Он тоже мертв. Хотя воспоминания о нем тоже фрагментарные и нечеткие, как и остальные ее попытки восстановить то время. На протяжении всех этих лет после возвращения Сэди Кросс высказывались предположения, что он все еще там — прячется на территории поместья. Все возможно, но в глубине души Сэди была уверена, что он мертв. Ей следует это знать. Именно она его убила. По крайней мере, черт побери, этот мужчина точно выглядел мертвым. Сэди плотно зажмурилась и заблокировала все эти голоса и образы из выпавших из жизни месяцев. Никто не может ей помочь сложить эту картинку-загадку. Сэди словно Шалтай-Болтай. Вся королевская конница, вся королевская рать не может ее собрать. Эшер попытался. «Эшер». Он стал первым человеком, которому Кросс позволила подойти к себе так близко после ее странного исчезновения. Он обещал выяснить правду и остановить деятельность Карлоса Осорио. Остановить там, где это имело значение — его поддержку, тех, кто стоял за ним. Однажды ночью после секса Эшер рассмеялся и пообещал принести Сэди голову ублюдка. Она попыталась притвориться, будто верит, что это у него получится. Что Эшер сможет выиграть. Только Кросс знала, что не сможет. Она предупреждала его, что это очень опасно. Тогда Эшер напоминал ей, что Сэди Кросс выжила. Почему не может он? Может, поскольку глубоко внутри Сэди Кросс была сделана из того же дерьма, что и семейка Осорио. Может, именно поэтому Сэди так прекрасно в нее вписалась и в конечном счете выжила. Эшер был слишком хорошим. На самом деле не имело значения, кто нажимал на курок пистолета, из которого вылетела пуля, попавшая ему в голову. Сэди знала, кто скомандовал казнить Эшера. Карлос Осорио. Возможно, ей до него не добраться, но должен быть и какой-то другой способ. Возможно ли, что эта девочка Элис Кортес и есть Изабелла? Многие черты лица повторяются, цвет кожи, цвет волос. Сэди вспомнила фотографии, которые ей показывала Девлин. Потребовалась вся сила воли, чтобы никак себя не выдать и держать в руках после того, как Кросс увидела эти фотографии. Ей требовалось оттуда срочно уйти. Но Сэди не знала точно. Сознание слишком часто играло и подшучивало над Кросс, чтобы она могла с уверенностью говорить о той части прошлого. Сэди требовалось лично увидеть девочку с близкого расстояния. Послушать, как она говорит… посмотреть, как девочка двигается. Тогда Кросс будет знать точно. 30 Полдень Дом Кортесов Одиннадцатая авеню, Юг Керри смотрела на дом Кортесов из окна у переднего места пассажира машины Джен. Ей не следовало это делать. Плохо рисковать самой, но просить кого-то еще… Девлин была в отчаянии. — Я знаю, что означает этот взгляд, — объявила Джен. Она повернулась на сиденье и посмотрела прямо на Керри. Керри моргнула. Это было неправильно. Просто неверно. — Джен, мне не следовало обращаться к тебе с этим. Прости. Джен протянула руку и взяла ладонь Керри в свою. — Твоя дочь называет меня тетя Джен. — У нее задрожали губы. — Точно так же, как называла Амелия. — Из глаза выкатилась одна слеза и скатилась по щеке. — Вы с Дианой — моя семья. Я сделаю все, что угодно, лишь бы вам помочь. Керри попыталась справиться с болью, которая прокатилась по всему ее телу, и вздохнула. — Неправильно. Я просто прошу тебя представляться государственной служащей. Если бы я могла это сделать сама, то сделала бы. Только эти люди меня знают, поэтому я не могу. И если бы я до смерти не боялась за Тори, то никогда не стала бы тебя просить. Джен расправила плечи и с вызовом вздернула подбородок. — Я хочу это сделать, Керри. Знай я, что нужно для помощи, я бы сама пошла и сделала, и просить меня не пришлось бы. Пожалуйста, позволь мне помочь. — Она покачала головой. — Не ради тебя и не ради меня, а ради Тори. Я не выдержу, если снова потеряю любимых людей. Керри кивнула. — Хорошо. — Она сделала глубокий вдох. — Звук мы проверили. У тебя есть все необходимое. — Сейчас или никогда. — Давай это сделаем. Джен улыбнулась. — Я пошла, сестра. Джен вылезла из машины, перешла улицу и ступила на подъездную дорожку, ведущую к дому Кортесов. Она выглядела модно и стильно даже в таких скромных юбке и пиджаке. Когда Керри позвонила Джен, она предложила ей надеть строгий костюм для работы в офисе, нанести только легкий макияж, взять с собой блокнот или папку и быть готовой изображать социального работника. У Джен получилось прекрасно. Керри улыбнулась. Они с Дианой всегда называли Джен сестрой. Она была прекрасной подругой, готовой сделать все, что угодно, для друзей. Керри отчаянно требовался результат. Ей требовалось узнать, что происходит с Элис Кортес и ее семьей. — Приступаю, — прошептала Джен — в наушнике прозвучал ее тихий мягкий голос. Потом Керри услышала дверной звонок — после того как Джен нажала на кнопку. Прошли три, четыре, пять секунд перед тем, как открыли дверь. Из машины казалось, что приоткрыли только щелочку. — Миссис Кортес? — спросила Джен. — Да. — Меня зовут Ванда Джеймс. Я представляю Отдел по делам детей и молодежи. Мне нужно задать вам несколько вопросов. Можно мне зайти? — У вас есть… удостоверение? Женщина говорила с сильным акцентом. Когда Керри в первый раз привозила сюда дочь в гости к Элис, по большей части говорил Хосе Кортес. Он прекрасно говорил на английском. Слышался только легкий акцент. Керри задержала дыхание, когда Джен предъявляла фальшивое удостоверение. Нельзя сказать, что у Керри имелась целая куча фальшивых удостоверений, но парочка была всегда припасена. Фалько научил Девлин, что иногда стоит немного поступиться благородными принципами, чтобы попасть, куда тебе нужно. Никогда раньше такой настоятельной необходимости у нее не было. Дверь раскрыли пошире, и Джен вошла. Керри не знала, чувствовать ли ей облегчение или и дальше оставаться в напряжении. — Какой красивый крест, — воскликнула Джен, заходя в дом. — Сколько у вас красивых крестов. Как мило. Где-то на заднем фоне хозяйка поблагодарила ее. Говорила она тихо. Явно нервничала. — Так, к делу. Как я уже сказала, меня зовут Ванда и мне нужно задать вам несколько вопросов. Можно мне называть вас Кора? — Да… конечно. — Как дела у Элис? Я знаю, что произошло в школе, и понимаю, как все это тяжело. Школьные психологи стараются помочь всем детям, в особенности тем, кто оказался наиболее близко к случившемуся. Эти слова произвели на Керри впечатление. Джен следовало пойти в актрисы. Пока она ничего не упустила из того, что говорила Керри. — Она не спит. — Миссис Кортес колебалась. — Я просыпаюсь, а она ходит. Разговаривает сама с собой. Это так грустно. — О боже! — воскликнула Джен. — А вы сказали об этом ее психологу? Пауза. — Почему нет? — спросила Джен. Керри предположила, что Кора Кортес покачала головой. — Мой муж не хочет никуда вмешиваться. Мы живем закрыто, никуда не лезем. Так проще.