Договорившись, что госпожа Хамель обязательно придет на церемонию, Лиззи села в карету. Кэб подъехал быстро – шустрый мальчишка из прислуги поймал его за углом, и Лиззи не пришлось мерзнуть на улице. Она устало откинулась на сиденье, слушая поскрипывание колес по снегу, как вдруг ощутила под рукой твердый прямоугольник. Кто-то забыл письмо? Лиззи перевернула конверт, чтобы посмотреть адресат. Уже знакомым почерком на простенькой бумаге было выведено «Лизетте Уоллис», и у журналистки по спине пробежал неприятный холодок. Дрожащими руками она вскрыла письмо. «Не нужно бояться. Я не причиню тебе вреда. Ведь я люблю тебя больше всех на свете», – было выведено пляшущим почерком. Лиззи задернула шторку на окне кэба и вцепилась в артефакт связи, вызывая брата. Йохан мог узнать, где она, только если постоянно следил за ней. И теперь Лиззи стало по-настоящему страшно. – Опять этот громила торчит у дверей, – проворчал Адам, вернувшись из кондитерской с горячим кофе. Керн вытоптал под окнами целую полянку и от скуки принялся лепить снеговика. Местная ребятня сначала смотрела на него с опаской, но вскоре присоединилась, и до конторы то и дело долетали громкие голоса и взрывы смеха. Нинель тоже посматривала в окно – слишком часто, отметила про себя Лиззи, но ничего не сказала. Керн был отличным парнем и хорошей партией, но выступать свахой? Увольте! Разберутся сами. С того памятного вечера у миссис Хамель, когда она перепугала всю семью новостями о преследователе, Керн стал ее тенью. «Я все равно в отпуске на неделю», – беспечно пожал он плечами и вызвался ее сопровождать. Приходил утром, завтракал с Уоллисами и провожал Лиззи на работу. Околачивался в окрестностях в течение дня, от скуки заходил в контору на обед, раздражал своим присутствием Адама и вызывал восхищенные вздохи Нинель, особенно когда в одиночку подвинул тяжеленный печатный станок. Вечерами Керна подменял Тайлер – специально закрывал салон пораньше или передавал дела Роуз и ждал, пока Лиззи закончит работу. Ходить по городу в одиночку ей не разрешали: Рихтена до сих пор не поймали. Зато записки прекратились, как и подарки. Лиззи бы радоваться, но тетушка Вирджиния назвала это «затишьем перед бурей», и журналистка была склонна с ней согласиться. Даже подумала, не перенести ли церемонию, но, с другой стороны, почему она должна поступаться собственным счастьем из-за какого-то сумасшедшего?! Торжественный день наступил раньше, чем она успела передумать. Если бы Лиззи знала, сколько волнений и тревог испытывает невеста перед свадьбой, предложила бы Тайлеру тихую свадьбу на двоих. Это ведь сумасшествие какое-то! Сначала прибежал посыльный из булочной с новостью, что повар вчера перебрал и провалился под лед. Его вытащили, слава богу, живого, но торт будет готовить его жена и постарается успеть к пяти пополудни. Следом появился послушник из церкви: цветы, привезенные для украшения зала, замерзли на морозе и выглядят не слишком презентабельно – можно ли вместо них использовать еловые ветки? Они красиво украшены к Изломью. Ленты, конечно, не белые, а красные, но… – Красные, белые, какая разница! Можно подумать, жениху с невестой есть до этого дело! – возмутилась тетушка Вирджиния, с самого утра крутившаяся рядом с невестой. – Уверена, они счастливы обвенчаться в самой простой деревянной церквушке, лишь бы быть вместе! Посмотри на Лиззи, она сейчас в обморок грохнется от волнения. – Но гостям не все равно! – поджала губы миссис Уоллис. – Просто поезжайте с отцом и посмотрите, как это выглядит. Я буду чуть позже, – видя, как нервничает мама, предложила Лиззи. Она боялась пошевелиться: сегодня хотелось быть красивой, а непослушные волосы никак не желали ложиться красивыми локонами, и Софи колдовала над ее прической. На ширме висело свадебное платье цвета пыльной розы с кружевом по подолу и рукавам. Туго зашнурованный корсет приподнимал грудь и так давил на ребра, что тяжело было дышать. Утешала мысль, что Тайлер оценит ее жертвы. Пусть только попробует не оценить! – Вы так выросли, не узнать, – закончив с прической, сказала горничная и неожиданно всхлипнула. – Серьезная леди, невеста. А хотите, я к вам перееду? Помогать буду. Как же вы без меня? – Она не сдержалась и смахнула набежавшие слезы. Лиззи растерялась, не зная, как утешить прислугу и надо ли утешать. К счастью, горничная быстро взяла себя в руки и через силу улыбнулась. – Простите меня. Я же вас крохой помню, а тут свадьба. Вы, главное, не хмурьтесь. Невеста должна быть счастливой! Вы ведь счастливы? – В ее голосе проскользнула тревога. – Очень, – улыбнулась Лиззи, чувствуя, как к горлу подступает комок. Ну что за глупость! Так взволнована, что готова расплакаться из-за сердечных слов! Тетушка тоже растрогалась и, прижимая к уголкам глаз призрачный платочек, просочилась сквозь дверь, чтобы проводить невесту до порога. Прадед ждал их в коридоре – сам в будуар зайти не посмел, но, оглядев Лиззи, кивнул с довольным видом и коротко поздравил, тотчас отведя взгляд и сжав задрожавшие губы. Впрочем, стоило спуститься в гостиную, как волнение сменилось толикой самодовольства: у стоящего рядом с лестницей затянутого в парадный мундир Керна вытянулось лицо, и даже брат посмотрел на нее с гордой улыбкой. – Черт, малышка! Надо было все-таки ухаживать за тобой, – невольно вырвалось у Керна, тут же получившего по загривку от Габриэля. Брат в официальном костюме с блестящими пуговицами, с тростью и в цилиндре выглядел так строго, что Лиззи оробела. А еще окончательно поняла – сейчас они проводят ее в церковь, и – прощай, свободная жизнь! – Что, передумала? – весело поинтересовался Керн, уловив ее смятение. Лиззи упрямо поджала губы. Нет уж! Она сегодня выйдет замуж, и точка! – Поехали, – хмыкнул Габриэль, пропуская ее вперед. Не успела Лиззи открыть дверь, как оба мага схватились за сигнальные амулеты. – Что случилось? – уточнила с нехорошим предчувствием. – Ограбление в полумиле отсюда. Преступник заперся в доме, – механическим голосом ответил Керн. Кажется, просто повторил то, что услышал. – Угрожает, что убьет хозяйку, если не выпустят, – нехотя добавил брат. – Сигнал пришел всем полицейским в квартале. Что ж, этого стоило ожидать. Все с самого утра шло наперекосяк! – И чего вы стоите? Бегом туда! – Мужчины не шелохнулись, и Лиззи замахала руками. – Идите быстрее! И возьмите мой кэб. Да что вы переживаете, поймаю другой и доеду до церкви без вашей помощи. Лучше помогите тем, кто действительно в этом нуждается! – Я найду, кто может подвезти. – Софи, сорвавшись с места, выскочила на улицу как была, в шерстяном домашнем платье. – Я уже говорил, что гадальцу с тобой повезло? Не волнуйся, мы мигом. – Керн на мгновение сжал ее в объятиях и направился к ожидающему их украшенному цветами и лентами кэбу. – Постараюсь приехать к началу церемонии, – пообещал брат, поцеловал ее в макушку и бросился следом за другом. Праздничный кэб укатил по дороге к месту преступления, провожаемый любопытными взглядами прохожих. – Чем сложнее испытания, тем выше награда, – философски заметил прадед, а тетушка Вирджиния только головой покачала. – Ты, главное, не волнуйся. И не вздумай плакать! – И не собиралась, – отозвалась Лиззи. Брошенной она себя не чувствовала, скорее гадала, что еще подкинет ей судьба? Отвалится колесо у кареты? Или они застрянут в сугробе? Укутавшись в шубку, прячась от пронизывающих порывов ветра, девушка вышла к воротам и заметила в конце улицы кэб. Тот как раз ехал мимо их дома и остановился на оклик выскочившей за ворота горничной. – В церковь святого Кристоффеля, – попросила Софи, сунув вознице монету. Кучер кивнул, спрятав лицо в длинном несуразном шарфе, слишком ярком для белоснежной зимы, с торчащими во все стороны шерстяными нитками. Горничная помогла Лиззи забраться в кэб, чтобы не помять платье. Карета тронулась. Подозрение, что неприятности только начинаются, возникло, когда кэб двинулся к выезду из города. – Снега насыпало, в объезд придется, – хрипло сказал кучер в ответ на ее напряженный вопрос. На следующем перекрестке кэб так и не свернул к церкви, и Лиззи забеспокоилась не на шутку. На требование остановиться возница не отреагировал, открыть двери не получалось. Она надавила со всей силы, но почувствовала лишь знакомое покалывание, и ладони онемели. Магический барьер мог не только не пускать куда-то, но и запереть изнутри, приглушая звуки. Но Лиззи сдаваться не собиралась. Собственная магия казалась такой бесполезной, но ведь она была! После очередной попытки выбраться девушку откинуло к стенке кареты, придавив ощущением чужой силы. – Я не маг, милая, но меня предупредили: чем сильнее воздействуешь на артефакт, тем больнее будет. Лучше побереги себя. Кэбмэн повернул к ней голову, больше не пряча лицо, и Лиззи узнала похитителя. Пусть Йохан проработал у них всего неделю, она успела его запомнить. – Куда ты меня везешь? – В церковь святого Валентина, конечно. Уверен, она тебе понравится. Ты ведь всегда хотела тихую уединенную свадьбу, а не пышную церемонию. Я все устроил. Еще десять миль, и мы будем на месте, – пообещал Рихтен, ловко управляя каретой. – Тайлера ты тоже туда привезешь? – не сдержалась Лиззи, но укол прошел мимо цели. – В церкви будем только ты, я и святой отец. Зачем нам посторонние? – искренне удивился Йохан и как-то странно захихикал. Лиззи подалась назад, вжимаясь в сиденье. – Чертов псих, – прошептала, нервно сжимая пальцы. Скорее бы Тайлер обнаружил, что она пропала! Городские ворота остались позади, мимо мелькали заснеженные ели и сосны. Кэб выехал за пределы города. Тайлер ненавидел официальные приемы. Казалось, в зеркало на него глядел джентльмен в строгом костюме с белоснежным шейным платком и черной лентой в волосах – незнакомец, загнанный в рамки приличия, а не бойкий на язык рамол. Он даже серьги снял, хотя без них ощущал себя не в своей тарелке. А ведь предстояло расшаркиваться с гостями, читать подтекст в каждом слове и улавливать язык жестов! Но мучения того стоили – сегодня Марино собирался проститься с беззаботной холостяцкой жизнью. И впору бы горевать – накануне друзья зазывали его в «Красотку Молли» покутить последний раз! – но Тайлера женитьба нисколько не огорчала. Единственное, чего он боялся, что Лиззи в последний момент передумает. Невеста должна была приехать в церковь вместе с родителями. Он хотел отвезти ее сам, но миссис Уоллис настояла, чтобы жених не видел невесту до свадьбы. Глупая традиция! – Я ведь нормально выгляжу? – Гадалец в очередной раз поправил давящий платок и повернулся к сестре. Роуз закатила глаза – она устала успокаивать его за это утро. – Лиззи в обморок упадет от счастья, – выдохнула и сунула ему в руки пальто. – Идем, если не хочешь опоздать на собственную свадьбу. Но выйти из салона они не успели. В дверь требовательно застучали. – Если это снова соседи… – проворчал Тайлер и пошел открывать. Он уже дважды выпроваживал настойчивых гостей, своими глазами жаждущих убедиться, что мистер Марино женится! Но вместо соседей на пороге оказался Габриэль, одетый с иголочки, но с таким мрачным выражением на лице, что Тайлера кольнуло нехорошее предчувствие. – Этот урод похитил Лиззи, – заявил будущий родственник, врываясь в дом вместе с ворохом снежинок. Смысл дошел не сразу.