— Держи, — Сэм предлагает мне соломинку, я делаю глоток и тут же чувствую облегчение, когда холодная жидкость ослабляет боль в горле. — Мамочка, что случилось? — Бен робко стоит у края журнального столика. Он не должен видеть меня такой. — Мамочка чувствует себя не очень хорошо, приятель. Давай вернемся наверх, хорошо? Она не хочет, чтобы ты заразился от нее простудой, — говорит Сэм. Он берет ситуацию под контроль и, подбирая Бена, исчезает наверху. Он словно знает, что я не хочу, чтобы Бен видел меня в таком состоянии. — Ты справишься с этим? — спрашивает Мона, жестом показывая, куда они направились. — Ага. Я, наконец, смогла сесть и успокоиться. — Как он попал сюда? — спрашиваю я. — Воспользовался своим ключом. Он сказал, что услышал плач и знал, что произошло, поэтому хотел убедиться, что с тобой все в порядке. — О! — мой мир скоро рухнет, но я позволяю себе слегка улыбнуться, зная, что Сэм заботится обо мне достаточно, чтобы проверить меня. — Откуда он знает? — ее вопросительный тон не отстает от меня. Она не самый большой поклонник Сэма после того, что он сделал. Я не осуждаю ее, я чувствовала бы то же самое, если бы мы поменялись ролями. — Он был здесь сегодня утром, когда я получила письмо. И одно лишь воспоминание о блондинке, покидающей его дом, уничтожает ту улыбку, что у меня была. Это напоминает мне о том, как сильно он не хочет больше быть со мной. Что я просто подвернувшийся под руку вариант. Хотя, в глубине души между нами что-то есть. Я чувствую это. — Он снова уснул, — Сэм возвращается и садится рядом со мной, положив свою руку на мои бедра, одетые в джинсы. — Тебе лучше? — Да. Я в порядке. Теперь ты можешь идти. Он отодвигается, но не встает. — Я связался с адвокатом для тебя. Он хорош. Ему нужны все твои документы: долги, платежные квитанции, списки бывших парней, семья. Он должен доказать, что ты адекватная и любящая мать, — он замолкает, а я продолжаю смотреть на него в замешательстве с отвисшей челюстью. Он кротко улыбается, прежде чем закончить: — Конечно, это будет нетрудно, потому что ты — замечательная мама. Он свяжется с тобой в понедельник. А тем временем, ты можешь собрать то, что могло бы быть полезным, и подготовить это для него, чтобы помочь ускорить процесс. — Подожди. Держи телефон, — кричит Мона. — О чем ты говоришь? — Я нашел адвоката для Кортни. Я говорил ей, куда ездил этим утром. — Нет, — заявляю я, подгибая ноги под себя таким образом, что могу повернуться и смотреть на него с близкого расстояния. — Ты сказал, что позаботишься об этом. — Да. И я также сказал, что знаю адвоката, и он должен мне услугу. — Но у меня нет денег на адвоката. — Ты ничего мне не должна. — Как такое может быть? Здесь что-то не так, Сэм, — Мона делает шаг ко мне и кладет свою руку на мое плечо для поддержки. — Смотрите. Он хорош. Действительно, охренительно хорош. И он должен мне за то, что случилось давным-давно. Если это заставит вас чувствовать себя лучше, то я тоже не заплачу ему, — он нервно потирает затылок, — если он выигрывает, мы — квиты. — Но я все еще буду должна тебе что-то, — говорю я. — В смысле? — огрызается он. — Черт. Что я должна думать? Ты игнорируешь меня в течение месяца, затем просто появляешься, как чертов герой, со своим супер адвокатом и дерьмом. И ты ждешь, что я 57 подумаю, будто ты не хочешь чего-то взамен. Подожди, — я с горечью смеюсь, — ты снова хочешь потрахаться? Прекрасно. Мне все равно. Я уже ходила полуголой за деньги, каким будет следующий шаг? Он встает и склоняется вниз до нескольких дюймов от моего лица. Я бросаю взгляд на Мону, вцепившуюся в телефон, и вижу страх на ее лице от мыслей о том, что Сэм поднимет на меня руку. Я быстро качаю ей головой. Последнее, что мне нужно, чтобы вызвали копов. И Сэм никогда бы не навредил мне. — Не смей говорить о себе такое снова. Ты, бл*дь, не проститутка, — он упирается лбом в мой и понижает голос так, что только я могу слышать. — Прошлый месяц был пыткой. Я был мудаком и должен извиниться перед тобой. У меня *банутое прошлое, которое сделало меня циничным. Пожалуйста, дай мне еще один шанс. Я не буду давить на тебя. Знаю, что прямо сейчас ты имеешь дело с безумной заварухой, но хочу, чтобы ты знала, я здесь ради тебя. Только тебя. — Кто была эта женщина утром? — Она пришла поздно ночью, но ничего не было. Она спала на диване и уехала при первой возможности. Клянусь. Я не уверена, что купилась на то, что он сказал, и это должно быть отразилось на