О, Боже. Не могу поверить в происходящее. Подняв глаза, я взглянула на часы. Четверть четвертого. Занятия в школе скоро закончатся. — Мой брат, Джесс. У него скоро закончатся уроки. Мне нужно быть дома к его приходу. Он будет беспокоиться, если меня не будет. — Не волнуйся. За Джессом присмотрят. Что он имеет в виду, за Джессом присмотрят? Я только раскрываю рот, чтобы спросить его, как в этот момент открывается дверь. На пороге стоит полицейский в форме. Детектив встаёт со стула и говорит мне: — Я сейчас вернусь. Я наблюдаю за ним через стекло в двери, пока он разговаривает с офицером. По выражениям их лиц невозможно понять, о чём они разговаривают. Сердце в моей груди бешено бьётся. Мне никогда ещё не было так страшно. Дверь открывается. Возвращается детектив, а следом за ним входит офицер в форме. Детектив вновь садится за стол передо мной, а офицер остаётся стоять. — Дэйзи, пока ты находилась здесь, полиция обыскивала твою квартиру... И она нашла одно из украденных украшений. Нет. Этого не может быть. — Я ничего не крала, — вскрикиваю я, поднимаясь со стула, — я этого не делала! Ко мне быстро направляется офицер в форме. Не успела я и глазом моргнуть, как меня задерживают, сковывая мои руки за спиной. Я стараюсь освободиться, умоляю его отпустить меня. Затем я слышу голос детектива, который говорит: — Дэйзи Мэй Смит, Вы арестованы по подозрению в ограблении. Вы имеете право хранить молчание, но Вашей защите может навредить, если Вы не будете отвечать на вопросы, на которые позже будете ссылаться в суде. Всё сказанное Вами может быть приведено в качестве доказательства и использовано против Вас. О, Господи. Меня арестовывают. За преступление, которого я не совершала. Неописуемый ужас, какого я ещё в жизни не испытывала, сковал всю меня. Глава 1 Наши дни Смотрю на своё отражение в маленьком зеркальце. Длинные темные волосы убраны назад в конский хвост. Лицо чистое, совсем без макияжа. Я бросаю взгляд на свою одежду. Джинсы и голубая футболка, на ногах черные балетки. Одежда и обувь, которая была на мне, когда я попала в тюрьму. Джинсы и футболка стали мне немного великоваты. Я предвидела, что потеряю вес, находясь здесь. Из-за ежедневных занятий в тренажёрном зале и стресса, я сбросила несколько килограмм. Не то чтобы раньше я была полной, но сейчас я выгляжу слишком худой. Мне не помешало бы вновь набрать вес. — Готова? Отведя взгляд от своего отражения, я посмотрела на офицера Роман, стоящую в дверях. — Готова. О, как я готова. Я никогда прежде не была так готова к чему-либо. Окинув взглядом камеру, в которой я провела прошлую ночь, я последовала по коридору за офицером. Руки мои были свободны — забирать мне было нечего. В камеру для освобождаемых меня перевели лишь вчера, так что свою последнюю ночь в тюрьме я провела не в той камере, где находилась прошлые полтора года. Не то чтобы я была огорчена этим. Скорее, наоборот. Я просто-напросто в экстазе. Меня выпускают на свободу. Восемнадцать месяцев я грезила об этом моменте. Отсчитывала минуты, часы, дни, молясь о том, что меня освободят условно-досрочно по истечении полутора лет из присужденных трех лет заключения. Условно-досрочное освобождение подразумевает, что я буду находиться на испытательном сроке и буду обязана соблюдать условия, поставленные надзорным инспектором. Но, по крайней мере, я не буду находиться здесь. Я выхожу из этой преисподней. Я стараюсь сдерживать облегчение, которое испытываю. Не буду давать волю чувствам до тех пор, пока я не выберусь отсюда и не вернусь в реальный мир. Мир, в котором я верну назад свою жизнь. Мир, в котором я могу вернуться к единственному человеку, который когда-либо имел значение для меня. Мой брат, Джесс. Я говорю мой брат, но на самом деле он мой ребёнок. Когда мне было шестнадцать, а Джессу — шесть, наша никчёмная наркозависимая мать забила на нас, исчезла со всеми деньгами, что мы имели, и оставила брата на моё попечение. Но, по правде говоря, я растила его с самого рождения, потому что единственное, о чём беспокоилась моя мать — это она сама, наркотики, а также тот, с кем она в то время трахалась. Когда она сбежала, я бросила школу и устроилась работать на завод, чтобы добывать деньги на пропитание и одежду для Джесса и оплачивать аренду и счета. Не самая шикарная работёнка, но зарплаты хватало. Еле-еле. Мы ограничивали себя во всём. Я покупала самую дешёвую еду и ходила в супермаркет прямо перед закрытием, чтобы купить продукты со скидкой, такие как, например, консервы в повреждённой упаковке. Иногда они нарочно закупали такие консервы. Одежду я покупала в секонд-хэндах. Я делала всё, что могла, чтобы хоть как-то протянуть до зарплаты. Было тяжело, но я всегда заботилась о том, чтобы Джесс был в порядке. Он был важнее всего. Для меня он всегда важнее всего. Я проработала на заводе год, но меня уволили, когда начались сокращения. Сокращали работников в соответствии с их стажем. Я была последним нанятым на завод работником, поэтому меня уволили в первую очередь. До того, как я нашла новую работу, нам было очень тяжело. У меня не было никаких сбережений, потому что никогда не было лишних денег, которые можно было бы отложить на чёрный день. Я пыталась устроиться на работу, но меня никуда не брали, потому что у меня не было образования. Я получала социальное пособие от государства и пособие по уходу за ребёнком, приходившее на имя матери — да, я подделывала её подпись, но этого всё равно не хватало на нас двоих. И я не могла сказать социальным работникам, что нам нужно больше денег, ведь, если бы они узнали о том, что наша мать бросила нас, они бы забрали Джесса. А я не могла потерять его. Какое-то время было очень туго. Бывали дни, что я вообще ничего не ела, чтобы Джессу досталась еда. Я могла бы попросить помощи у моей лучшей подруги, Сиси, но я должна была справиться со всем этим самостоятельно. Джесс был под моей ответственностью. Чуть позже, мне, наконец, улыбнулась удача, и я получила работу на неполный день: мне нужно было расставлять по полкам продукты в супермаркете. Через неделю я устроилась ещё и официанткой на полставки. Эта работа была вечерней, и, к моему неудовольствию, мне приходилось покидать Джесса, но за ним в это время присматривала Сиси. Так я работала в течение полугода, пытаясь, в то же время, устроиться на полноценную работу. В конце концов, я попала на работу в этот первоклассный ювелирный магазин. Я едва ли могла поверить, что смогу заполучить ее. Понимаете, собеседование прошло отлично, но у меня не было образования, а местечко было шикарным. Но по какой-то причине управляющий что-то увидел во мне и дал мне работу. Это было самым лучшим... и худшим событием в моей жизни. Самым лучшим была оплата. Я получала больше, чем зарабатывала прежде на двух работах. Я обучалась торговле в ювелирном бизнесе и могла быть с Джессом каждый вечер. Однако я и не догадывалась, что четыре года спустя меня обвинят в краже драгоценностей на сумму в сотни тысяч фунтов, и я отправлюсь за решётку. Не догадывалась, что потеряю всё. Потеряю Джесса. Моего ребёнка. Мою семью. Я хочу вернуть его. Я верну его. Я не видела и не говорила с ним уже полтора года, и это просто убивает меня. Наше общение проходило только по переписке. Ну... как общение. Не совсем. Я писала ему, но он ни разу не ответил мне. Он зол. Потому что я не разрешала ему навещать меня, пока я находилась в тюрьме.