— Которой? — решила уточнить я, поскольку совершенно не знала, о чем он. — Наемники и оружие будут готовы к сроку. Как только от него придет приказ выступать, мы нападем на гхаттитов. Поскольку наши коммуникации с ним сильно затруднены, этот приказ, как понимаю, я услышу от вас? — Да. А Кайрадж, оказывается, успел уже даже боевые силы себе организовать через своих последователей. Неплохо, даже очень. — Что ж, о том, что вы однажды, когда победа будет близка, придёте, чтобы повести людей за собой, он предупреждал. Так что комната для вас уже давно подготовлена и ждёт… Признаться, не ожидал, что вы будете женщиной. Прошу простить за нарушение этикета. Мое имя Петр Купцов, — он протянул мне ладонь. — Вероника Князева, — представилась я, вкладывая в нее свои пальцы. — Я не в обиде на вас, господин Купцов. Будь я на вашем месте, еще бы и не так злилась за то, что мой сын погиб. И эмоциональные порывы тоже могут случиться с каждым, так что не переживайте, я ничего лишнего или дурного о вас не подумала. А теперь будьте любезны, покажите мне мою комнату. Так я осталась жить у него. За те три дня, что я провела в его доме, слуги успели перемыть мне все косточки. Разумеется, вслух никто ничего не говорил, только думали да шептались по углам. Все считали, что я буду новой хозяйкой и все ждали, когда господин Купцов объявит об этом. Я не преминула воспользоваться этим и действительно вела себя по-хозяйски, не подтверждая слух словами, но и не опровергая. Хотят считать меня таковой — их дело, а мне только на руку: не будут мешаться под ногами лишний раз. Петр, воодушевленный новостью о том, что сын жив, занимался сбором информации и улаживанием самых разных дел, наймом людей и прочими важными вещами. Дни тянулись один за другим. Медленно. Тоскливо. На третий день все газеты протрубили о нападении на какого-то очень важного для государства посла, которого отбила группа из троих неизвестных, скрывшихся с места происшествия. Дело рук Влада, тут и к гадалке ходить не надо. Похоже, за всеми этими проблемами он так или иначе сосредоточился на противостоянии порождениям Зоога. Может оно и к лучшему: пока он добивает их, я возьму на себя гхаттитов. Хотя вместе с этим конечно меня посетила и ревность. Он вон опять нашумел, а я тут сижу в тишине, словно забилась в нору. Одна. И немного стыда. Без меня Влад вряд ли пользовался своими силами на всю катушку, а это делает его уязвимее. Впрочем я быстро отогнала эти мысли. Ну или я так думала. Вечером на третий день, когда я восседала в библиотеке за чтением книг, ко мне с сопутствующей темнотой заявился Кайрадж: — Вероника… — Я скучала по тебе, — я оторвалась от книги и улыбнулась. — Как дела? — Люди часто спрашивают это, когда не хотят знать ответ. Почему? — Правила приличия, вежливость. Если бы не это, мы давно грызли бы друг другу глотки. — Но ведь это ложь, и все знают, что это ложь. Зачем играют в это? Зачем подыгрывают? — Потому что мы цивилизованное общество. А малознакомым людям просто больше нечего друг другу сказать. Это всего лишь предложение начать дружелюбный разговор по душам. — Ты спросила меня в ином смысле. Что-то эмоциональное. Хотела знать, как я себя чувствую. Нет ли у меня проблем. Мой ответ: нет. У меня нет проблем в твоем понимании слова. Я не поговорю с тобой по душам, потому что я другой. — Как с тобой сложно, — я вздохнула, и мне стало грустно. — Ты ведь не просто так пришел. Никогда просто так не приходишь. Рассказывай. — Почему ты расстроилась? Я не мешаю тебе, не вмешиваюсь, поэтому редко являюсь. — И ты считаешь, мне от этого лучше?! Думаешь, от того, что я одна, мне хорошо?! — я хлопнула книгой, закрывая ее. Похоже, одиночество прошедших дней даёт о себе знать. Привыкла к обществу брата и Михаила, теперь страдаю. — Обвиняешь меня. Несправедливо. Попроси помощи, и я помогу. Ведь мы заключили отличную сделку: ты любишь своего бога, и твой бог любит тебя. — Это не сделка! Нельзя любить по заказу! Любить — это без всяких сделок. Это просто любить. Вопреки всему. Ты попросил от меня то, о чем сам не знаешь. И на целых три дня пропал, бросив меня на Петра! — Очень много информации… — сообщил он мне, буквально прося этим успокоиться и говорить медленнее. — Три дня — это много? Я вдохнула и выдохнула, пытаясь успокоиться. — Слишком много для одиночества. — Ты не была одна. Я знал, и потому отправил к мужчине. Он был с тобой. — Это другое, — буркнула я. — Петр не близкий мне человек. — Кто он тебе? — Партнёр. Союзник. — А я? — Хороший вопрос. Ищи ответ, и если найдешь его, значит, ты понял людей. А теперь, будь добр, сообщи, зачем пришел, и уходи. Не хочу с тобой общаться. — Мое присутствие расстраивает тебя так же, как и мое отсутствие? Я не понимаю… Я своей женской логикой сумела озадачить бога. Мило. Вот только объяснять все это не было никакого желания. Учитель из меня отвратительный. — Просто уходи, и дай мне успокоиться! — честно говоря, сейчас уже хотелось кого-нибудь убить или, на худой конец, что-нибудь сломать. — Сегодня в девять вечера у тебя встреча с Алексеем Завойским. Твоя задача — убить его. Будь осторожна, он — мое эхо и очень догадлив. Он будет ждать тебя в ресторане Синяя птица за столиком на дальнем балконе. — Ты сдурел, Кайрадж? — настроения расшаркиваться перед ним у меня не было. — Я должна убить его на глазах десятков людей, оставить там труп и уйти?! Шутишь? Да мне их там всех убить придется, чтобы погони не было. Я отказываюсь! — Воспользуйся этим местом, — он развел руками в стороны. — И сбрось его с балкона. Трупа не будет, его поглотит Пустота. — Какая пустота? Но Кайрадж ушел, оставив меня в недоумении и без ответа. Что ж, надеюсь, это маленькое приключение разгонит мою скуку и притупит боль одиночества. К назначенному времени я вошла на балкон ресторана. Мужчина, одетый как канц, уже ждал меня там, и когда я вошла, вежливо встал. Упитанный не в меру, с небольшой залысиной, но с очень проницательным взглядом. Я потянулась к его эмоциям, но глухая стена очень напомнила чернокровных, впрочем, ничего другого я не ожидала. — Госпожа Князева! Рад приветствовать свою новую помощницу, — он вежливо с улыбкой поцеловал мне руку и отодвинул стул. — Кайрадж много рассказывал о вас, и я счел разумным узнать о вас информацию. Никогда раньше не пытался добывать информацию о настолько засекреченных сотрудниках Отдела Его Императорского Величества. Удивительно, как это сложно, даже если он считаются погибшими. Очень рад наконец-то с вами познакомиться. — Взаимно, господин Завойский, — я улыбнулась. — О, так вы тоже слышите его? Иначе не знали бы мое имя, — он разлил вино по бокалам. — Наконец-то хоть кто-то, кроме меня, может его слышать. Как, кстати, это у вас получается? Насколько мне известно, только эхо может слышать его, остальные воспринимают на уровне интуитивного осознания и понимания. Мне не понравился тон, которым он это спросил. Вроде бы небрежный, словно ответ его не интересовал, но его жесты и взгляд говорили о том, что он крайне заинтересован в ответе и очень напряжен. Я улыбнулась: — Если вы добыли обо мне информацию, то знаете, что мой дар — читать мысли. Человек вы неглупый, а значит и так догадались. Так зачем же спрашиваете пытаетесь поймать меня на слове? Подозреваете в чем-то? — Обожаю умных женщин! — усмехнулся он и поднял бокал. — Если бы я не подозревал всех и вся, давно был бы мертв. Давайте выпьем за нашего бога, госпожа Князева! И за победу. — За победу, — с улыбкой отозвалась я. Ужин прошел весьма неплохо. Я не постеснялась заказать вкусностей, в конце концов, он умрет уже в конце трапезы, а мертвецу деньги не нужны. Я собиралась с удовольствием поесть, дождаться, пока он оплатит счёт и соберётся уходить, чтобы в дальнейшем служащие ресторана не имели претензий, и только тогда нанести удар. Пообщались мы неплохо. Он прощупывал меня, и я невольно прониклась к нему долей уважения. Передо мной сидел один из наиболее влиятельных людей города, серый кардинал, который держал в своих руках многие ниточки управления, а проще говоря, в его руках было полно информации, благодаря которой он мог спокойно шантажировать высшие круги нашего города. Жаль, что придется его убить. Я уже догадывалась, зачем делаю это, несмотря на то, что Кайрадж сам не сказал. Он сделает меня эхо. Сегодня. Сейчас. Теперь мне даже не требовалось монета, чтобы перейти в тот тёмный мир. Тьма опустилась, вокруг, цвета потускнели. За столом сидели мы оба: я и Алексей. Он на секунду замер, глядя на меня, и за эту секунду, похоже, перебрал в голове все доступные ему причины того, почему он здесь, и догадался, потому что я ощутила вспышку его страха от неудачной попытки покинуть это место, вернуться в реальный мир. Я лишь нехорошо усмехнулась в ответ на это, с удовольствием пропустив эмоцию через себя, словно вкуснейшее лакомство. Алексей вскочил, и схватил со стола бутылку. Я подскочила к нему и в пару движений лишила его импровизированного оружия, а затем скрутила руки в захвате. — За что?! — завопил он. — Остановитесь! Я не нарушил ни одного договора с богом! Я верно служил ему! Я самый полезный человек этом городе! — У Кайраджа изменились приоритеты, — ответила я и вырубила его из сознания. Только после этого я позволила себе подойти к балкону и осмотреться. Там, внизу, был город, но сейчас в нем гуляли лишь небольшие вихри пыли, словно я находилась в городе-призраке. Жутковато. Но самое интересное было не это. Никогда раньше я не находилась на улице, когда была здесь, а в тот единственный раз на корабле не обратила внимания на то, что этот мир конечен, и там, вдалеке, Пустота. Именно так, Пустота с большой буквы, Бездна, Ничто, долина смертной тени, причем граница не была резкой. Очертания домов размывались, смазывались, постепенно темнея, будто тьма поглощала их. Жутко на это смотреть. Тьма, не имеющая цвета, поглощающая все цвета в себя… Я с трудом оторвала взгляд. Ощущение было таким, словно я простояла очень долго, смотря в бескрайнее ничто. А через секунду я осознала, что тьма приблизилась, она сжималась, словно пыталась подобраться ко мне. Похоже, этот мирок постепенно уменьшается. Надо действовать быстро. Тьма внизу уже начала подниматься над уровнем земли, поглощая ее и подбираясь к балкону. Я подхватила под руки мужскую тушу и с трудом перевалила ее через парапет. Тело упало вниз, в Пустоту, и просто исчезло. Внезапно пришло осознание, что я тут совершенно одна. Одна во тьме, которая пытается сожрать последний оплот моего мирка и поглотить меня. Жутко. В приступе паники я чуть не завопила, зовя Кайраджа. Глубоко вдохнула и выдохнула, подавляя панику. — Вероника… — голос бога заставил меня вздрогнуть от неожиданности. — Стань моим эхо. С появлением бога границы Пустоты стали плавно раздвигаться назад. — Где мы? — спросила я, не поворачиваясь, продолжая наблюдать за отступающей тьмой. — Граница… — он снова хотел в одном словеобъяснить мне сразу все, но не стал и продолжил. — Ты человек. Живая. Привязана к миру. Я бог, не живой в привычном смысле. Не привязан. И встретиться мы можем лишь на границе. Здесь. Но не все могут здесь быть. Только те, чей разум готов. Остальным доступен лишь сон. Во сне человек близок к этому месту, к этому состоянию сознания. Так ты готова стать моим эхо? Мне нужно быть привязанным, иначе я могу потерять этот мир из виду. — Я думала, боги умирают, когда теряют эхо… — вдруг сообразила я. — Почему ты не умер? Гхаттот, выходит, тоже не умрет со смертью своего эхо? — Потеря эхо сама по себе мало что значит. Эхо — связь с миром, крепление. Бог не может умереть, но может уйти. Но он не уйдет, если его не выгнать. Нужно, чтобы другой бог нанес удар. — А как же ушли Кхутуру и Зоог? Мы всегда считали, что они умирают, когда мы убиваем их эхо. — Убивая эхо, вы давали возможность следующему богу нанести удар. Предыдущий не ушел бы, не приди новый бог. Пастбище никогда не будет пустым. — То есть все это время они лишь сменяли друг друга… но подожди, между ними были промежутки в сотни лет. — Чтобы захватить пастбище, нужна подготовка. Нужно укрепиться и оплести собою мир. Нужно найти эхо, пока не пришел новый бог. — То есть нам надо убить нынешнее эхо Гхаттота, и ты нанесешь удар и станешь новым богом этого мира. Но ты обещал это место мне. Как ты собираешься выполнить обещание? Или решил обмануть меня? — наверное, сейчас я ничему не удивлюсь. — Эхо — промежуточный шаг на пути к становлению богом. Да, ты станешь моим эхо, и я нанесу удар. Мы прогоним Гхаттота. За это я сделаю тебя богом, но так я лишусь своего эха, лишусь привязки к миру. Я просто отдам мир тебе. Полагаю, это и есть выражение любви, а о ней мы с тобой уже договорились. Я бросила взгляд вниз с балкона туда, куда упало тело его предыдущего эха. Тьма уже ушла оттуда, и внизу виднелась обычная мостовая, и никакого тела. Кайрадж предал своё прежнее эхо, он заманил его сюда ложью, дав мне возможность его убить. Он может так же поступить и со мной. Надо быть настороже. Но все же эхо имеет больше возможностей, больше полномочий, да и обещание сделать богом он выполнит, потому что это сделка. На его месте я бы после этого нанесла бы удар и выкинула из мира нового молодого бога. Это наиболее логичный ход для того, кто не знает, что такое чувства. В такой ситуации самым логичным с моей стороны будет нанести удар превентивно. Но для этого надо быть богом. — Я согласна стать твоим эхо, Кайрадж.