– Я бы не назвал их несвязанными, – ответил гадалец, но распространяться на тему покушения не стал. Мистер Питти задал ему еще несколько вопросов, пройдясь по основным пунктам обвинения вплоть до отношений с убитой. Здесь совесть Тайлера была чиста. Настал черед мистера Крестора. – Последний месяц ваша сестра находилась в больнице, я прав, мистер Марино? – начал он издалека. Тайлер кивнул. – И вы часто ее навещали. Наверняка пришлось отказать ряду клиентов, доход от салона уменьшился, надо было платить за аренду, да и лечение было дорогостоящим. Неужели вам на все хватало денег? – Пришлось поужаться. – Тайлер развел руками. – Вы складно говорите, мистер Марино. Но как вы объясните обручальное кольцо и медальон, найденные у вас в салоне? – Мне их подкинули. Мистер Крестор издал невнятный смешок и повернулся к присяжным, словно предлагая поддержать его смех. – Кто бы сомневался! – Прошу обратить внимание на важный факт: каждый день в течение месяца мой подопечный отсутствовал в определенное время, навещая свою кузину, – вмешался мистер Питти. – А позже и сам попал в больницу. Я не акцентирую внимание на том, кому была выгодна смерть мистера Марино, – рамол сделал многозначительную паузу, и, естественно, все присутствующие задумались над его словами, – но с таким расписанием несложно было подгадать момент и подбросить в салон улики, чтобы оболгать честного человека. Учитывая данные факты и то, что у моего подзащитного не было причин убивать миссис Бастер, я не вижу в обвинении мистера Марино иного основания, кроме попытки скрыть настоящего убийцу. – Здесь судят мистера Марино! – хлопнул ладонью по столу мистер Крестор. В зале зашумели, и судье пришлось постучать молоточком, призывая к порядку. – Суд услышал вашу позицию, – поблагодарил он, показывая мистеру Питти сесть на место. – Мистер Крестор, если вопросов к обвиняемому больше нет, можете вызывать первого свидетеля со стороны обвинения. Мистер Марино, вернитесь на свое место. – Мистер Бастер, прошу, – все еще напряженным от негодования голосом позвал Крестор. Мэр прошел за трибуну. Шел он медленно, слегка ссутулившись, – ну просто убитый горем человек! Остановившись за трибуной, долго не поднимал голову, уперев взгляд в пол. – Клятва, мистер Бастер, – напомнил судья, и тот, подняв руку, произнес обещание, что не солжет. – Мне… тяжело говорить о смерти Хелены. Мы были вместе столько лет, что я не представляю, как жить дальше, – начал он, тщательно подбирая слова. – А вчерашние новости окончательно выбили меня из колеи. Это нелепое обвинение в изменах и убийствах!.. – он сглотнул, сжав кулаки и выдыхая. – Простите. – Продолжайте, господин мэр, – подбодрил его мистер Крестор. – Можете рассказать, что вас связывало с женщинами, о которых упоминалось в статье? И почему выдвинутое в газете обвинение – не более чем глупая попытка обелить имя мистера Марино? – Хелена занималась благотворительностью. Мы часто присматривали за молодыми подающими надежды людьми. Одним из моих подопечных был Даниэль Поул, начинающий художник. Он показывал мне свои работы, иногда знакомил с натурщицами – большинство девушек были из небогатых семей и пытались выбиться в люди. – Среди натурщиц была и кузина мистера Марино? – Да. – Он хмуро посмотрел на Тайлера. – Сейчас я подозреваю, что наше знакомство не было случайным. Мисс Марино постоянно крутилась рядом со мной, настаивала на встречах. Возможно, кузены надеялись, что у нас завяжется роман, и они смогут использовать его как доказательство измены. – Ложь, – негромко произнес Тайлер, заслужив недовольный взгляд судьи, – пока что и он, и присяжные были на стороне мэра. Лиззи догадывалась, чего добивается мистер Бастер: вызвать гнев рамола, чтобы окончательно испортить о нем впечатление. Но Тайлер сдержался. Так и не дождавшись скандала, мистер Крестор продолжил расспрос: – Вы помогали натурщицам финансово? – Да, пару раз с временным жильем или с покупкой вещей, – не стал скрывать мэр. Да и как скроешь, если Лиззи обнародовала долговые расписки! Но к вопросам они подготовились, выставляя мистера Бастера как благодушного мецената. – Вы знаете, иногда достаточно показать человеку, что его мечты могут сбыться, чтобы у него появились силы их достичь! Хелена всегда так говорила… – А ваша жена? Она знала об этих тратах? – В общих чертах. Я не докладывал ей о каждом потраченном империале – между нами всегда царило доверие. До тех пор, пока она не сходила к мистеру Марино. – Гадальцу был адресован еще один гневный посыл, но тот и бровью не повел. – Я почувствовал, что после визита в салон Хелена начала отдаляться от меня, и решил с ней поговорить. Естественно, она поняла и приняла мои объяснения. Тогда я решил вывести этот гадательный салон на чистую воду и обратился в «Чистый лист». Это издание всегда славилось своей добропорядочностью. Кто же знал, что и безупречного мистера Аркано удастся ввести в заблуждение! Каких трудов «безупречному» журналисту стоило остаться на месте и не раскрыть свою личность! Увы, сейчас новость, что Лиззи и есть мистер Аркано, сыграла бы против них. Мистеру Аркано верили – по крайней мере, его слова рождали сомнения в умах самых предвзятых горожан, а вот влюбленная девчонка, попавшая под чары гадальца, такой властью не обладала. – В статье было написано, что призрак миссис Бастер обвинил вас в своей гибели, – напомнил мэру мистер Крестор, сверившись с собственными записями. – Можете прокомментировать данное заявление? – Это очень неприятная история. – Сейчас мистер Бастер уже не смотрел в пол, а говорил спокойно и уверенно, как человек, свято верящий в свою правоту. – Я тогда еще не знал о смерти Хелены. Ко мне в гости пришли баронесса Хамель и ее протеже, Лизетта Уоллис. До меня дошли слухи, что мисс Уоллис видит призраков, и я уточнил у нее, есть ли кто-то из призраков в доме, – признаться, я боялся услышать о Хелене. Категоричный отказ мисс Уоллис немного меня успокоил. Но спустя несколько дней по неизвестной причине госпожа Лизетта изменила мнение, привела в мой дом полицию и сказала, что призрак все-таки был! – Он взглянул на Лиззи, словно ждал, что она опровергнет или подтвердит его слова. – Но ведь призрака так и не обнаружили? – Нет. – К слову, до заключения под стражу подсудимого и мисс Уоллис неоднократно замечали вместе, – добавил мистер Крестор, и по залу пронесся оживленный шепоток. Наверняка этим не ограничилось бы, не находись на заседании миссис Уоллис, но при ней скабрезных шуточек никто не позволил. – У меня больше нет вопросов к свидетелю, ваша честь, – закончил он. – Мистер Питти, вам слово, – предложил судья. Адвокат Тайлера спустился к трибуне. Рядом с красавцем-мэром в отлично пошитом костюме, стоящим с гордо выпрямленной спиной, мистер Питти в своем видавшем лучшие дни твидовом пиджаке и с залысиной на круглой голове выглядел слегка нелепо. Но непохоже, чтобы его это смущало. – Раз уж мы заговорили о призраках, мистер Бастер, то можете рассказать, как вы связаны с Аделин Милтон, о которой упомянул мистер Марино? – поинтересовался он. – Протестую, ваша честь, данный вопрос не относится напрямую к расследованию, – тотчас отозвался со своего места мистер Крестор. – Протест принят. Мистер Питти, задавайте вопросы по существу, – нахмурился судья. – Прошу прощения, ваша честь, – не стал спорить рамол и снова повернулся к мэру. – Мистер Бастер, вы утверждаете, что между кузенами был преступный сговор, чтобы соблазнить вас и представить доказательства вашей жене. Тем не менее именно в организме мисс Марино обнаружили магический приворот. Получается, она привораживала себя сама? Новость стала для мэра неприятным сюрпризом. Если бы не рассказ бродяги Берри о сработавшем артефакте, никто не стал бы досконально изучать магическое воздействие на рамолку. Но нашелся мистер Бастер быстро. – Не удивлюсь, если мисс Марино стала жертвой вероломства своего брата, – пожал плечами мэр. – Возможно, она сама не понимала, почему ее так ко мне тянет! Вот чувства и выглядели искренними. – Вероломства, значит… Мистер Бастер, вам знакомо это кольцо? – неожиданно резко, без перехода спросил мистер Питти, показывая фотокарточку с печаткой мэра. Тот кивнул прежде, чем сообразил, что к чему. – Неудивительно. Согласно опросу ваших знакомых, вы носили его достаточно долго, чтобы запомнить, как оно выглядит. – Адвокат опустил фотографию. – А вы знали, что данное кольцо является артефактом и способно вызывать сильнейшую привязанность к носящему его объекту, вплоть до помешательства? – Разумеется нет. Я не маг, – нервно ответил мэр, посмотрев на своего помощника. Но рамол не позволил мистеру Крестору вмешаться. – Больше нет вопросов, – закончил он. Присяжные увидели и услышали то, что он хотел им показать, а выводы смогут сделать сами. В одном Крестор был прав – сейчас судили Марино, и мистеру Питти приходилось выкручиваться, чтобы показать настоящего убийцу, не выдвигая обвинений. – Мистер Бастер, можете пройти на место, – отпустил мэра судья. – В качестве свидетеля со стороны обвинения вызывается баронесса Хамель. Открылась дверь. Женщина в сопровождении стража порядка спустилась к трибуне. Виновато посмотрела на Тайлера – тот приветливо кивнул, всем видом показывая, что не в обиде и рад ее видеть. Прозвучали торжественные слова. Впрочем, Лиззи не сомневалась, баронессе присяжные поверили бы и без клятвы. – Ваша милость, какие отношения связывают вас с мистером Марино? – Заложив руки за спину, мистер Крестор ходил вдоль своего места, еще больше нервируя свидетельницу. – Он мой хороший знакомый. Иногда я прихожу в салон, чтобы погадать, иногда прошу мистера Марино посмотреть купленные мной артефакты. Я коллекционирую древности, и для благотворительных аукционов надо проверять, нет ли на предметах проклятий, – пояснила она для присутствующих, нервно заламывая руки. – Значит, мистер Марино помогал вам определить, проклята ли вещь? Баронесса почувствовала подвох в его словах. – Да, – ответила осторожно. – Возможно, подсказывал ценность вещи? – Если я спрашивала. Но… Не так давно он помог избавить один артефакт от проклятия. Он рисковал жизнью… – Спасибо, но это не касается дела, – прервал ее Крестор и повернулся к присяжным. – Свидетель только что подтвердила ранее выдвинутое предположение: обвиняемый прекрасно знал ценность украшений, особенно если это были артефакты. Он не мог не заинтересоваться обручальным кольцом своей жертвы. В конечном счете именно жажда наживы помогла следствию найти неопровержимые улики! – Мистер Крестор, еще ничего не доказано, – напомнил судья, и тот склонил голову. – Извиняюсь за поспешность выводов. – Бросил короткий взгляд на присяжных, посмотреть, как они отреагировали на его заявление. – Мистер Питти? – Судья повернулся к адвокату гадальца. Рамол задумался, не спеша с вопросами, и судья повторил: – Мистер Питти, у вас есть что спросить у свидетельницы? – Да, прошу прощения, ваша честь. – Он поднялся. – Ваша милость, за время вашего знакомства случалось ли, чтобы мой подопечный называл неверную цену артефактов или умалчивал об их свойствах? Пожалуйста, не торопитесь с ответом. Баронесса задумалась, припоминая. – Нет. Он всегда достаточно верно оценивал стоимость предметов, – с уверенностью ответила свидетельница. – Значит, мистер Марино не пытался получить выгоду, пользуясь вашей некомпетентностью? – задал уточняющий вопрос мистер Питти. Баронесса, догадавшись, куда он клонит, замахала руками. – Нет, конечно нет! Наоборот, мистер Марино мне помогал! Однажды я чуть не продала за бесценок настоящую редкость, а он предупредил меня об обмане! Мистер Марино очень честный человек! – Спасибо, ваша милость. – Адвокат склонил голову и повернулся к судье и присяжным: – Джентльмены, обратите внимание: мой подзащитный неоднократно мог воспользоваться доверием свидетельницы и получить артефакты гораздо ценнее описанного в деле. Так зачем ему прибегать к убийству с целью наживы? Вопросы к миссис Хамель закончились. Баронесса, слишком перенервничавшая из-за вызова в суд, предпочла покинуть зал. Мистер Крестор вызвал еще нескольких свидетелей: горничную, утверждавшую, что видела мистера Марино неподалеку от их дома, экзальтированную даму, обвинившую гадальца во лжи – дескать, он оговорил ее мужа, а тот ей вовсе не изменял (на этих словах даже самые строгие джентльмены заусмехались в усы). Последним от свидетелей обвинения вышел фонарщик, работающий в квартале, где располагался салон. Теребя в руках шляпу, он сообщил, что на следующее утро после убийства к салону подъехал кэб, и гадалец кого-то заволакивал в карету. Утро было туманным, рамол ругался и выглядел подвыпившим, а подробности разглядеть не удалось. Заседание затянулось. Адвокаты охрипли, зеваки заскучали, а Лиззи от волнения захотела есть. Будь у нее перо, давно бы сгрызла!