– Ага, вот видишь! Хрестоматийный случай! – Но когда я не волнуюсь, я тоже ем сладкое. Наверное, это не в счет. Она отошла от него, будто потеряв всякий интерес, и направилась в кухню. По-прежнему не желая встречаться глазами со взрослой гостьей, Билли снова начал грызть ноготь. Уже на большом пальце. В ту же секунду Грейс очутилась прямо перед Билли и грозно ткнула ему в лоб указательным пальцем. – Билли Блеск! Сейчас же прекрати! Я кому говорю! Время застыло. Билли медленно вдохнул, сдерживая истерику: если бы девочка наклонилась чуть ближе, они бы столкнулись носами. А потом, неожиданно для самого себя, громко расхохотался. Как ни странно, Грейс тоже захихикала, будто заразившись его смехом. – Эй, перестань плеваться! – протянула Грейс, утирая лицо. Били засмеялся снова. Грейс тоже – и очень долго не могла успокоиться. От смешинки избавиться нелегко. – Хорошо, – сказал Билли, поднимаясь на ноги и всем своим видом намекая, что гостям пора уходить. – Хорошо? – переспросила Грейс. – Что хорошо? – эхом откликнулась Рейлин. – Хорошо, Грейс может приходить ко мне на пару часов в день. Ненадолго, – пояснил Билли. А потом громко охнул. Потому что Грейс с налета врезалась ему в живот и крепко обняла за талию. Билли осторожно коснулся ее затылка и поразился идущему от кожи теплу. Настоящий живой человек. Сколько времени прошло с тех пор, как он в последний раз к кому-то прикасался? Испытывал чужие прикосновения? Десять лет? Пятнадцать? От нахлынувших чувств Билли едва не потерял сознание. В самом что ни на есть прямом смысле. Опустился на колени перед Грейс и обнял ее в ответ. Со стороны могло показаться, что жест был намеренным – Билли очень на это надеялся, – но на самом деле у него подкосились ноги. – Ты согласился! – На этот раз Грейс и вправду говорила почти шепотом. – Все остальные отказывались. Значит, я тебе нравлюсь? – Пожалуй, да. – Стоило произнести это вслух, как Билли понял, что Грейс ему действительно нравится. – Чем? – Ты смелая, – ответил Билли, придерживая Грейс за плечи и отодвигаясь на расстояние вытянутой руки. Ему уже хватило человеческой близости. Особенно на сегодня. – С чего ты взял? – Ты не боишься выходить на улицу. – Ха! Подумаешь, ничего особенного. На улицу ходят все. – А помнишь, как ты велела двум взрослым перестать ругаться? – Каким двум взрослым? – Джейку Лафферти и Фелипе Альваресу. Грейс радостно улыбнулась. Даже не стала спрашивать, откуда он знает про тот разговор и как выяснил имена соседей, с которыми ни разу не встречался. – Ух ты, и правда! Значит, я действительно смелая? Она снова накинулась на него с объятиями. – Я знала, что ты не никчемный! – прошептала Грейс прямо на ухо Билли. А потом сказала чуть громче: – Увидимся завтра. И вышла из квартиры. – Спасибо, – сказала Рейлин, перед тем как последовать за ней. Когда соседка закрыла за собой дверь, Билли задумался о том, что ему сулил такой опрометчивый шаг. Пока было рано рассуждать о последствиях. Утро вечера мудренее. Ничего не поделаешь, согласился – так согласился. Билли прилег отдохнуть. Разговор выжал из него все силы. Проснулся он от оглушительного грохота: кто-то опять стучал в дверь. Билли замер на кровати, натянув одеяло до самого подбородка. Громкий стук повторился и снова перепугал его до полусмерти. Билли глубоко вздохнул: прекратить это безобразие можно было только одним способом. Он поднялся и на цыпочках прошел в гостиную. – Кто там? – Джейк Лафферти, ваш сосед сверху. – Хм, – ответил Билли. Больше он ничего не сказал, иначе бы стало заметно, как дрожит голос. Билли не хотел выдавать свой страх – опасный хищник не должен учуять кровь или заметить, что жертва ранена. – Прежде чем вы станете присматривать за Грейс, мне надо вас кое о чем расспросить. – Ладно, – ответил Билли. Всего одно слово, а голос все равно сорвался. – Вы откроете или нет? – Пожалуй, нет. – Это еще почему? – Ваше поведение кажется мне несколько… угрожающим. – Да?.. Ладно, вернемся к моему вопросу. Вы гомосексуалист? – Простите, что? – Со слухом проблемы? – Нет-нет, я все понял. Просто не поверил своим ушам. – У меня есть полное право спрашивать. Вы же собираетесь присматривать за малышкой, так? А то, что среди гомосексуалистов часто встречаются растлители малолетних, – это общеизвестный факт. Иначе я бы не стал лезть в ваши дела. Но тут уж извините, придется. Комната закружилась у Билли перед глазами. Он напомнил себе, что надо не забывать дышать. Иначе можно упасть в обморок. – Хм. Нет, на самом деле это не общеизвестный факт. Просто потому, что это неправда. – Шутить изволите? А кто тогда, по-вашему, растлевает маленьких мальчиков? – Как правило, женатые мужчины примерно вашего возраста. – Это что еще за намеки?! – Я ни на что не намекаю, просто пытаюсь объяснить, что вы ошибаетесь. – Вы до сих пор не ответили на мой вопрос. – Если предположить, что вы правы… – продолжал Билли, трясясь как осиновый лист. – Заметьте, я допускаю это только для наглядности. Вы не правы, но мы попробуем представить, что дела обстоят именно так, как вы говорите. Вы ведь знаете Грейс? – Разумеется. – Кто она, по-вашему? Мальчик или девочка? – А, – ответил Лафферти. – И правда. Билли слышал удаляющиеся шаги Лафферти и всего одно брошенное сквозь зубы слово. «Педик». Билли вернулся в спальню, хотя знал, что уснуть уже не удастся. Он пролежал без сна почти всю ночь, задремал всего минут на сорок. И все сорок минут его окружали крылья: шуршали, бились, обступали со всех сторон. Еще сильнее, белее, отчаянней, чем обычно. Целая крылатая какофония.