- Настен… - Пошла я. Заболтались. За тобой вон друзья приехали. - Давай, мы подвезем тебя. Куда тебе надо? - Никуда не надо. Счастья тебе. Настена махнула рукой и отвернулась, сердце у Лики сжалось. Неужели они не увидятся больше? Шагнула следом. Обнять, удержать, расспросить про медальон. Кто еще расскажет? Но тут налетела радостная Эва с расспросами и поздравлениями, утащила к машине. Как ни вертела Лика головой, знакомую фигуру не обнаружила. Странно крестная появилась, странно исчезла. Пришла, чтобы проститься. Точно. Не станет Настена ее искать. Не станет. Не зря упомянула про какие-то злые силы. - Лика, ты кого потеряла? Очнись. - Мы завтра уедем? - Завтра. А что? - Эвочка, мне в одно место надо заехать. - Заедем, не вопрос. Да, милый? - на каникулах их преподаватель превратился в простого вихрастого парня Юрку и Эвелина беззастенчиво пользовалась его временем. Даже по имени не звала, милый да голубоглазик. - Конечно, - Юрка кинул на заднее сиденье газету, аккурат Лике на колени. Встроился в поток машин. - Говори адрес, куда ехать? - Никуда. Лика смяла газету. На треть страницы фото той самой пожарной лестницы, по которой она на днях сбежала из квартиры Настены. И несколько строчек о том, что пьяный мужчина, спасаясь от пожара, упал с лестницы и разбился насмерть. Пьяный мужчина - это Петр. Лика его узнала. Но он не был пьяным. И не напился бы с пары рюмок. Отец и бутылку мог один выпить. Не отец он мне, поправила себя Лика. Маму погубил. Лику собирался насильно замуж отдать. Поэтому Настена не велела к ней приходить? Из-за пожара и погибшего Петра? Как же Настена допустила пожар? И сама спаслась? А жених? Тоже погиб? Тревожные мысли будоражили. Лика ведь заметила, что квартира Настены изменилась. Не стало милых сувенирчиков и красивой посуды. И признание - моя совесть перед братом чиста. Перед настоящим отцом Лики. Руки похолодели. Настена считала виновным в смерти брата Петра. Отомстила ему. Как-то отыскала и вытащила из деревни Лику и… Нет, у Лики чересчур богатая фантазия. Тот, кого Лика считала отцом, убил ее настоящего отца и вынудил маму выйти за него замуж? А потом мама не захотела рожать ребенка от Петра и что? Оставила сиротой дочку? Но как Настена нашла Лику? И кто эти страшные люди, которые могут ее? Кому она нужна? Деревенская девчонка? А вот поди ж ты. Даже невесте Алекса есть до нее дело. Пыталась с Ликой расправиться. - Лика! Ты уснула, что ли? - Я просто задумалась, - Лика растянула губы в глупой улыбке. - Нэ нада задумываться, - Эва проговорила на кавказский манер. Жизнь, простая и понятная, оказалась одуванчиком. Ветерок подул и нет одуванчика. Нет родительского дома, нет прошлого. Некстати вспомнилась комендантша Вера Сергеевна с ее намеками на судьбу Лики. Назад пути нет. Так она сказала. А вперед путь есть? К чему Лике стремиться? Все было очевидно. Учительница в деревне, муж тракторист. А теперь? - Эва, тот Алекс, жених Лидии, он женился на ней? Или на другой, получше? Женился? - если у Лики началась новая жизнь, чего ей бояться? За спрос в лоб не ударят. А себе врать глупо. Она была дура, что ушла ночью от Алекса. Его невеста хотела опозорить Лику, а Лика ей Алекса на блюдечке. - С ума сошла? Макс женится, Алекс нет. - Нет? Почему? - Не захотел. Предпочел лесную глухомань, туманы, снега. Тесть отвергнутый помог с назначением. - Поехали к нему. - К Алексу? А море? Ой, да ты шутишь? Там же секретность. Нас не пустят. - Шучу. Конечно, шучу, - удобно, сказать, что шутишь, и все вопросы пропадают. Эвелина даже внимания не обратила на интерес Лики к Алексу. - Эва, меня тут высадите. - На вокзале? Ты чего? - Мне надо, Эва. Вы меня не ждите, отправляйтесь на море. - Лика! Что такое? Ты же так на море хотела. - Хотела. Только мне со своей судьбой необходимо разобраться. - А документы как же, институт? - У тебя побудут. Мы найдемся, я позвоню, а вы отдохните хорошо. Вдвоем. Лика вышла из машины. Искать Настену бесполезно. С квартиры она съехала. Следы спрятала. Но есть еще один человек, который все знает. И пока он жив. Надо ехать в деревню. К бабке. Все выяснить. Голова гудела от беспорядочных мыслей. От осознания несуразности своей жизни. О чем не начнешь думать, все криво выходит. Кто она, почему все так? С билетом не повезло, но Лика без претензий, и на перекладных можно добраться. Потопталась на полустанке, не стала ждать рейсовый автобус до деревни, пешком будет быстрее. Много раз хоженая дорога. Лесом, через луг, мимо кладбища. Год Лика не появлялась здесь. За могилой ухаживал Петр, цветы, скамейка. Здравствуй, мамочка. Подскажи как жить, когда в душе холод. И нет места, которое воспринималось бы родным. - Зачем приехала, а? - злой скрипучий голос заставил вздрогнуть. Неподалеку, у свежей могилы, стояла бабка. Глава девятнадцатая Никогда бабка не любила Лику, по голове ни разу не погладила, косички не заплела, доброго слова не вырвалось даже случайно из тонких, вечно сжатых, губ. Сына Петра любила до беспамятства. А остальных едва терпела. Ради сына терпела Антонину, маму Лики, и ее саму. Лике в голову не приходило назвать ее бабушкой или бабулей. Обнять, приласкаться. Да и как зовут бабку по паспорту, Лика не знала. В деревне опасливо говорили про бабку - эта злыдня. Всего несколько метров их разделяли, а будто бездонная пропасть между ними лежала, которую не перепрыгнуть и моста не выстроить. - Мамину могилку навестить пришла навестить, - Лика ответила просто, что толку им ругаться. - Явилась, ведьмино отродье, сгубила кровиночку мою. - Зачем вы? Я ни в чем не виновата. - Не виновата? Просила ж я Петеньку, чтоб не ехал за тобой, дурой, а он… Добра тебе хотел, замуж выдать, чтоб по-людски. Чтоб не мела хвостом по городам. Сгинул Петенька, ни за что сгинул. За девку приблудную, без рода, без племени. За дочь чужую. Не расплатитесь вовеки, проклятые. И дети твои будут платить, и внуки. - Ваш Петенька отца моего родного убил. За что? Маму несчастной сделал. Меня сиротой оставил. Это мне вас проклинать надо, - Лика попятилась, бабка смотрела на нее как сумасшедшая, слова бросала как камни. А если кинется? Не драться же с ней? - Мы с мамой не просились в вашу жизнь, в смерти сына вы виноваты, отравили его ядом своим. - Найдут тебя силы возмездия. Будешь служить нашему роду, как завещано было. - Кем завещано? Что вы сочиняете? Ничего мы вам не должны. Маму мою свели в могилу, а я вам не дамся. Руки коротки. Да и рода вашего совсем не осталось. Некому служить, - Лика вдруг поняла, что защитить ее сможет только Алекс. Настена пропала, а бабка месть задумала, наймет кого-нибудь и ляжет Лика рядом с мамой. - Провались беда Ольдеей начатая, Антины - Антонины падалка, Гликерией названная. Сдаю тебя силам вечным, беспечным, мне подвластным по праву несвершившемуся. Пусть грянет месть Маркеса на голову твою. Пусть будут дни твои коротки и горемычны, - бабка схватила комок земли с могилы сына и швырнула в Лику. - Вот, ненормальная, - Лика отскочила, комок пролетел мимо. Бабка проворно нагнулась, схватила еще комок. - Прекратите сейчас же. Чего вы тут наговорили? Вам лечиться надо. Какая падалка? Мои мама и папа были женаты. Они меня любили. - Неблагодарная, кормили тебя, вырастили. Мать твою гулящую в приличия вернули. Руки Петеньке моему должна целовать, в ножки кланяться. - Не смейте маму мою позорить! А Петенька ваш сам на возмездие нарвался. С лестницы упал. Убийца. Лика лихорадочно вспоминала, нужно ли ей что-то в доме, который она по инерции считала родным. Свои вещи она забрала, когда в город с Настеной уезжала, их и было-то, маленькая стопка. А мамины? Осталось что-то от мамы? Или только медальон? На всякий случай стоит проверить. Второй раз Лика не решится сюда приехать. Резко развернувшись, она побежала в деревню. Можно соседей расспросить, теперь бабка ей не указ, не запретит с людьми разговаривать, как в детстве. - Куда понеслась? Не смей в дом мой входить! Нет там ничего твоего! - Я вам не верю. Всю жизнь меня обманывали, - крикнула Лика через плечо. Хотя не стоило. Ничего не докажешь этой злыдне. - Стой, говорю! Шалава! Лика прибавила скорости. Бабке за ней не угнаться, пока добежит, Лика уже все проверит. Удачно сложилось, ее вообще могли в дом не впустить. Калитка на замке, но это не преграда. На входной двери тоже замок, плевать. Окно на кухне закрывалось неплотно, это Лика помнила. Подцепила пилкой для ногтей, дернула, створка распахнулась. Влезть внутрь труда не составило. Первым делом подпереть дверь, чтобы врасплох не застали, а в окно бабка не полезет. На всякий случай поставила на подоконник пару чугунков. В свою бывшую каморку Лика в первую заглянула. Убого, сыро, плесень по углам даже летом. Как она выжила тут? В холоде и ненависти? Острая жалость к себе, отвергнутой крохе, заставила прикусить губу. На полке старые учебники, еще от Петра остались, пара детских книжек, Андерсен и Пушкин. Рука сама потянулась взять сказки Пушкина. Кажется Лике или в самом деле мама читала ей эти певучие сказки на ночь? Поспешила в комнату Петра. Хоромами не назовешь. Что купил для молодой жены много лет назад, кровать, комод, пара мягких стульев, то и осталось. После смерти матери ничего в комнате не изменилось. На столе фото мамы, забрать. Еще свадебное фото Петра и мамы, забрать. В шкафу несколько платьев маминых, новых, видимо, Петр покупал, а она не носила. Ходила в старых. Их бы Лика забрала, да бабка выбросила. Туфли, тоже ненадеванные. Сапоги, шуба. Это Лика брать не будет. В комоде только белье постельное, да вещи Петра. Маленькая шкатулка хранила толстое обручальное кольцо и тяжелые золотые серьги. Не то, можно уходить. А комната бабки? Обыскивать, так все. Комната оказалась заперта на ключ. Что ж такое бабка хранит, что запирать требуется. Давно надо было выяснить. Два резких удара топором, замок вылетел и Лика сразу увидела под длинной лавкой облезлый деревянный сундучок. В самый угол задвинут, но сердце болезненно сжалось, мамина вещь. Мама усаживала Лику на этот сундучок и кормила кашей. И причесывала. Приговаривала: “А сейчас Лика будет ликовать”. Ох, некстати навернулись слезы. Проверять, что в сундучке, Лика не стала, схватила, удобно, что ручка сверху, и бегом из дома. Потом разберется, сейчас не до того. Бабка может участкового привести, обвинить в краже. Доказывай потом, что лишь законное мамино наследство взяла. Рисковать незачем, вылезла через другое окно, в комнате Петра. Только освободила дверь, пожалела бабку, чтобы открыть дом смогла. Через огород бегом на остановку, как раз автобус подходил. До центрального базара доедет, там решит, как дальше быть. Местечко заняла в конце, бейсболку на глаза надвинула, не узнают. Прижимала к себе сундучок, может, в нем есть все разгадки? Странные, злобные бабкины слова зацепили. Незнакомые имена, которыми бабка проклинала, запомнились мгновенно. Ольдея, Антина. Кто такие? Какое отношение они имеют к Лике? Или бабка придумала на ходу? Всегда презрительно звала Лику глупой Лукерьей, а тут вдруг полным именем. Лика вздохнула, она поступила правильно, что приехала, только вот, куда дальше? Ключ от квартиры Эвы у нее есть, поживет там несколько дней. Составит подробный план, как найти Алекса. Море отменилось, денег хватит на проживание. Лика отвлекала себя мелочами, потому что не терпелось открыть сундучок. Почему ж в юности она не проявляла любопытства? Покорно исполняла приказы бабки и Петра, торговала на базаре и хлопотала по хозяйству с утра до вечера как прислуга. На базаре на остановке Лика заметила бывшего жениха. Уже в гражданском, в джинсах и футболке, а все равно в подпитии. И жених увидел Лику, глаза выпучил, закрестился как ненормальный. Неужели думал, что Лика тоже в пожаре погибла. Первая мысль была сбежать, но Лика остановила себя. Выяснять, так уж до конца. Что он ей сделает? Замуж силой утащит? Это вряд ли. Струсит. Побелел весь, как будто с привидением встретился. - Здорово, женишок. - Ты, это, не серчай. Я ж думал, ты согласная, отец говорил, что согласная. - Не серчаю. Чего мандражит-то тебя? Пьешь каждый день? - Да я немного. Для поправления здоровья. - Для лишения здоровья, то есть? - Не, завяжу. Скоро. - Я никогда за тебя замуж не собиралась. Так что живи как хочешь.