Разговор мне уже надоедает. Понимаю, что он чего-то недоговаривает, но давить сейчас нет никакого смысла. Проще отдать его парням под незримое наблюдение и ждать, когда он потеряет бдительность и расколется. А он обязательно расколется, выдав свою истинную натуру и намерения, вот тогда-то и возьмем. А пока… Пока пускай валит на все четыре стороны, но с предупреждением! – Ты забываешь о ее существование напрочь! Ты меня понял? Только попробуй рыпнуться и появиться в радиусе ближайших десяти километров от нее, и все твои делишки окажутся на столе у отдела по борьбе с преступлениями в сфере IT-технологий. Фэйсам как раз квартал закрывать, они не будут разбираться, загребут за милую душу, галочку в отчете поставят и премию получат. По глазам вижу, что он уловил всю информацию. Еле заметный кивок подтверждает мои догадки, и парень уходит, ведомый бойцом. Забираю папку со стола и выхожу следом. На лифте поднимаюсь на свой этаж, раскидывая в голове план работы, фильтруя важное и не очень, максимально расчищая место для личного. Достаточно быстро раскидываю все намеченные дела, и как только понимаю, что мое присутствие в офисе не обязательно, а некоторую мелочевку могу сделать и с домашнего компа, оставляю за старшего своего зама и мчусь домой. По пути заезжаю в гипермаркет, затариваюсь продуктами и разными гастрономическими изысками. Кидаю в корзину большую упаковку ароматной клубники, вспоминая, с каким удовольствием Кроха ее поглощает – жмурится довольной кошкой и облизывает розовым язычком пухлые губы, слизывая ягодный сок. От всплывающих перед глазами картинок дыхание сбивается, застревая в районе солнечного сплетения сгустком тепла и желания. Быстро инспектирую наполненную продуктовую корзину и разворачиваюсь в сторону касс. А проходя мимо детского отдела, не могу устоять от покупки плюшевого зайца с большими ушами, милой мордочкой и носиком-пуговкой. Помедлив, беру еще одного – у меня ведь две девочки! Сердце танцует неугомонное ча-ча-ча, когда я, нагруженный пакетами, поднимаюсь по ступеням на крыльцо собственного дома. Тихо открываю дверь и с радостью тону в уюте и покое, накрывающих меня, стоит только переступить порог. – Ой! – Удивленный возглас Крохи и её огромные, сверкающие неподдельным восторгом глазищи дарят незабываемый кайф. – Привет! – Я опускаю пакеты на пол, притягиваю к себе такую домашнюю и такую желанную малышку, впиваюсь жадным поцелуем в ее приоткрытые губы и вновь дурею от шквала наших чувств. ГЛАВА 37 *Агния* Выходные пролетают, словно летние каникулы в детстве – вроде, только вчера были выставлены годовые отметки, а уже пора собирать портфель, срезать астры на клумбе, оборачивая их в шелестящий целлофан, и топать за новыми знаниями. Степан лишь несколько раз за два дня отлучается из дома, ссылаясь на срочные дела. Я все понимаю и не претендую на его полное внимание, лишь немного грущу, оставаясь одна. Но и это ненадолго. Ведь каждый раз он быстро возвращается и, переступая порог обязательно притягивает меня к себе, заключая в крепкие, теплые объятия, бережно одаривает поцелуями и, как фокусник из цилиндра, вынимает очередной презент. И теперь на комоде в спальне сидят два зайца, в холодильнике одна полка полностью забита контейнерами с ароматной клубникой. А единственная в этом доме ваза с трудом вмещает в себя огромный букет дурманящих пионов с тугими бледно-розовыми соцветиями-шариками. Я тону в его заботе, зажмуриваюсь довольной кошкой, размеренно считая до десяти и обратно, а затем медленно открываю глаза, и… Нет, это не сон, это все происходит со мной в настоящем. Неистово благодарю того, кто наверху широким жестом управляет моей судьбой, и молю лишь об одном: пусть это продлится как можно дольше. Не претендую на пожизненное счастье рядом с самым замечательным мужчиной в мире, но старательно впитываю, бережно записывая в файлах памяти все, что чувствую, все, что ощущаю рядом с ним. – Кроха, не грусти, – вкрадчиво звучит его голос, и теплое дыхание касается моих губ. – Сегодня я буду поздно, очень поздно. Важный выезд, но я на связи. и за воротами мои парни, если вдруг ты захочешь прогуляться за территорию поселка. Непонимающе хмурю брови, чуть отстранившись и вглядываясь в его встревоженное лицо. – Все нормально, не нервничай, это так – на всякий случай, – успокаивает меня Степан, обхватив ладонями мое лицо, и смотрит так пристально, словно безмолвно передаёт мне ту уверенность, которой наполнен сам. – Хорошо, – киваю я, растягивая губы в улыбке. – Вот и отлично! Он быстро касается губами моих губ и отстраняется, подхватывая ключи от автомобиля, и уже на пороге . – Ведите себя хорошо, девочки. Кощей, а ты за старшего. Кот важно мурлычет и трется о мои ноги. Степан посылает мне воздушный поцелуй и закрывает дверь с обратной стороны. Киваю мурлычущей животинке в сторону кухни, и мы вместе идем заниматься неспешными делами. Пусть Степан и не приедет на обед, но я готовлю сытный томатный суп. Мариную мясо, чтобы к ужину запечь его в духовке вместе с молодым картофелем. Все время улыбаюсь, потому что внутри меня розовым воздушным облаком клубится неподдельное счастье и тихая-тихая радость. Я созваниваюсь с Кариной, и часа два мы в онлайн-режиме корректируем с ней дизайн и функционал моего сайта. А потом договариваемся встретиться на днях в городе за чашкой чая в кафе около моря. Ужинаю я в одиночестве, если не считать Кошика, ходящего за мной по пятам и выпрашивающего ласку и вкусняшку. Степан лишь присылает сообщение с кратким «Доброй ночи, Кроха. Еще на выезде, буду поздно. Не жди и ложись спать». Шлю ему в ответ забавный стикер с засыпающим котенком и, взяв тарелку с клубникой, уютно располагаюсь в гостиной на большом диване. Фоном работает телевизор, разгоняя тишину ночного дома, и Кошик, запрыгнув ко мне на колени, по-хозяйски укладывается на них, свернувшись в клубок. Запускаю пятерню в его теплую пушистую шерстку и только на миг прикрываю глаза, медленно перебирая её пальцами. Вибрирующее урчание живого антистрессового плющевого друга отдается в ладошку микроимпульсами, убаюкивает и расслабляет. Я не замечаю, как проваливаюсь в сон, а просыпаюсь от того, что сильные руки аккуратно приподнимают меня. – Эй, ты пришел? – хриплю я пересохшим после сна горлом. Мои руки самопроизвольно обвивают его шею, а я утыкаюсь носом в плечо и жадно втягиваю носом любимый аромат. Его аромат. – Я пришел, а ты должна была спать… – Я спала, – резонно опровергаю обвинение, слышащееся в его голосе. – Да, но не там, где надо, – укоризненно говорит он, делая шаг в сторону лестницы, – так что я исправляю данную оплошность. – Нет, нет! – Я предпринимаю попытку освободиться и, отклонив голову, вглядываюсь в его лицо. – Ты устал и явно голоден, – ставлю ему диагноз, проводя ладонью по его колючей из-за отросшей за день щетины щеке. – Пойдем на кухню, я тебя накормлю. И не спорь! – пресекаю готовые сорваться с его уст отговорки. – Ужин в духовке на подогреве. он сдается, но с рук меня не спускает. Просто меняет маршрут и, зайдя в кухню, бережно опускает на диванчик. Строгим взглядом припечатывает меня к месту, не позволяя и пальцем пошевелить, и делает все сам. А когда его тарелка наполовину пустеет, я решаюсь задать вопрос: – Расскажешь? Только одно слово, но мы понимаем друг друга без наводящих уточнений. Вилка чуть громче звякает о край тарелки. Напряженный звук разносится по кухне, словно удар в боксерский гонг, сопровождающий начало нового раунда. Дыхание замирает, и я во все глаза смотрю на сидящего напротив меня мужчину. Силюсь увидеть в его уставшем взгляде хотя бы маленькую искру надежды. Всколыхнувшаяся в душе тревога застилает глаза мутной пеленой. Осознание того, что вот сейчас может все закончиться ушатом ледяной воды, обрушивается на меня. Прикусываю изнутри щеку, в растерянности глотая ком, и с замиранием сердца жду. Не спуская с меня столько пристального взгляда, Степан решительно отодвигает стул и встает из-за стола. Уверенной походкой сытого хищника обходит его и, подойдя ко мне, присаживается рядом. По-хозяйски, словно пушинку, перетаскивает мое грузное тельце к себе на колени, заключая в крепкие объятия. Я вмиг оживаю, прогоняя все зимние заморозки из окоченевшей души. Прижимаюсь к нему, укладывая голову на плечо, и растворяюсь в нашем молчаливом единении. Словно лиана-паразит, оплетаю его шею руками, и его широкие ладони бережно гладят мою спину и робко скользят по округлому животу. – Хочешь сегодня? – с тихой заботой в голосе интересуется Степан, обдавая горячим дыханием мою макушку. – Не знаю… – Разомлев в его объятиях, я начинаю сомневаться в необходимости вообще что-либо узнавать о прошлом. Но, с другой стороны, оставить все как есть тоже неправильно. – В общем, – вздыхает Степан, набирая полные легкие воздуха, будто готовится к затяжному прыжку, – твой Стас… – Он уже не мой, – с легкой укоризной перебиваю его, поежившись, и еще плотнее прижимаюсь к его телу, словно ища его защиты и выказывая свое доверие. – Хорошо, не твой. – Я не вижу, но остро чувствую его победное ликование. –В общем, он и не Стас вовсе. – Чего? – резко отстраняюсь я и ошарашенно смотрю на Степана. Неприятные чувства обманутости и использованности противной горечью концентрируется в груди. – По паспорту он Савелий Степанович Ракитов, – продолжает обличающий рассказ мой личный Шерлок Холмс. – Но как же… – запинаюсь я; разум отказывается понимать и принимать услышанное. – Я же видела… – Что? А и правда, что я видела? В ускоренном темпе перематываю в памяти все воспоминания с самого первого дня нашего знакомства и понимаю, что ни разу не видела официальных документов «Стаса». Даже договор на аренду жилья был составлен на меня, и я не придавала этому особого значения. Я ведь любила и была уверена, что любима. – Все было липой, Крох. – Степан зарывается пятерней в пряди моих волос на затылке, смотрит своим проницательным взглядом мне в душу, запрещая корить и винить себя за наивность и дурость. – Но ты не виновата. Ты же любила, – озвучивает он мои собственные мысли. Его пальцы нежно массируют мою голову, разгоняя по телу толпы мурашек, и я вновь расслабляюсь. Теряюсь в его заботе и чутком отношении, возвращаясь в прежнее положение – моя голова на его плече. – Я не буду вдаваться в подробности нашего с ним разговора и договоренности, но ты знай одно: он больше и близко к тебе не подойдёт. Мои парни незримо следят за ним, и как только он оступится… – Хорошо, – прерываю Степана, не желая знать, что будет с тем, о ком я и думать уже не хочу. – И еще, сегодня я ездил к его матери… ГЛАВА 38 *Степан* – Точно, все в порядке? – обеспокоенно спрашиваю и Давида, придерживая Кроху за талию. С прошлого визита прошло чуть больше двух недель, и следующая встреча у Агнии назначена на ближайшие дни. Но то, как она беспокойно спит всю ночь, а утром отказывается от любимой овсянки с фруктами и, думая, что я не вижу, как она морщит носик и поглаживает ладонью низ живота, настораживает меня. И, сделав всего пару глотков бодрящего кофе, я не выдерживаю гнетущего прессинга нашего идеального утра, отставляю чашку и поднимаюсь из-за стола. – Поехали! – Мой голос звучит чуть жёстче и настойчивее, чтобы у неё даже мысли не возникло ослушаться. Протягиваю Крохе руку, помогая встать, и уверенно веду за собой к выходу. По пути подхватываю ее рюкзачок, в котором всегда лежат все необходимые документы и какой-то стратегический запас. Даже сменить домашние тапочки на удобные кеды она не успевает, но не сопротивляется, а просто с какой-то странно довольной, как у сытой кошки, улыбкой следует по пятам и усаживается в машину. Фиксирую ремень безопасности, аккуратно прикрываю дверцу и все же возвращаюсь в дом за женской обувью.