Пытаюсь понять. Но точно знаю, что вот сейчас, когда Кроха смотрит на меня немного удивленно, немного смущенно, заставляя разум тонуть в изумрудных озерах ее глаз без попытки выплыть, когда она сидит на столе, пойманная моими руками, уверенно захватившими ее в плен, когда наши губы на расстоянии одного вдоха и меня магнитом тянет коснуться их, попробовать на вкус и окончательно «отравиться» этой сладкой Крохой, когда все это бьет в голову с прицельной точностью, я знаю одно: я не отдам ее никому. Лишь телефонная трель спасает нас от опрометчивого шага, к которому мы оба еще не готовы. Звонок Кирилла выдергивает меня из засасывающей воронки чувственных желаний, охлаждающим душем проходится по оголенным нервам, нейтрализует искрящееся между нами напряжение, спасая предохранители от вышибания. Иначе я бы уже сминал требовательным поцелуем Крохин шикарный рот, исследовал бы ладонями все изгибы ее манящего тела и кончиками пальцем ласкал чувственные местечки. Довел бы нас до состояния невесомости и обоюдного восторга. Но… – Алло! – грубо бросаю в трубку, так не вовремя (или все же вовремя) позвонившему Кириллу. – Скоро буду! – не дослушав его монолог, обрубаю я. Отключаю девайс и возвращаю все свое внимание малышке. Та сосредоточенно роется в телефоне, а потом, подняв на меня испуганный взгляд, чуть не плачет, выворачивая мою душу наизнанку. Закусывает губу, сдерживая рвущееся рыдание, и отчего-то оправдывается. – Верю, – уверенно заявляю ей, потому что это истинная правда. Я еще не пробивал ее по базам, не искал о ней никакой информации, но внутреннее чутье бывалого вояки меня еще ни разу не подводило. Эти переполненные влагой изумрудные озера, эти пухлые губы и стыдливо румянящиеся щечки бесхитростны, и все ее эмоции легко считываемы. А вот тот, кто использовал ее для каких-то своих грязных дел, тот, кто посмел ее обидеть, нечист на руку. И даже если он, по немыслимому стечению обстоятельств, окажется моим сыном, возмездия ему не избежать. Он даже малыша не посмеет назвать своим! Зарывшись ладонями в шелк ее волос, нежно касаюсь губами лба Крохи. Вдыхаю ее аромат, что растворяется под кожей, забивая собой все поры, клеймит меня и без боя пленит. Тихо шепчу ей что-то успокаивающее и, забрав телефон, вновь покидаю дом. Ярость наполняет кровь дополнительной порцией адреналина. Старенький Крохин телефон в моей крепко сжатой ладони жалобно хрустит потертым пластиком. Убираю его в бардачок, боясь раскрошить, словно сухое печенье. Сажусь за руль и как только выезжаю за пределы коттеджного поселка, вдавливаю педаль газа в пол до свиста ветра, врывающегося в приоткрытое окно. Так быстро до офиса я еще ни разу не добирался. Наплевав на правила и на неминуемые «письма счастья» от патрульно-постовых служб, агрессивно паркуюсь. Решительно пересекаю широким шагом холл первого этажа, шествуя по направлению к лифту. Попутно здороваясь с сотрудниками, раздаю замечания и указания. – Зайди ко мне, – кидаю Кириллу, инспектирующему парней на входе. – Что-то важное? Не проходит и пяти минут, как мой почти зам появляется на пороге моего кабинета. Не дожидаясь приглашения, проходит уверенной походкой до рабочего стола и присаживается в кресло для посетителей. – Держи, – протягиваю ему телефон и кратко обрисовываю картину случившегося, а также важные пожелания. – Вытащите из этой развалюхи все, что можно и нельзя. Восстановите удаленные данные, что-то из них точно для Крохи имеет важную ценность. – Для Крохи? – Он ехидно вздергивает брови. – А ты, смотрю, давно на ринге в челюсть не получал, – предупредительно так щурюсь. – Оу! – не унимается он. – Даже так? А ребенок-то твой? Вопрос добродушный и без издевки, но отчего-то челюсти сводит спазмом и кулаки самопроизвольно сжимаются. – Эй! – идет на попятную – Не кипятись. – И поднимает руки в примирительном жесте. – Разберемся. – Держи меня в курсе. – Моя просьба настигает его на пороге. – Само собой. ГЛАВА 26 *Степан* Битый час таращусь в монитор, пересматривая кадры с дорожных камер видеонаблюдения, перелистывая отчеты и пытаясь понять, куда мог деться Влад, силюсь найти хоть бы какую-то ниточку, чтобы размотать загадочный клубок произошедших вчера событий. Но из всего увиденного и прочитанного вывод пока только один, и он награни фантастики. А я не верю в сказки и в истории о летающих тарелках. У любого эпизода в нашей жизни есть свое логическое объяснение, и у этого необъяснимого пока исчезновения тоже. Но логики я никак не могу найти. Первая мысль – похищение с целью выкупа – отпадает. Прошло уже больше суток, а никаких требований до сих пор не выставлено, что больше всего меня и настораживает, так как может означать желание организаторов никого не оставлять в живых. Черт! Осознание неутешительного факта бьет по моим натренированным нервам сильнее, чем приказ участия в боевых действиях в годы моего служения на благо Родины. Там я всегда был собран, сконцентрирован и непоколебим, знал, с кем воюю и за что. Сейчас же меня гнетет состояние какой-то недосказанности, неизвестности, словно я что-то упускаю – что-то, плавающее на поверхности, мелькающее перед глазами, но в то же время неуловимое ускользающее. Не могу сидеть на месте. Мне надо в «поле», надо в гущу всего происходящего. Только там, где все произошло, я смогу связать «несвязуемое» и найти недостающие кусочки этой головоломки. Тянусь к селектору, чтобы вызвать к себе Кирилла, но не успеваю нажать на кнопку, как дверь в мой кабинет открывается. – Можно? – В приоткрывшемся проеме показывается голова Кирилла. Дождавшись моего утвердительного кивка, он уверенной походкой подходит к столу, и передо мной на столешницу с легким стуком опускается флагман заграничной фруктовой электроники, загадочно подмигивая кучей камер на матовой поверхности белого корпуса с еле различимой эмблемой. – Держи. – Он опускается в кресло. – Сделали все, как ты и просил, – отчитывается Кирилл и не может сдержать ехидной ухмылки. – Дорогая игрушка, –все же подначивает он. – Могу позволить, – безразлично пожимаю плечами, Убираю телефон в коробку. Я даже не задумываюсь о его цене, мне главное, чтобы Кроха была на связи и при этом все привычные для нее функции из старенького смартфона спокойно перекачивали в новый. – Малышка оценит, – довольно лыбится Кирилл, и в его голосе слышится легкая издевка. – Агния, – цежу я сквозь стиснутые до скрежета зубы. Легкий треск сломавшегося пополам в моей ладони карандаша, словно раскат грома, проходится по кабинету. Сотрудник понимающе кивает и стирает с лица ухмылку. Кирилл – боевой друг, и нарушение субординации в наших рабочих отношениях позволено лишь в общении тет-а-тет, в остальном – все четко по регламенту. Поэтому сальные шутки о бабах допускаются, но именно сейчас меня коробят его намеки, и желание почесать кулаки каленым железом жжет внутренности. – Информации не много, но… – Кирилл раскрывает принесенную с собой папку и сосредоточенно перелистывает страницы. – Она и не особо ценная. – Он пожимает плечами. – Что там? – тянусь за досье. – Все по стандарту. – Кирилл передает мне тонкую папку с парой листов стандартного формата. – Ничего необычного, и к нашему делу эта информация точно не имеет никакого отношения. Ну, во всяком случае, явно и преднамеренно. – Угу, – киваю я, вчитываясь в скромную биографию Крохи. – А вот со вторым все сложно, – продолжает Кирилл. – Его словно нет в реальности вообще. Удивлённо вздергиваю бровь, недоуменно глядя на друга. Такого быть не может! Кроха мне врала? Зачем? Да ну, нет! Не верю! Вдох-выдох… Всему! Всегда! Есть! Объяснение! Надо просто лучше искать. – Нет, какой-то му… хакер точно рылся в ее телефоне, причем продвинутый и продуманный – так все запутал, что парни пока до конца не разобрались. – Значит, все-таки был. – Я не спрашиваю, лишь для себя констатирую факт, скользя взглядом по нечетким контурам ее наивного лица на размытой фотографии, явно взятой из социальных сетей. – Видимо, да. Но вот именно Станислава Степановича Рейна нет ни в одной базе данных. – Ну, так ищите! – отчего-то злюсь я. – Ищем, – кивает Кирилл. – Я пойду. Он поднимается с кресла, намереваясь покинуть кабинет. Я останавливаю его окликом, но не успеваю ничего сказать. Нас прерывает скрип открывающейся двери. – Его до сих пор нет. – На пороге, всхлипывая, стоит Карина. Я смотрю в эти заплаканные глаза, полные какого-то непереносимого отчаяния. А она прикусывает губу, сдерживая рыдание, и сильнее прижимает к себе малыша, чертовски похожего на Влада. Хотя чему я удивляюсь? Буквально пару лет назад Карина уже носила фамилию Виннер. Только замужем она тогда была за отцом, а вот теперь – за сыном. Черт, как же все запутано! Как во всем этом разобраться и не свихнуться? Не желая вдаваться в подробности, отпаиваю ее ромашковым чаем, кормлю печеньем и мысленно составляю план дальнейших действий, отправив Кирилла подготовить команду на выезд. – Все готово! – В кабинет вновь заглядывает Кирилл. – Парни ждут на стоянке. Киваю, забираю со стола несколько папок и свой рабочий планшет, а также подарок для Крохи. Помогаю Карине подняться с кресла. Она берет на руки малыша, потирающего кулачками сонные глазки, и мы на лифте спускаемся в гараж. Рассаживаемся по автомобилям, Карина с ребенком удобно располагаются на заднем сиденье моей машины. Я, как всегда, собран и четко следую обговоренному немногим ранее плану. Но где-то в районе сердце противно ноет, щемит и мешает нормально сосредоточиться. Сжимаю крепче руль, стараясь не думать о том, что Кроха снова останется одна, утешает лишь то, что в этот раз я позаботился об охране. Стараюсь не думать о возможной опасности для нее и малыша, но чем черт не шутит, тем более подробная информация о Стасе так и не появилась. А это может значить одно: он нечист. Поэтому быть до конца уверенным в том, что до Агнии ему нет никакого дела, я просто не имею права. В чем-то я параноик – в нашей работе по-другому нельзя, иначе просто не выживешь. И я паранойю, страшно – до зудящей боли между лопаток, до скрежета зубов, до дикого желания запереть ее в башне, да так высоко, чтобы ни одна пылинка на нее не упала. Притихшая сзади Карина безучастно следит за монотонно скользящим пейзажем в боковое окно. Малыш, сморенный мерным шуршанием шин по асфальту и плавным покачиванием движущегося автомобиля, прикорнул, прильнув немного курчавой головенкой к коленям матери. Мы едем в полной тишине, нарушаемой лишь сонным сопением мальчонки и горькими женскими вздохами, не добавляющими оптимизма. – Я быстро. – Торможу около ворот своего коттеджа. – Мне надо пару вещей взять, – объясняю Карине. – «И Кроху увидеть», – добавляю уже про себя, надавливая на ручку и открывая дверь. – А можно с вами? – летит в спину робкий вопрос.