий: встретиться с Антоновым лично и пообщаться. Ибо информация, нарытая Максом, подсказок не дала. Кирилл Сергеевич по возрасту годился нам практически в отцы, был давно и прочно женат и владел сетью фитнес-клубов, да парочкой ресторанов здорового питания. В клиентах блондина никогда не числился и по служебным вопросам не пересекался. Так что видимых причин недолюбливать Ковальского не имел. Вряд ли при собственных нескромных доходах мужчина из алчности позарился на детище Макса, в котором смыслить судя по всему ничего не мог. – Может его твои родители чем-то обидели, вот он и мстит, старается, – предположила я. – Бред, – отмел непривычно серьезный Макс. – А, например, не мог кто-то ему тебя заказать? – продолжила я, в версию с местью или личной неприязнью верилось больше всего. – Выжил же этот Антонов как-то в девяностые, и вот теперь столь нестандартные услуги оказывает. – Навряд ли, – ответил Серега, – тогда вообще много кто выжил, отец твой, например. Не все же теперь сомнительную деятельность ведут. За этим скорее к тому же Баскову обратятся. – Так может он не каждому по карману, – упорствовала я. – Завтра еще выходной, так что предлагаю попробовать застать его на даче, – окончил спор Серый и засобирался домой. Макс предлагал остаться и скрасить мой вечер, за что был справедливо прозван Художником. Я, честно говоря, к тому времени жутко устала и на борьбу с излишне активным ухажером сил не нашла. Все, на что меня хватило, – это прибрать со стола в компании блондина, зайти в ванную и улечься пораньше спать. Еще пару раз звонил телефон, но разговаривать с маменькой я не смогла. Родителей я, конечно, люблю и всегда рада общению, но в последние годы мама серьезно давит насчет сильного несоответствия моего возраста и незамужнего положения. А сегодняшнее происшествие даст ей серьезный повод третировать меня ближайшее время с особым усердием в надежде устроить судьбу неразумной дочери. Ведь для нее я «всегда остаюсь ребенком», и вообще, вот будут у меня свои дети, пойму. А я ж не виновата, что не нахожу в себе сил выйти замуж только для того, чтобы порадовать маменьку. ПН Когда вчера я в упадке сил позволила Ковальскому остаться на ночь, то уж никак не предполагала, что остаться он предпочтет не только в моей квартире, но и в моей же постели. Такими темпами я скоро опять увижу его дурацкую кофемашину на месте собственной. – Ковальский, у тебя хоть что-то святое есть? – рявкнула я. – Ага. Мои к тебе светлые чувства, – пробубнил он и пристроил свою ручищу у меня на животе. – Знаешь, то что мы с тобой по пьяни пару раз поцеловались, не дает тебе никакого права лапать меня и складывать куда попало свои грабли, – продолжила я злиться. – Не страшно. Твоя мама как раз вчера дала мне всякие права и даже обещала помогать в меру сил, – блондин окончательно проснулся и навис надо мной, оглядывая с похабной улыбочкой. – В таком случае ты полный идиот, раз думаешь, что я свяжусь с таким несерьезным и поверхностным типом, как ты! – Так значит я тебя не достоин, да? А кто достоин, твой женатый боров, который разменял тебя при первой же попавшейся возможности? Только ты не забывай, что ты вообще-то дамочка за тридцать с весьма паршивым характером и завышенными требованиями к окружающим! – Макс встал и, схватив со стула одежду, покинул комнату, а через несколько минут я услышала, как хлопнула входная дверь.