– Так что же Рекс делал от двенадцати до четверти второго? – Мы все еще пытаемся восстановить его последние часы, – говорит Рейнольдс. – Пока мы знаем, что он патрулировал допоздна. – В этом нет ничего странного, – быстро добавляет Бейтс. – Вы же знаете, как это обычно происходит. Если у тебя дневная смена, то ты берешь патрульную машину домой. – А если протокол не требует включения видеорегистратора, его и не включают, – говорит Рейнольдс. Я не покупаюсь, но и они и не стараются мне это втюхать. Звонит телефон на поясе Бейтса. Он снимает его, делает несколько шагов в сторону. Пару секунд спустя он произносит: – Где? – Потом пауза. Потом он отключается и обращается к Рейнольдс, в голосе нервная нотка: – Нам нужно ехать. Они высаживают меня у автобусной станции, такой пустынной, что мне приходится дожидаться, пока ветер не унесет оттуда перекати-поле. В билетной кассе никого нет. Кажется, что у них и кассы-то нет. В двух кварталах по дороге я нахожу «мотель без документов», который сулит весь блеск и все прелести герпеса, что в данном случае является логической метафорой на нескольких уровнях. На вывеске тариф почасовой оплаты, обещание «цветного телевидения» – неужели еще остались мотели, которые предлагают черно-белое? – и «тематических номеров». – Я беру гонорейный люкс, – говорю я. Портье кидает мне ключи с такой стремительностью, что я опасаюсь, как бы мне не досталось именно то, что я попросил. Цветовое решение номера с большой натяжкой можно определить как «выцветшая желтизна», хотя цвет подозрительно близок к мочевому семейству. Я расстилаю простыню и, напомнив себе, что у меня еще действует прививка от столбняка, рискую лечь. После того как я проник в дом Мауры, капитан Оги в наш дом не приходил. Я думаю, он опасался, что с отцом случится удар, если он еще раз увидит на нашей подъездной дороге полицейскую машину. Эта картинка на всю жизнь останется в моей памяти: полицейская машина, словно в замедленном повторе, сворачивает к нам, Оги открывает водительскую дверцу, устало шагает по кирпичной дорожке. Жизнь Оги за несколько часов до этого была разорвана в клочья – и вот теперь он шел к нам, понимая, что его приход сделает то же самое и с нашей жизнью. Как бы то ни было, именно поэтому Оги не пошел к отцу, а поймал меня на пути в школу и пропесочил в связи с моим проникновением в дом Мауры. – Не хочу, чтобы у тебя были неприятности, – сказал мне Оги, – но ты так больше не должен поступать. – Она что-то знает, – сказал я. – Не знает, – возразил мне Оги. – Маура всего лишь испуганный ребенок. – Вы с ней говорили? – Поверь мне, сынок. Ты должен забыть о ней. Я поверил – и до сих пор верю ему. Но я не забыл и до сих пор помню ее. Завожу руки за голову, устремляю взгляд в потолок, разглядывая пятна на нем. Я стараюсь не думать о том, как они там оказались. Оги в этот момент находится на побережье Хилтон-Хед в отеле «Си Пайн» с женщиной, с которой он познакомился на каком-то сайте знакомств для стариков. Ни в коем случае не хочу прерывать его отдых. Оги развелся восемь лет назад. Его брак с Одри получил катастрофический удар в «ту ночь», но прохромал еще семь лет, прежде чем был милосердно похоронен. Оги понадобилось еще немало времени, прежде чем он снова стал встречаться с женщинами, так зачем тревожить его домыслами? Оги вернется через день-другой. Можно подождать. Я размышляю, не позвонить ли Элли и не ошарашить ли ее моей безумной гипотезой, но тут раздается громкий, настойчивый стук в дверь. Я сбрасываю ноги с кровати. В дверях два копа в форме. Вид у них мрачный. Говорят, что человек иногда становится похожим на своего супруга. Я думаю, это применимо иногда и к полицейским-напарникам. В данном случае оба белые, у обоих нависающие над бровями лбы. Если я встречусь с ними еще раз, то вряд ли вспомню, кто из них кто. – Не возражаете, если мы войдем? – с ухмылкой спрашивает коп номер один. – У вас есть ордер? – спрашиваю я. – Нет. – Да, – говорю я. – Что «да»? – Да, я возражаю против того, чтобы вы входили. – Плохо. Коп номер два подзуживает меня. Я не возражаю. Они входят оба и закрывают дверь. Коп номер один снова ухмыляется: – Хорошая у вас тут лежка. Насколько я понимаю, меня хотят тонко уязвить. Словно я лично автор этого интерьера. – Говорят, вы что-то от нас скрываете, – начинает коп номер один. – Рекс был нашим другом. – И копом. – А вы что-то от нас утаиваете. У меня на все это не хватает терпения, поэтому я вытаскиваю пистолет и прицеливаюсь куда-то между ними. Их рты превращаются в удивленные «О». – Какого дьявола?.. – Вы вошли в номер мотеля без ордера, – говорю я. Я прицеливаюсь в одного, потом в другого, потом снова направляю пистолет между ними. – Я могу без труда пристрелить вас обоих, в мертвые руки вложить ваши пистолеты, а потом сказать, что стрельба была оправданна. – Вы спятили? – спрашивает коп номер один. Я слышу страх в его голосе и двигаюсь в его сторону. Смотрю на него безумными глазами. Безумные глаза у меня хорошо получаются. Ты, Лео, это знаешь. – Хотите устроить со мной ушную драку? – спрашиваю я его. – Что? – Твой братан, – я киваю головой в сторону второго копа, – выходит. Мы запираем дверь. Кладем оружие. Один из нас выходит отсюда с ухом другого в зубах. Что скажешь? Я подаюсь к нему и щелкаю зубами. – У тебя, на хрен, крыша поехала! – говорит первый коп. – Ты даже представить себе не можешь, каково это. – И теперь я настолько втянулся в игру, что чуть ли не надеюсь: он поймает меня на слове. – Ну, согласен, громила? Раздается стук в дверь. Коп номер один практически прыгает к двери и открывает ее. Это Стейси Рейнольдс. Я прячу пистолет за ногу. Рейнольдс явно не рада присутствию коллег. Она сердито смотрит на них. Оба опускают голову, как пристыженные школьные хулиганы. – Какого черта вы тут делаете, два клоуна? – Да мы… – пожимая плечами, бормочет коп номер два. – Он что-то знает, – говорит коп номер один. – Мы просто хотели сделать за вас грязную работу. – Убирайтесь! Живо! Они убираются. Теперь Рейнольдс замечает мой пистолет у ноги. – Какого хрена, Нап?! – Не беспокойся. – Я укладываю пистолет в кобуру. Она качает головой: – Копы лучше справлялись бы со своей работой, если бы Господь одарил их членами подлиннее. – Ты тоже коп, – напоминаю я ей. – А меня особенно. Идем. Мне нужно показать тебе кое-что. Глава пятая