Отец у Нюты был при должности и звании, мама учительница, для единственной дочери они не жалели ничего, если бы та захотела учиться в Москве – отправили бы. Вот только Нюта не захотела, дома казалось проще набраться опыта работы, подкопить собственных денег, а уж потом поехать покорять мир. Папа её план одобрил, мама поддержала, жизнь продемонстрировала, что Нютка – круглая, беспросветная идиотка. Вот и сидит теперь в панельке, собирает игрушки по всей квартире, одёргивая замызганный халат в пятнах от детского питания, акварельных красок и неприготовленного ужина. Бросила взгляд в зеркало, попыталась привести волосы в порядок, вытащила обрывки «дождика» из взлохмаченного хвоста, критически осмотрела себя. Красавица… что и говорить. Ничего удивительного, что вокруг мужа вьются женщины, словно тот – подсолнух, а они оголодавшие пчёлы. Разве такой она была, когда познакомилась с Колей? Все знают, что она другой была – молодой, весёлой, красивой, стройной, а не той, в кого её превратили жизнь и материнство. Дети счастье… дети счастье… Счастье! Когда спят, желательно где-нибудь подальше, потому что дома они полночи спать не будут. Необходимо попить, поесть, поорать, размазать пластилин в волосах, по лицу брата и всей поверхности письменного стола. Коля пока на сторону не смотрел, только долго ли это продлится. Нюта ещё раз оглядела себя, в этот раз более критично. Сама себе изменила бы, если бы могла, что говорить про здорового мужчину, у которого секса не было… выходит, примерно год. Год! Нюта защёлкнула дверь ванной, скатилась вдоль стены между дверью и стиральной машиной, уткнулась носом в колени, заревела. Ей едва исполнилось восемнадцать, когда она познакомилась с Колей. С первого взгляда он ей не понравился, со второго тоже, да и с третьего мужчиной мечты бывшей школьнице лейтенант не показался. Нюту, которая выросла среди военных моряков-подводников, выправкой и формой было не удивить. Наоборот, она жила в уверенности, что если и выйдет замуж, то точно не за военного. Что хорошего видела мама? Скалы и полярную ночь Кольского полуострова? Путешествия по «Золотому кольцу» в отпуске? В Питер можно съездить, в Москву, на Чёрное или Азовское море, к друзьям во Владивосток слетать, пожить в точно такой же панельной квартирке, и всё. Никакой Европы, Кубы, Мексики, ничего! Муж «невыездной», значит, и жена сидит дома, как на привязи, часто одна-одинёшенька, потому что муж – капитан первого ранга – отдаёт долг родине в бесконечных автономках. Нюта себе такой судьбы не желала. Она хотела уезжать на зиму в Таиланд или на Бали, посещать горнолыжные курорты Австрии или Италии. Работать в престижной компании, выйти замуж за менеджера, нефтяника, певца, кого угодно, но не за военного, тем более не за подводника, как отец. И всё-таки Нюта хорошо помнила первую встречу с Колей. Коренастый, кареглазый, с короткой стрижкой смоляных волос парень по сей день стоял перед её глазами. – Товарищ лейтенант, поторопитесь! – Нюта снизу вверх из конторки кассира уставилась на кареглазого парня. В маленьком магазинчике, где она трудилась уже несколько месяцев, всё было по старинке: прилавок, за которым стояла продавщица, отдельная касса. Лавчонку давно бы сожрали, поглотили сетевые магазины. Но крохотное помещение, никак не приспособленное под нужды супер-маркета со стеллажами самообслуживания, спасало его стратегическое расположение – рядом с военной частью – мужьям не хотелось делать крюк в пару кварталов, поэтому они заскакивали в ближайший магазинчик, чтобы купить то, что просили жены. А еще плюсом была предприимчивость хозяина – ассортимент пусть не сильно, но выгодно отличался от конкурентов. – А? – отозвался лейтенант, смотря на Нюту так, что той стало неловко. – Маша, что у товарища? – крикнула Нюта напарнице, вызвав смех у стоявших за лейтенантом служивых. – Десяток яиц, шинка в нарезке, «Золотая семечка» литр, Дарницкий хлеб и сыр на сто четырнадцать, – бодро ответила Маша – тридцатилетняя разведённая красавица, не теряющая надежды наладить личную жизнь. Глупость неимоверная, на взгляд восемнадцатилетней Нюты. Если налаживать личную жизнь, то в Москве или хотя бы в Мурманске. Здесь-то с кем? Лейтенанты приезжают с жёнами, многие потом разводятся: привыкшие к комфорту и цивилизации девчонки не выдерживали, уезжали к мамам – а разведённые офицеры начинали подменять сослуживцев в командировках. Муж в автономку – друг на порог. Женатые так же поступали. Нюта достаточно пожила в среде военных, чтобы насмотреться на круговорот жён, мужей, любовников, любовниц в тесном, закрытом городке. Не семейная жизнь получится у Маши, а точно такой же круговой обмен жидкостями. Однако мнение своё Нюта держала при себе. – Цыплаков, глаза сломаешь! – раздался гогот с самого конца очереди. – А? – ещё раз спросил, видимо, Цыплаков. – С вас триста пятьдесят шесть рублей восемнадцать копеек, – раздраженно отчеканила Нюта. – Нюточка, мне Кизлярского пятизвёздочного, – промурчал следующий покупатель, когда кареглазый лейтенант отошёл от кассы, забыв сдачу. – Нют, не пробивай ему, его вчера жена из дома выгнала за пьянку! – крикнул кто-то. – Вот Татьяна-то обрадовалась, – громко заржала очередь. Нюта сердито выбила коньяк, дала чек, посмотрела на следующего покупателя. Что и требовалось доказать. Любитель Кизлярского был женат – это Нюта знала точно, иногда он заходил с женой, та была на приличном сроке беременности. И звали её точно не Татьяна. С кем, спрашивается, Маша надеется устроить личную жизнь? С любителем Кизлярского и Татьян? Или с Цыплёнким этим? Фу-у-у! Нюту передёрнуло. После работы, закрыв магазинчик, Нюта увидела того самого кареглазого лейтенанта. Цыплёнкина? Цыпочкина? Курочкина? Дал же бог фамилию! – Девушка, – подлетел «Курочкин». – Можно нам с вами познакомиться? – Нам? – Нюта посмотрела на парня, в этот раз он был без формы: осенняя куртка, джинсы, кроссовки, топорщатся волосы и уши. Надо же, как она сразу не заметила такие уши! Ещё раз оглядев «Курочкина», она фыркнула: – Кому вам? Нормальный парень, в общем-то. Подумаешь, не слишком высокий. Нютин рост метр пятьдесят пять, высоких парней она обходила стороной – сомнительное удовольствие в пупок дышать. Лопоухий, но он не мистер Вселенная, какая разница, какие у подводника уши. – Лейтенант Цыплаков Николай, – отрапортовал «Курочкин». – Нюта, – пожала плечами Нюта. Правильней было представиться Анной, только какой в этом прок? Всё равно каждый называл Нюту Нютой – давно повелось. Все знали, что у капитана первого ранга Кузнецова единственная дочь, радость и гордость – Нютка. Анна звучало почти как оскорбление. – Разрешите вас проводить? – гаркнул лейтенант. – Сама дойду, – отмахнулась Нюта. – А если хулиганы пристанут? – доверительно шепнул «Курочкин», вернее Цыплаков. – Какие ещё хулиганы? – засмеялась она. Доморощенные Казановы в гарнизонном городишке водились в изобилии, а хулиганов здесь отродясь не видели. Напьётся офицер, загуляет срочник – все по квартирам прячутся. Никому неприятности с комендатурой не нужны. У единственного приличного ресторана всегда дежурит патруль. Малолетние же «хулиганы» все с военным флотом связаны, в лицо известны – сыновья, братья служивых. Самое большое правонарушение на памяти Нюты – разбитая витрина в старом кинотеатре и поджог мусорного бака. Коля всё-таки проводил. Он шёл с другой стороны дороги по узкому тротуару, не сводя глаз с Нюты, ей стало не по себе и самую малость приятно. Чуточку-чуточку! Поддерживать знакомство с подводником она точно не собиралась. Вот ещё! Но всё равно – приятно. Коля приходил в магазин каждый день, утром и вечером. По утрам покупал фрукты, угощал Нюту. Ей, конечно, было приятно, но сильнее злило. Деньги некуда девать? Не такое огромное у лейтенантов жалование и содержание, чтобы на яблоки Фуджи с гранатами тратиться. На Кольском самые обычные, полукислые, неказистые яблоки стоили как сырокопчёная колбаса. Цыплаков раскидывался килограммами «Голдена» или грушей «Конференц». Ненормальный какой-то! – Ешь, – благодушно смеялась Маша. – Не булки же! – Уж лучше бы булку купил, – косилась Нюта на булочку с маком, которая была раз в десять дешевле красных апельсинов. – Нельзя тебе мучное, – назидательно вещала Маша, Нюта отворачивалась насупившись. Нюта толстой себя не считала. Пятьдесят пять килограмм всего, и все эти килограммы в нужных местах локализовались. В груди почти третьего размера и круглой попе. Песочные часы, выходит! В моде были худые, высокие фигуры, Нюта это понимала, только что она могла сделать? Похудеть до общепринятого стандарта? Что получится? Низкий тощий новобранец – вот что! Коля же продолжал ежедневно приходить, приглашал гулять, в ресторан или… в гости. Жил он тогда в общаге – странное место для визита дочери капитана первого ранга Кузнецова. Как-то само собой вышло, что Нюта стала в определённые часы поглядывать на дверь, поджидать Колю. Иногда начинала нервничать, когда он задерживался, ревновать, думать: с кем он? Нет-нет, Коля ей не нравился. Обыкновенный, вихрастый, лопоухий. Лейтенант к тому же, но обидные мыслишки проскакивали. Права Маша – Нюта действительно полновата, нос воротит, рано или поздно Цыплакову надоедят танцы вокруг кассирши, найдёт кого-нибудь сговорчивей, про Нюту думать забудет. – Это тебе, – протянул Коля очередной гранат Нюте, та недовольно повела носом. Да что же это такое! Совсем без денег останется! – Не нравится? – вздохнул он, уставившись на фрукт и вдруг сказал: – Я розы хотел подарить. Только разве это розы? Насмешка какая-то, а не розы. Но хочешь, завтра все, что есть, скуплю? – Нет! – взвизгнула Нюта. – Может, всё-таки сходишь со мной погулять? – со вздохом ответил Коля. – Нют, хватит над мужиком издеваться! – от прилавка, громко проговорила Маша. – Сходи ты с ним куда-нибудь! А то я схожу, честное слово! – Зачем? – Коля уставился на Машу, будто видел первый раз. Месяц приходил в магазин, каждый день здоровался, общался и в упор не видел, словно та – ненужная килька в томатном соусе, убранная на самую дальнюю полку. – Ой, разбирайтесь сами! – махнула рукой Маша, посмотрела на дверь, откуда донёсся стройный мужской разговор – новые покупатели и потенциальные устроители её личной жизни. – Сходишь? – повторил Коля вопрос, посмотрев на Нюту. – Ладно, – кивнула зачем-то Нюта. – Приходи завтра к закрытию магазина. Коля пришёл с большущим букетом роз. Нюта от такого презента растерялась. Попыталась нести сама – оказалось тяжело. Пришлось всучить обратно дарителю, сам купил – пусть и таскает. Мест для прогулок в городке немного. Сквер с памятником погибшим морякам, неработающей часовней, детской площадкой. Аллея, ведущая к морю, к старым причалам, асфальтная дорожка вдоль старого фьорда, полуразрушенной казармы, где обосновались дикие псы, впрочем, вряд ли опасные. Коля порывался затащить Нюту в единственный в городке ресторан, та упиралась изо всех сил. Во-первых, она совершенно не одета для такого случая, во-вторых, не хватало, чтобы папе доложили, что единственная дочь проводит время с лейтенантом Цыплаковым, в-третьих – там же цены неадекватные! Всё-таки Коля совершенно ненормальный! Разве можно так раскидываться деньгами? За месяц он спустил почти всё жалование на фрукты для неё, плюс розы – думать не хочется, сколько они стоят. Ресторан – перебор по всем статьям. Пока Нюта рассуждала о неразумных тратах Цыплакова, его неадекватности, он вдруг опустился на одно колено – прямо на улице, на фоне моря и покачивающихся чёрных боков подводных лодок, – и сказал: – Нюта, выходи за меня замуж? – с этими словами Коля протянул отрытый футляр с золотым кольцом. – Я тебя люблю. Нюта ошарашено переводила взгляд с кольца на Колю, с Коли на ледяное море, оттуда на подлодки, а потом снова на Колю, и не могла вымолвить ни словечка. Дышать не могла! Забыла, как думать. Стояла и отчётливо понимала, что хочет, чтобы лейтенант Цыплаков всегда смотрел на неё таким обескураживающим, искренним, влюблённым взглядом. Пусть на фоне ненавистных подводных лодок. Пусть за взъерошенной макушкой видны не пальмы, как в Таиланде, а тёмные, серые скалы. Пусть холодный ветер пронизывает сквозь пальто – она хотела, чтобы Коля всю жизнь смотрел на неё с такой любовью. – Да, – кивнула Нюта. Какой же дурой она тогда была! Кто её за язык тянул? Сидела бы сейчас под пальмами в Таиланде, а не в тесной ванной комнатушке, между дверью и стиральной машиной. Нюта приоткрыла дверь, прислушалась к звукам в квартире, собирая ладонями слёзы с лица. Надрывался телевизор набившими оскомину словами: «По полям, по полям синий трактор едет к нам!». Вот и Нюта приехала. «Му-му-му!» А ещё почему-то вспомнилось, как Нюта первый раз пришла в общежитие к Коле. Они уже целый месяц встречались – огромный срок для восемнадцатилетней девушки, чьи самые серьёзные отношения – одноклассник Володя в девятом классе, на почве его нелюбви к литературе и её непонимания физики. Целый год они сидели за одной партой, а учителя делали вид, что не видят, как они пишут друг за друга работы. На улице стояли морозы, на Кольском рано приходит зима, в тот год даже задержалась. Ноябрь месяц, но снег лежал лишь тонким слоем, прохожие не кутали носы в шарфы, дети после школы не спешили домой, подальше от пронизывающего снегопада, а торчали на улице. У Нюты был выходной, она хотела весь день провести с Колей, но понимала, что с утра у него служба, к вечеру же встречаться смысла не было. Куда идти? Снова носы морозить на улице? Они через день заходили в крошечное детское кафе рядом с общежитием – заказывали пирожки с чаем – Нюта каждый раз морщилась от мысли, что Коле приходилось платить за то, что она запросто могла напечь сама.