По руке пробежалось, что–то мелкое, царапая кожу чем–то острым.Вскочив, начала себя осматривать. Долго искать не пришлось: на вороте ночной рубашки, что выдала мне Ара после того, как я скинула с себя платье и неприлично короткую кружевную сорочку с корсетом, сидел мой недавний знакомый. ― Я думала, ты убежал? ― удивилась своему гостю, снова предлагая переместиться на мою ладонь. Малыш послушно сменил локацию и, как и в прошлый раз, свернулся клубком. ― Решил остаться со мной? В ответ ящерка приподняла головку, хлопнула пару разу своими глазёнками–угольками и вновь улеглась. — Значит, да. И, похоже, не желаешь, чтобы тебя видели, иначе позволил мне показать тебя мирэ, да и Ары бы не стеснялся, ― на это ответом был лёгкий взмах хвостом. ― Ладно, тогда давай спать! Только боюсь, вечно я так руку держать не смогу. Это моё высказывание было проигнорировано: пришлось так и ложиться, держа малыша на ладони. Засыпала долго, всё боялась уронить ящерку, но усталость всё же взяла своё и я провалилась в сон. Снилось мне солнце в лазурном небе, такое нежное, тёплое. Оно согревало меня своими лучами, гладило, целовало. Я млела под этими тёплыми ласками, прикрыв глаза, и улыбалась. «Ты не железная, Ри» ― послышался голос Ары на задворках разума. Я неосознанно кивнула, соглашаясь, и чуть подалась вперёд, к дарящим тепло лучам. Тело откликалось на скользящее прикосновение, наполняясь тягучей негой. В какой–то момент даже стало трудно дышать. Из моей груди вырвался стон, затем ещё один. Я протянула руку к светилу: безумно захотелось коснуться его, но тут в мой сон ворвался истошный женский крик. Подскочив с дивана как ошпаренная, я начала оглядываться. Секунду спустя из комнаты выскочила Ара, взъерошенная, сонная и явно слышавшая то же, что и я. Кивком поинтересовалась, я ли так кричала. Отрицательно помотав ей головой в ответ, начала вглядываться в темноту комнаты. Мгновением позже из соседних покоев, двумя огромными глыбами, влетели друг за другом фениксы, неприлично обнажённые по пояс, играя мускулатурой в лунном свете. ― Кто кричал? ― заметив наши белеющие фигурки, мирэ остановились и уставились на нас в ожидании ответа. ― Не я, ― тут же отозвалась Ара. ― И не… ― вторила ей, было я, но как только произнесла это, чутьё целителя жаркой волной потянуло свои ниточки к комнате, где спал Рон: там явно была нужна моя помощь, и немедленно. Не произнеся больше ни звука, рванула к закрытой двери, ведомая даром. И только я потянулась к дверной ручке, как ноги оторвались от земли, а рёбра сдавило: что-то сильное и горячее следом огнём обдало спину. ― Куда? ― прорычало у самого уха. Не сообразив сразу, что произошло, попыталась вырваться, но только сделала хуже: теперь меня держали с обеих сторон надёжной хваткой. ― Там… Там…Я чувствую, что нужна моя помощь. Похоже, Рон ранен, ― только и смогла выдавить из себя. Горло сдавило спазмом, трудно было дышать, стоило понять, что сейчас я не просто вишу в воздухе, а нахожусь в объятьях мужа. Полуобнажённого мужа, пепел на его голову! У него, что там, раскалённая лава вместо мышц? Почему такой горячий? ― Ара, в комнату! ― не попросил, а приказал подруге второй феникс. — Вот ещё! Там Рону помощь нужна, а я в комнату? ― выдала свой протест ведьма на такое ущемление ведьмовской участливости. ― Я сказал — в комнату! ― Крон угрожающе шагнул к непокорной проклятийнице, ― Мы теряем время из–за Вашего упрямства, что, возможно, укорачивает жизнь Вашему другу, ― как змея прошипел мирэ, прожигая подругу горящим взглядом. Здесь она спорить не стала: как-то подозрительно тихо попятилась назад и скрылась в тёмном проёме «своей» комнаты. Убедившись, что Ара ушла, Крон, отодвинув Светлейшего и меня, так и висящую в его руках, сам подошёл к двери, ведущую в главную спальню, и осторожно приоткрыл её. Соседняя комната встретила тишиной, словно там ничего не случилось, но я отчётливо чувствовала: случилось, и кому-то невыносимо больно. Как только Крон скрылся за дверью, я в нетерпении задёргалась. Находиться настолько близко к мужу было для меня непозволительно, да ещё в таком виде: нас разделяла лишь тонкая ткань моей ночной рубашки. Да что он вообще себе позволяет? У него вообще–то есть невеста, как бы это абсурдно ни звучало! Вот пусть её и прижимает к своему торсу, а я — девушка самостоятельная, могу сама за себя постоять в случае чего. ― Пустите, ― не теряла надежды вырваться из этих ручищ, но тут бедро проехалось по характерному уплотнению. Я замерла, не желая верить в происходящее. ― Вы издеваетесь? ― прошипела сквозь зубы. Не знаю даже больше, отчего: от злости или от неожиданности. ― Да нет, это ты издеваешься! ― с усмешкой прилетело в ответ, ― Я, знаешь ли, не железный: любой сдастся на такое сопротивление. Нет, вы посмотрите на него! Он ещё и смеётся. А эта фраза меня преследует? ― Да Вы… ― слов не хватало, то есть, конечно, имелся кое–какой запас, но он был крайне непривычен для этого мира и выдал бы меня с потрохами. ― Мы давно перешли на «Ты», госпожа Ри, и как ты однажды выразилась: «Все мы здесь взрослые люди». ― Там человеку плохо, а у тебя мысли, кхм… Драться, как будешь, если все мозги утекли? ― огонь исцеляющий, что я несу, так зачем я продолжаю? Тут о погоде надо говорить, мужика успокаивать, а то действительно, как драться–то будет в случае чего. — Иногда я на самом деле готов поверить, что вы с Арой ― сёстры, ― прошептал мирэ у самого моего уха, обдавая горячим дыханием. ― Сделаю вид, что не слышал этого. ― Орм, заходите! ― раздалось из глубины соседней комнаты. Но то был Крон, что же тогда с Роном? Меня, наконец, отпустили, но вперёд выйти не позволили — отодвинули за спину, как за ширму. Широкую такую, рельефную и до безумия притягательную. На какой–то момент я даже перестала чувствовать свой дар. Похоже, и мои мозги начали утекать. Хорошо идти было недалеко, всего–то несколько шагов, но и они показались для меня тяжёлыми. Как только мы зашли в комнату, мирэ одним щелчком пальцев зажёг свечи. Крон и мой, на первый взгляд, целый и невредимый наставник стояли у кровати и о чём-то шептались. ― Рон, ты в порядке? ― обогнала мужа и начала осматривать мужчину. Визуально всё с ним было хорошо, но меня всё ещё тянуло помочь, вот только кому? ― Да, Ри, всё хорошо, ― спокойно ответил наставник. ― Тогда почему я чувствую, что кому–то больно? — Это ей, ― Рон небрежно кивнул на скомканное одеяло, брошенное у кровати. ― Представляешь, открываю глаза, а она зависла надо мной, вот с этим, ― наставник покрутил в руке тонкий кинжал, устрашающе блеснувший лезвием. ― Ну я её и скрутил, да отшвырнул от себя. Видимо, падая, приложилась хорошо. ― Тебя хотели убить? ― не сразу поверила в услышанное: слишком невероятно это звучало. Всё–таки мы находились на территории дворца, да ещё к тому же почти в покоях самого принца. Это что же получается: здесь вообще нет безопасных мест? И зачем кому–то избавляться от Рона? ― Да нет, милая, убить хотели тебя, просто не ожидали, что спать ты здесь не захочешь, ― совершенно спокойным тоном исправил мои мысли наставник, повергая меня в ещё больший шок. Значит, кто–то знает, кем я являюсь, и пытается убить меня? Я раскрыта, но как? Неприятный холодок пробежался по всему телу, поднимая каждый волосок. Что делать теперь, я совершенно не знала: прятаться от мужа — это одно, скрываться от всего мира ― совсем другое. Сделала осторожный шаг назад, в мыслях же уже неслась в неизвестном направлении. Но тут же была остановлена, опустившимися на мои плечи мужскими ладонями. Медленно подняла голову и упёрлась в пылающие рубиновым пламенем глаза. Казалось, что ещё чуть–чуть, и этот огонь вырвется, сжигая всё на своём пути. Феникс злился. Причина лежала на полу, но почему так явно? Ответ на этот вопрос пришёл сам собой: тот, кто подослал девушку сюда, думал, что здесь будет Кэролайн. Значит, покушались не на меня, а на невесту мирэ. Отсюда и этот пылающий взгляд, и ходящие ходуном желваки на скулы. Вот только легче от этого не стало: останься здесь я, меня ждала бы печальная участь. ― Кто она? ― замораживающим тоном обратился Орм к мужчинам, не отрывая взгляда от меня. ― Сурия, ― отчитался Крон. Боковым зрением увидела, как он подошёл к свёртку и откинул один из углов. Мужские руки чуть сжали мои плечи: похоже, девушка была хорошо знакома мирэ. Разорвав наш зрительный контакт, несмело повернула голову и посмотрела на эту самую Сурию. Узнала я её сразу: эта девица приносила нам обед и видела меня без смены личины, но совсем мельком. Я почти всё время, что она накрывала на стол, простояла лицом к окну и делала вид, что любуюсь садом. Глядя на это бледное, хорошенькое личико, ни в жизни не подумала бы, что она способна на убийство. Теперь я отчётливо ощущала, что ей нужна помощь. Нити дара целителя обвили тело девушки и пытались впитаться в него, избавить от боли, исцелить. ― В чём дело, почему я не могу помочь ей? ― мой дар впервые не помогал. Пытался, но у него ничего не получалось, а девушке становилось всё хуже. Жизненные силы утекали из неё тонким ручейком, игнорируя мою помощь. ― На ней печать феникса: все, кто служит во дворце, добровольно принимают её. Если тот, кто носит эту печать, пойдёт против нашей семьи или гостя, находящегося под защитой феникса ― умрёт, ― процедил зло Светлейший приговор. ― Что значит, умрёт? ― Нет, я, конечно, понимаю, что наказание должно быть: всё-таки покушение — это вам не чай пролить, но смерть… ― Ей нельзя умирать, нужно узнать, кто её послал, ― живо нашла причину помилования. ― Снимите печать. ― Нет, она сама выбрала для себя такую судьбу, ― резко отказал мне этот толстокожий птиц. На моих глазах умирал человек, и всё моё нутро целителя бунтовало. Да будь я и нецелителем вовсе, в жизни бы не позволила происходить такому! У меня особые отношения с костлявой. Её желание прибить меня своей косой — давнее, но благо пока неосуществимое. Хотя глядя на всё вот это, не такое уж и нереальное, и всё же пока я здесь и дышу самостоятельно, могу постоять за себя и за любое живое существо. ― Сними печать, ― зло прорычала, сбрасывая его руки со своих плеч, и подошла к девушке. Села на колени и начала искать в бесконечном переплёте складок ткани её руку. Найдя, сжала в своей, вливая больше силы. В глазах на мгновение потемнело, а затем я увидела золотистое свечение рядом с телом Сурии. ― Помоги, ― простонало совсем близко, ― я не хочу умирать, я не виновата. Он заставил меня, я, как могла, сопротивлялась… ― Кто он? ― обратилась к голосу, глядя на чуть поддёргивающийся рябью свет. Он становился всё бледнее, таял на глазах, а я ничем не могла помочь. ― Кто тебя заставил? ― Слёзы сами собой хлынули из глаз, давно я не ощущала себя такой беспомощной, ненужной. Теперь я не только чувствовала, но и видела, как уходит жизнь и это было ужасно. Ужасно настолько, что хотелось самой умереть. ― Сними эту проклятую печать, птица ты бесчувственная! Она не виновата, её заставили! ― что есть мочи заорала я, пытаясь ухватиться рукой за жизненный поток Сурии, который теперь видела. На секунду мне показалось, что у меня получилось: я даже ощутила тепло, исходящее от него, а вместе с ним доброту, невинность и жизнелюбие этой девушки. Такая точно никогда бы не убила, ни по своей воле, ни по чужой! Внезапно всё вокруг вспыхнуло огнём, ослепляя и обжигая кожу. Кажется, я даже отлетела назад и врезалась в пылающую стену, после чего меня затянуло в темноту. Глава 9