Он побежал с ней рядом. Что ему надо⁈ И откуда он знает, что она русская? Нигде ей нет покоя. — Говорите по-немецки? — обрадовался он и перешёл на родной язык. Далее они общались по-немецки. — Да. — У вас хороший немецкий. Откуда? — В школе изучала, — соврала Марина. Не выкладывать же ему тут всё о себе. Он с сомнением посмотрел на неё, но ничего не спросил. Может, они тут досье на всех имеют? Не удивительно было бы. — Ральф, — протянул он руку для пожатия прямо на бегу. — Марина. — Мария? «Ну конечно! Как же иначе⁈». — Мари, — сказала она, вспомнив Жанну, которая звала её так. Так и таскался он за ней всю пробежку. Интересно, почему он не ведёт лекции? Небожитель? И где его семейные ценности? Кольца нет. …Вечером она пришла в комнату к Григорию Яновичу, «учить уроки», как они это называли. Он весь день соблюдал дистанцию. Вёл себя в соответствии с требованиями Марины и сейчас. Ну не мог он схватить её и прижать как следует. Он бы возненавидел себя за любое, даже минимальное насилие по отношению к ней. Потому лишь молча смотрел и внимательно слушал всё, что она говорила. Потом она так же спокойно удалилась к себе. Ей удалось полностью восстановить самообладание. Хотя Григорий Янович даже не представлял, чего ей это стоило. В пятницу Марина отправилась на пробежку нарочно на полчаса раньше, и убедилась, что за ней слежка: через пять минут появился Ральф. Вечно у неё какие-то истории с пробежками. Может, ну их уже, бросить это дело? Как хорошо, что в воскресенье утром они улетят домой! Ральф пытался вытягивать из Марины личную информацию — о семье, о детях. Она отвечала уклончиво. Есть муж, есть сын. — А где твоя жена, а? Главный хранитель семейных ценностей? Что ты таскаешься за мной? — пробормотала Марина по-русски. — Что? — спросил он. Марина остановилась и ткнула пальцем в его грудь: — Где твоя жена? Тут все с жёнами, условие! — сказала по-немецки. — У меня нет жены. — Как так? Все должны быть с жёнами и мужьями! Он ответил нечто, по-русски прозвучавшее бы так: кто платит, тот и заказывает музыку. Марина усмехнулась. — Я не встретил единственную. — Ну ясно, — пробормотала Марина по-русски. Ей не нравилось, как он смотрит, и она сочла за благо продолжить пробежку, повернув обратно к санаторию. После обеда занятия обычно продолжались до ужина. Марина уже отправилась было вырезать узоры, когда перед ней вновь возник Ральф и пригласил её в кинозал, смотреть кино с эффектом присутствия. Марина и не знала, что тут есть кинозал. Ей не хотелось спорить, и она поплелась следом за Ральфом в надежде, что в кинозале будет ещё кто-то. Но там никого не оказалось. Ральф выбрал фильм «Парк юрского периода», какую-то из частей. Дал Марине наушники и очки. Марина устроилась подальше от него. Ральф выключил свет; зажёгся экран. Марина впервые смотрела фильм с эффектом присутствия, и её даже увлекло. Неожиданно в зале зажёгся свет. Сняв наушники и очки, они обернулись к двери, и Марина встала. Около двери стоял Григорий Янович, сложив руки на груди и навалившись спиной на стену. — Марина, я искал тебя. Мне нужна твоя помощь, нас отпустили пораньше для подготовки к завтрашнему экзамену, — спокойно сказал он. — Да, конечно, пойдём, — Марина подошла к нему. — Что смотрели? Немецкое порно? — невозмутимо поинтересовался он. К ним подошёл Ральф. Когда Марина увидела, как эти двое смотрят друг на друга, она поняла, что надвигается катастрофа. Она никогда ещё не видела Григория Яновича в состоянии холодного бешенства, и очень испугалась, что он, пожалуй, способен навредить сейчас сам себе. Причём, непоправимо. Такого Марина не ожидала: он всегда вёл себя предусмотрительно и разумно. Почти всегда. Кроме одной ошибки в лифте. Нужно что-то предпринимать. Марина взяла его за руку и заглянула в холодные, ставшие очень светлыми глаза: — Пойдём готовиться к экзамену, — попыталась потянуть, но он упрямо стоял на месте. В него словно вселился кто-то. И Ральф не уходил. Видимо, нарочно. — Где твоя жена? — спросил его Григорий Янович по-английски. — Почему ты третий день преследуешь мою жену? Хочешь неприятностей? — Ты не слишком дорожишь своей семьёй, — холодно отозвался Ральф. — Не твоё собачье дело, — сказал Григорий Янович по-русски. Ральф вопросительно поднял брови. — Не твоё дело, — продублировал Григорий Янович по-английски. — Что тут происходит? Правила нарушают те, кто сам же их придумал? — Правила распространяются на соискателей сертификата, — Ральф даже не смутился. Видимо, считал, что он прав. Марина не спускала глаз с лица Григория Яновича и не выпускала его руку. — Чем преследовать мою жену, лучше бы следил за порядком. — О чём это? — Нужно лучше проверять, кого принимаешь на курсы. Хороши тут ценности у вас! — Вы ставите под сомнение репутацию наших курсов? — Ральф сузил глаза. — Именно. «Так. Нужно срочно вмешиваться», — поняла Марина. — Возможно, обсудим это завтра, на экзамене? — холодно поинтересовался Ральф. — С удовольствием, — усмехнулся Григорий Янович. «С ума он сошёл что ли⁈». Поняв, что с Григорием Яновичем ей сегодня не совладать, Марина обратилась к Ральфу по-немецки: — Ральф, у нас с мужем традиционная русская семья и традиционные ценности. У нас не принято, чтобы кто-то вмешивался в чужую жизнь. — Всё можно пересмотреть, Мари! Он не дорожит тобой, ты же сама видела. — Я уверена, что тогда произошло недоразумение! Григорий Янович, нахмурился: — О чём вы говорите? — спросил он у Марины по-русски. — Объясняю ему, что такое русская семья. Ты же сегодня исполнен решимости лезть на рожон. — Можешь сколько угодно врать себе, Мари! Только зачем? Вокруг столько возможностей! — продолжал Ральф. «Уж не ты ли⁈». — Я люблю своего мужа. У нас хорошая семья, — Марина показала кольца на их руках. — Я наслышан о загадочности русских женщин. Мари! Он не достоин тебя. И я не верю в ваш брак. Возможно, он фиктивный? Марина похолодела. Вот еще новости. — Нет! Настоящий. Это мой муж Гриша, и я его люблю! Григорий Янович, услышав, как она назвала его, уставился на неё во все глаза, хотя не понимал, о чём они говорят. Ральф недоверчиво покачал головой. «Ах ты! Ну смотри же!» — подумала Марина, мысленно выдохнула, и бросилась на шею Григорию Яновичу. Ральф опешил и не сразу опомнился. Несколько секунд он наблюдал, как эти двое целуются. У них на лицах была такая страсть, что ему стало по-настоящему не по себе. Он понял, что они забыли о нём. Резко повернулся и зашагал прочь. Примерно спустя минуту Марина вырвалась, и тяжело дыша, пояснила: — Он заявил, что наш брак фиктивный. Нужно было спасать положение. Иначе он бы продолжал провоцировать тебя, пользуясь своим положением.